Пара шагов, и уровень воды понизился практически до колен. Я радостно всхлипнула, осознавая, что до твердой почвы уже совсем близко. Какая глупость. Можно подумать, беда не сможет последовать вслед за мной на сушу.
Я приготовилась сделать новый шаг, когда нечто схватило меня за подол платья, с нечеловеческой силой дернуло назад и оттащило. Нелепо взмахнув руками, я упала, подняв фонтан брызг. Нос и горло неприятно обожгло от неожиданного погружения. Я забарахталась, закувыркалась, задергала ногами, пытаясь понять, куда вообще подевалось дно. Наконец-то ощутив ступнями его мягкость, я попыталась подняться, но глубина, на которую меня затащила неведомая сила, оказалась слишком велика. Пришлось изо всех сил запрокинуть голову, чтобы появился хоть маленький шанс сделать вдох. Глаза застилала пелена и налипшие пряди волос. На берегу стоял кто-то. Я заметила размытую темную фигуру.
«Помогите!» — хотелось крикнуть мне, но с губ сорвался лишь неразборчивый хрип.
Я вытянула наверх руку, чтобы привлечь внимание, но что-то снова дернуло меня и потащило на дно.
Толща воды сомкнулась надо мной, отрезая путь к кислороду. Где-то там закатное солнце бросало теплые оранжево-красные блики. Мне хотелось дотянуться до них. Хотелось выбраться и вдохнуть аромат леса. Казалось, что там, далеко, остались моя жизнь, мои надежды и мои глупые мечты.
Легкие раздирало на части. Грудная клетка болезненно сжималась, умоляя сделать вдох. Но сделать его означало погибнуть, равно как и не сделать его. Кто-то лишил меня выбора, а я даже не знала причины. Я всего лишь зашла в воду за кувшинками…
Сил бороться больше не было. Да и смысла, видимо, тоже.
Я сделала вдох.
Боль обожгла носоглотку и поползла дальше, завладевая мной. Тело стало непослушным, а сама я увязла в подступающей темноте. Она обволокла меня, точно мягкий плед. Она убаюкивала. Она умоляла сделать еще один вдох и дышать. А затем у темноты появился голос. Вначале едва различимый, он стал громче и приказал:
— Дыши!
Тьма расступилась, выпуская из своих лап, и чужие руки очень нелюбезно перевернули меня набок. Я бы возмутилась подобному обращению, но сейчас было не до церемоний. Все мое внимание было сосредоточено на выплевывании воды.
О милостивые боги, я что, выпила всю реку?
Кто-то придержал меня за плечи, не давая завалиться лицом в землю. Это было очень кстати, учитывая, что у меня абсолютно не было сил. Горло, нос и грудную клетку раздирало на части, словно я наглоталась кислоты, которая теперь разъедала внутренности.
Закончив отплевываться, кашлять и неэлегантно шмыгать носом, я попыталась сесть. Но вышло не очень. От позорного падения меня спас все тот же неизвестный человек.
— Не говори пока ничего, я просканирую твое состояние, — послышался мужской голос.
Он это серьезно?
Я не смогла бы выдавить сейчас ни слова, даже если бы безумно горела желанием поболтать. Моя носоглотка была в таком состоянии, словно через нее пропустили перемолотое стекло и песок.
— Все в порядке. Жить будешь, — дал заключение незнакомец, видимо, завершив ментальное обследование.
Прилипшее к телу платье с каждым мгновением становилось все более холодным и неприятным. Тело сотрясала дрожь, еще более заметная от того, что я изо всех сил пыталась ее скрыть. Ко всему прочему, предательски клацали зубы.
Незнакомец прошептал что-то на неизвестном наречии и коснулся моего плеча. По телу разошлась приятная волна, высушив одежду и волосы.
Я уставилась на руки, согретые чужой магией, и благодарно выдохнула:
— Спасибо.
Спаситель ничего не ответил.
Я откинула с лица непослушные пряди, закрывающие обзор, и наконец-то смогла разглядеть того, кому была обязана жизнью. Взгляды наши встретились, и я внезапно почувствовала себя кораблем, корпус которого разломили пополам, и теперь проникающая внутрь вода стремительно утягивала его на дно.
— Я… я умерла? — спросила я, глядя в его серо-зеленые глаза.
Молодой человек отрицательно покачал головой.
— Ты настоящий? — выдала я, не сразу осознавая, что сказала это вслух.
Боги, ну что еще за глупости я несу?
— Вроде как. — Он улыбнулся. И сахара в этой улыбке было столько, что мед показался бы пресным.
Внутри меня что-то заскулило.
Моя старшая сестра всегда говорила, что с мужчинами нужно быть загадочной. Так, чтобы твоя заинтересованность в них не была очевидной. В теории все было абсолютно понятно, а вот на практике меня ждал грандиозный провал. Я не то что не могла скрыть своей заинтересованности, я даже забыла, как дышать.
