Он знает! Стоп. Тоже?

— Укрепился в этом после нашего небольшого тета-тета, где ты выложил почти все карты. Персефона лишь окончательно подтвердила эту теорию.

Жрица дёрнулась, как от удара. Лицо стало мертвенно бледным.

Тварь!

— Гвин, я…

— Не надо! Ты уже достаточно постаралась.

Наг с усмешкой перевёл взгляд с меня на тифлинга и обратно.

— Видишь ли, я был на твоём месте. Можно сказать, я с него так и не сдвинулся, — задумчиво протянул Арктур. Группа бета. Мало нас выжило. Я да Аттила, — лидер показал большим пальцем на громилу минотавра. — У остальных закоротили мозги.

Почему он так свободно говорит об этом?

— Они знают, — распознал мой невысказанный вопрос орк. — Так вот, я попал под срыв. Почему до сих пор не ясно. ОЗВ? Демиург? — он пожал плечами. — Застрял здесь ещё до твоего фокуса. С Решетовым у нас имелась договорённость. Я продолжаю передавать ему информацию. Выполняю кое-какие поручения, а он позволяет мне общаться с сыном. Регулярно и щедро оплачивает моё молчание.

Как он мог работать на него? После всего, что Решетов сделал?!

— Ты достал эту паскуду до печёнок, знаешь ли, — усмехнулся гильд мастер. — После побега из стартового сценария он поручил мне отыскать тебя. Вот только разговор с Персефоной натолкнул меня на одну мысль. «А что, если не спешить? Просто посмотреть, что ты станешь делать». Я ненавижу его не меньше тебя, Гвин, — стиснул зубы Буревестник. — Он поломал мне жизнь! Благодаря ему я живу в этом ублюдском мирке! — резкий порыв ярости так же быстро стих. — Кое-какие связи от старой жизни у меня оставались. Помог девочке с контактами журналистов. Думал, твоя выходка основательно попортит ему крови. Я его недооценил… Недооценил. Запереть нас всех в Виашероне. Решение полного психопата, а не расчётливого подонка.

Шило за моей спиной заскрипел зубами.

С чего такая словоохотливость? Чем больше я его слушал, тем чётче понимал. Да он не для меня говорит. Для себя. Совесть свою усыпляет. Мразь!

— Поэтому первое «зачем» — это ты, — указательный палец орка ткнулся мне в грудь рядом с лезвием, вызвав новую вспышку боли. — Дело в тебе. В твоём интервью. Из-за тебя мы все влезли в это дерьмо по горло. И ты за это ответишь! — предельно серьёзно произнёс Арктур.

На каком-то уровне я был согласен с ним. Я заслужил это. И даже больше.

— Что касается второго «зачем»… Разиен, Гвинден. Разиен. Он — угроза всему миру. Ты — угроза всему миру! Я должен вернуться к сыну, а если не получится, то хотя бы связаться с ним. Кроме того, я отвечаю за ребят. Нам нужно выжить и дождаться, пока связь с сервером восстановят. Поэтому я не могу допустить, чтобы с Виашероном что-то случилось. Конец света? Не в мою смену.

Арктур медленно выдохнул.

— Я уже предупреждал тебя когда-то. Если риск Буревестникам перевесит потенциальные награды… Что ж, это произошло. Критически важно оказаться на верной стороне. Стороне победителей. И на мой взгляд, ваша сторона ломаного гроша не стоит.

— Ну как, выговорился? Полегчало? Уже не выглядишь такой гнидой в собственных глазах? — процедил я.

Орк поморщился, а кинжал в моей спине превратился в бур. Кровь и ошмётки мяса полетели на пол. В голове не осталось ничего кроме боли.

— Не выёживайся, паря, — прошипел мне на ухо Шило. — Ты не в том положении.

— Где находится след от языка Разиена?

— Не знаю насчёт Разиена, но язык вот этой чешуйчатой шестёрки, — кивнул в сторону нага, — явно находится у тебя в заднице. Может, и второй там же?

Глаза Айнхэндера превратились в щёлочки, а сам он прошипел что-то неразборчивое. Бесцветный луч ударил мне в грудь. Меня сковал холод. Обморожение не тела, но души. Словно она истончалась, перетиралась, как футболка от чрезмерной стирки. Это было ни на что не похоже. Лучше бы меня ударили мечом.

Стоило мне немного оклематься, как Шило вновь заработал кинжалом в моей спине. Меня накрыло алой пеленой. Ноги подогнулись бы, если бы я управлял своим телом. Здоровье колебалось на уровне 8 %. Сквозь завесу боли разобрал негромкую речь.

Конец ознакомительного фрагмента