— И как выглядел ваш спаситель?

Ника подняла взгляд на мужчину и нахмурилась.

— Брюнет. Гладко выбритый. Невысокий, — Ника отвела взгляд.

Врёт. Знает его? Покрывает?

— Понятно. Вы когда-нибудь видели его до этого?

Свидетельница лишь яростно помотала головой.

— А длинная у него борода была? — внезапно ввернул Никитин.

— Нет, не очень… — девушка подобралась, обрывая себя. — Я же сказала, что он был без бороды.

— А в цвете волос не могли ошибиться? Темно все же было. Может, блондин?

Ника молчала.

Нет.

— Рыжий?

Мимо.

— Шатен?

Девушка еле заметно дёрнулась.

Понятно.

— И куда делся этот рыцарь?

— Он подошёл ко мне, — сжалась свидетельница. — Я думала, стану следующей. Потеряла сознание.

— Что ж, — захлопнул блокнот Никитин, куда записывал слова пострадавшей, — Будем искать вашего спасителя.

Гнедков тем временем пронзительно свистнул, привлекая его внимание и махнул рукой.

— Ну что там? — следователь подошёл обратно к телам.

— Чертовщина какая-то, — растерянно отозвался обладатель сливового носа. — Видишь края раны? — он указал на рассечённое от живота к ключице тело.

Две половинки лежали рядышком, словно уложенные заботливым маньяком.

— Что с ними? Ровные?

— Идеально, — хмуро буркнул криминалист и почесал щеку. — Его будто… слушай, я хер знаю, чем такого можно добиться. Лазер? Нет ожога, да мощностей у нас таких нет. Там батарея должна быть с ТЭЦ размером. Станок? Края раны не жёванные. Его бы всего перемолотило. Бензопила? То же самое. Видишь, как капли разлетелись? — он указал на траекторию, выраженную в земле кровавым льдом. — Один удар, и жмур разъехался на две части.

— Так, — плюнул под ноги следователь, — Только второго чудо-самурая нам тут не хватало.

В прошлом году какой-то придурок самодельным мечом зарубил своего одноклассника и его девушку. Это дело до сих пор припоминали Никитину.

— Вряд ли жмур по такой погодке в футболке гонял, — заметил криминалист.

— На моё место метишь? — хмыкнул следователь. — Ежу понятно, что раздел его наш рыцарь. Или следует переквалифицировать его в Робин Гуда? Обирает бедных и раздаёт себе?

— Слушай, а я его знаю, — внезапно протянул Гнедков и похлопал рукой в перчатке бугая с битой. — Васьков Борис, под Крестом ходит.

— Твою мать, это Ахмедовский?

— Его, — кивнул криминалист и шёпотом добавил. — Сам знаешь, Полковник Игнатьев будет спрашивать, потому что потом будут спрашивать его…

Никитин раздражённо потёр переносицу. Великолепно! Просто, блять, великолепно.

* * *

Найти сестру.

Такую задачу я поставил себе там, стоя у могилы родителей. Слишком долго я жил чужой миссией — уничтожить Драэгамата. Спасти Ниаттис. Теперь пришло время мне самому определять свой курс. Самому прокладывать себе дорогу в порядком изменившемся мире Земли.

И начать я решил с первостепенной задачи. Обеспечить себе финансовые возможности, требуемые для того, чтобы разыскать Лесю.

Вряд ли я покривлю душой, если скажу, что самым моим полезным приобретением в Ниаттисе оказался пространственный карман. Идакалис подарил мне его, когда завершился первый этап моего обучения и настало время выбирать дальнейшую стезю. У безделушки имелось много имён, в некоторых из которых количество согласных, стоящих подряд, переходило все разумные пределы. Как можно догадаться, я называл этот кулон на цепочке пространственным карманом, потому что это наиболее точно отражало его суть.

Убедившись, что в глухой переулок за мной никто не последовал, я засунул руку за воротник рубахи, оттянув в сторону ворот дешёвой синтетической куртки. Первая моя добыча по возвращении домой. Мертвецу с битой она все равно уже была ни к чему.

Карман вмещал около пятисот килограммов чистого веса. Впрочем, этот параметр можно было постепенно увеличить, если ежедневно накачивать кулон своей маной. Он впитывал её, как губка.

А уж маны на Земле, как оказалось, имелось больше, чем я смог бы израсходовать за всю свою жизнь. Я, словно умирающий от жажды путешественник, что выбрался из пустыни и внезапно обнаружил себя на берегу Байкала. Кто знал? Вот, что происходит, когда на планете некому расходовать её естественный магический фон.

Сосредоточившись на том, что ищу, я потянул предмет на себя и вытащил крупный слиток отдающего лёгкой краснотой металла. Я таскал с собой золото не только потому, что оно позволяло в пути решать многие проблемы. Как позже выяснилось, многие законспирированные агенты Драэгамата начинали чихать, если золото попадало внутрь демонического организма. Какая-то врождённая уязвимость, а, может, они просто прилежно следовали совету старика Буковски: «Найдите то, что любите, и пусть оно вас прикончит».