Его влажные и растрепанные волосы были черными. Закатные лучи солнца очерчивали изгибы лица, сверкая на скулах и контуре губ, словно говоря: «Ты посмотри! Посмотри! Ты только посмотри на это!»
К его лицу хотелось прикоснуться. Хотелось провести пальцами по его чертам, как по линиям искусно нарисованных карт Империи, показывающих самые красивые уголки мира, в которых я никогда не бывала.
Он не был ослепительно прекрасен, как смазливые принцы в сказках. Его красота была совсем иной. Темной и опасной, как у хищников. Про таких говорят: «Держись от него подальше». Такие, как он, никому не внушают доверия. Так же как не внушает доверия сделанный искуснейшим мастером нож, лезвие которого прижато к твоему горлу.
Казалось, один его взгляд мог украсть какую-то часть меня. Казалось, он уже это сделал, и теперь мне никогда не стать целой. И будь я проклята, но я и не хотела быть целой. Лишь бы он продолжал находиться рядом и просто смотреть на меня.
— Что произошло? — тихо спросила я, надеясь, что у спасителя найдется объяснение всему этому.
Но он лишь пожал плечами и, словно бы скучающе, ответил:
— Тебя вдруг что-то очень сильно заинтересовало на дне.
Я фыркнула, оценив сарказм.
С его влажных волос сорвалась очередная капля и зазмеилась вниз к подбородку. Мой взгляд непроизвольно последовал за ней, а затем снова вернулся к серо-зеленым глазам.
Лишь сейчас я смогла разглядеть в нем то, что мне показалось странным. За напускной непринужденностью, которую он налепил на свое лицо, крылись… Смятение? Стыд? Сожаление? Страх? Раскаяние? А может, все сразу?
Было видно, как он пытался запихнуть все это как можно глубже, спрятать за семью замками внутри себя самого, но его глаза все равно говорили: «Прости, я не хотел. Мне так жаль…»
Почему он испытывал эти чувства? Он ведь спас меня. Ведь спас же?
Или…
— Эйлиин! — прогремел голос сестры, заставив меня подпрыгнуть на месте.
Я начала подниматься, но была остановлена своим спасителем. Он схватил меня за запястье и приложил к своим губам указательный палец, призывая к молчанию.
— Эйлиин! — Блэр была уже совсем близко.
Не отрывая от меняя пристального взгляда, он осторожно положил что-то очень легкое в мои ладони. Я хотела посмотреть, но сестра настигла меня раньше.
— Ах вот ты где! — Блэр вышла из кустов и направилась в мою сторону.
Я лишь на секунду обернулась на ее голос, а когда повернулась обратно, моего спасителя уже не было рядом.
— Сколько можно говорить, чтобы ты не подходила близко к воде! Ты же плавать не умеешь! — продолжала причитать старшая сестра. — Ты чего вообще тут расселась? Что случилось? — Она сделала паузу. — Это что… Эйлиин, это что, кувшинка?
Да что она вообще несет?
Я повернулась к Блэр, непонимающе нахмурив брови. Она, в свою очередь, так яростно взирала на мои руки, как будто они нанесли ей оскорбление. Проследив за взглядом сестры, я изумленно раскрыла рот. В моих ладонях лежал белый бутон кувшинки.
— Как ты ее достала? Там же глубоко. Зачем ты заходила в воду? Глупая! Ты могла утонуть! — Блэр продолжала что-то неистово верещать, отчитывая за безрассудство, но я ее уже не слышала.
Я больше ничего и никого не слышала. Весь мой мир сузился до этого маленького хрупкого цветка, который казался сокровищем всех Трех Империй.
Но вспышка радости моментально сменилась неудержимой и всепоглощающей тоской, растекающейся в груди огромным черным пятном.
Я больше никогда его не увижу…
И это казалось каким-то неправильным. Так не должно было быть. Не должно. Не должно…
— Не должно! — вскрикнула я, и сон схлынул, словно дым.
Я непонимающе оглянулась по сторонам и обнаружила себя в карете. Сидящие рядом дамы подпрыгнули, как испуганные наседки.
— Простите, — пробормотала я тоном, не предполагающим раскаянья.
А леди, осознав, что опасность никому не грозит, осуждающе посмотрели на меня и завозились на своих местах.
— Эйлиин, тебе слишком часто снятся кошмары. Нужно обратиться к магистру Теодору. — Сидящая напротив тетушка Феона взяла меня за руку.
— О, все хорошо, тетя, — успокоила я ее. — Не стоит так беспокоиться.
— Ох, нет, милая, — всполошилась сидящая рядом бабушка Алисандра. — Тебе определенно нужно заглянуть к магистру. К тому же я слышала, что он не женат и весьма хорош собой.
О боги, только не это!
Я раздраженно цокнула языком и закатила глаза.
— Что? Тебе в твои двадцать пять… — начала Феона, но я ее перебила:
— Двадцать восемь.