Убедившись, что за мной никто не следит, я призвал свой меч Лазарь, Луч Рассвета, и аккуратно отрезал тонкий ломтик. Получилась чушка весом грамм в тридцать. Остаток отправил обратно в Карман. Вряд ли стоит вываливать три килограмма золота в ломбарде. Мало того, что у них всё равно не хватит денег выкупить, так ещё и в соблазн впасть могут. Отнять, конечно, не отнимут, силёнок маловато, но шум поднимется, а я и так уже наследил. Кто ж знал, что по возвращении меня сразу встретит отборная человеческая шваль.

В Ниаттисе масштабы добра и зла казались совсем иными… огромными. Если уж мерзавец, так король-тиран, который крестьян перерабатывает в гомункулов, пытаясь воссоздать философский камень. Если уж добрый малый, так почти святой. Выйдет на поле брани, да как божьим словом насилие остановит. За сиротами присматривает, больных лечит. Брат Годфри, да… А какую брагу он варил!

Колокольчик за моей спиной звякнул, и приземистый хозяин помещения в летах отвлёкся от журнала. Чего не скажешь об охраннике, тот даже взгляда не поднял. «Спокойная жизнь притупляет инстинкт самосохранения и чувство опасности». Так говорил Ульфрик, а он разбирался в своём деле.

— Вы покупаете драгоценные металлы? — я силой удержал шаблонное приветствие: «Ну здравствуй, купец».

Всё же к некоторым вещам привыкаешь быстро.

— Да, что именно хотите продать? Монеты? Серебро? Золото?

Вместо ответа я аккуратно поместил на прилавок отрезок. Я давно уже привык к изменившейся силе, но нет-нет, да и забывался, срывая с петель хлипкие двери. Или случайно ломал стулья, если садился слишком резко.

Владелец ломбарда приоткрыл рот от удивления, но, к его чести, быстро оправился. Достал весы. Тридцать два грамма. Угадал. Вытащил из ящика набор юного химика. Нанёс на слиток йод. Попытался поцарапать золотом стекло. Покрутил вокруг магнита, проверяя на примеси. В конце налил в стакан уксус и поместил туда чушку.

— Неплохое золото, откуда говорите взяли? — он цепко уставился на меня.

— Я не говорил.

Повисла долгая пауза.

— Пробы на нём нет, но думаю не меньше пятисотой точно, — уверенно бросил мужчина.

В голове появился лёгкий, но неприятный зуд. Сработало чутьё Арбитра. Собеседник лгал.

Глава 3

— Уважаемый, не нужно держать меня за дурака, — я слегка навалился на прилавок, стараясь его не раздавить. — Мы оба знаем, что по чистоте слиток тянет на девятисотую. Посмотрите на красноватый оттенок.

При этом я сдерживал эмоции, не позволяя враждебности просочиться в речь. Мне и раньше с трудом удавалось себя контролировать, а после смерти Седонии… Глухая ярость поселилась в груди горящим углём, и от возможности прорваться наружу её отделяла поистине тонкая черта.

— Итак, брать будете? — повторил я вопрос.

Старик скривился, но всё же кивнул. Охранник за моей спиной, незаметно положивший руку на табельный газовый пистолет, расслабился. Это хорошо. Не хотелось бы причинять боль непричастному человеку, который просто выполняет свою работу. Чужой взгляд, направленный на меня, особенно с недобрыми намерениями, я научился ощущать ещё на первом году обучения.

Отсчитав чуть меньше девяноста тысяч, владелец лавки шлёпнул их передо мной. Не спеша, я проверил купюры, попросив заменить две, что чутьё Арбитра подсветило оранжевым. Фальшивки, но качественные.

Следует понимать, как работает эта способность. Во многом она улавливает мысли собеседника. Если тот искренне верит, что говорит правду, если не знает о подлоге или липовости предмета, его вряд ли удастся подловить на лжи. Разве что я сам засеку какие-то факторы, чутьё усиливает все органы чувств. Например, смазанную краску или нечётко пропечатавшуюся цифру в случае денежных купюр.

Так вот коммерсант напротив чётко знал, что вручил мне две фальшивые купюры. При других обстоятельствах у нас вышел бы весьма неприятный разговор, но сейчас имелись задачи поважнее.

«Насколько бы силён не был Арбитр, насколько бы неустанно он не действовал, ему никогда не удастся искоренить всё зло и несправедливость. А потому следует ранжировать задачи и трезво оценивать свои силы».

Ульфрик являлся настоящей кладезем ценных советов. Не знаю, как бы я смог выполнить свою миссию без его наставлений.

— Если найдёте ещё какое-то золото, обязательно приносите, — внезапно выдал старик.

— Я подумаю, — кивнул, не показывая никаких эмоций.