Фреймы игроков в рейдовом интерфейса гасли один за одним, как светлячки, раздавленные рукой жестокого ребёнка. Вдобавок, демоны начали впадать в энрейдж, раздуваясь в размерах и становясь ещё смертоноснее.

И игроки начали падать один за одним, взрываясь или посылая отравляющее облако в стороны. Мы все ляжет тут в течение двух минут. Трезвая, но пессимистичная мысль пронеслась в моей голове.

Из портала послышался низкий рёв, на секунду перекрывший шум боя. На моей шее инстинктивно дыбом встали волосы. Босс.

Две огромные кисти вылезли из костяного круга и потянули его в стороны, словно это была обычная резинка, расширяя отверстие. Портал сопротивлялся такому негуманному отношению, но устоять не мог.

Некий Некрозарх, босс 130го уровня, очень хотел поближе познакомиться с архитектурой Аскеша и его обитателями. Портал поддался и начал потихоньку расширяться, увеличиваясь в размерах. Стала видна огромная рогатая голова в крайней степени разложения. Оставшиеся в живых игроки и бойцы Старших Домов сконцентрировали огонь на его руках.

— ВСЕ ВМЕСТЕ — ПО ПРАВОЙ РУКЕ! — Арктур сыграл в капитана очевидность, посылая искрящуюся стрелу в гигантскую кисть.

Некрозарх взревел от боли, да так, что окружавший нас магический барьер замерцал, на секунду исчезнув.

Если он вылезет, нам конец.

Все сосредоточили урон на руках демона, а я чувствовал, что это не поможет. Половина рейда уже легла, треш будет лезть без остановки, а главный демон рано или поздно продавит танка, как только у хила кончится мана.

Голова на массивной шее, покрытой костяной бронёй показалась из портала и сразу же раскрыла рот — невозможно широко. Анатомия обычного существа такое не позволила бы, но Некрозарх плевать на неё хотел. В глубине глотки сверкал зелёный огонь, наливаясь магической силой. Аттила подставил щит и, похоже, использовал какую-то защитную способность — его окутала мерцающая пелена.

Толстый луч изумрудной энергии ударил в щит. Аттила упирался обеими ногами в землю, но его протащило и с силой впечатало в магический щит, от чего тот вздрогнул и мигнул. Барьер с трудом восстановился, но часть демонов успела выскочить наружу. Завязалась ожесточённая драка с внешним периметром. Счётчик заражённых быстро пополз вверх.

Минотавр помотал головой, отгоняя дурман. Взревел и понёсся демону навстречу, срубая всех тварей на своём пути. Жизни танка мигали на отметке 20 %. Они восполнялись, но слишком медленно — похоже, хилеры почти сухие. Я оглянулся.

Персефона впечатала посох в землю так, что та треснула под его ударом, а из навершия в танка устремился сгусток золотистого света. Аттилу накрыл переливающийся щит. Следующий же луч зелёной энергии, ударившись в минотавра, частично отразился, опалив морду Некрозарха до костей. У Босса разом упало здоровье на 10 %, но это было уже не важно. Аттилу отбросило куском расплавленной искорёженной брони. Упав, он уже не поднялся.

Точно вайп [Вайп (от англ. Wipe) — полное уничтожение отряда или рейда.]. Надеюсь, Соверетту удастся каким-нибудь чудом спастись.

Лихорадочно я бросил взгляд на портал, из которого продолжал вылезать монструозный босс. Призрачное сияние привлекло мой взгляд. Что-то кружилось и шептало прямо в мой разум позади туши огромной твари.

Скользя мимо замедлившихся чумных монстров, благодаря Теневому сдвигу, я оббежал босса по широкой дуге. Оказался у костяного круга, что размерами уже напоминал футбольные врата. Кости мёртвой эльфийки широко растянутые, прочь друг от друга, висели в воздухе. Соединяла их лишь пламенеющая тьмой магическая энергия. В самой середине портала билось сердце, покрытое панцирем из костей. Именно от него исходили струйки шипящего дыма и вспышки света.

На сердце в такт вспышкам мерцали полоски в самых разных местах и последовательности. Словно нити разломов. Словно трещины на когда-то разбитой посуде, что бережно склеили, но не стали закрашивать.

Я нашёл взглядом череп девушки, оказавшийся на самой вершине. Лишённый плоти, словно отполированный песком, он умоляюще смотрел на меня безглазой костью.

Господи, да она же ещё жива. Не знаю как, но её сущность питает портал.

Я мог как угодно относится к дроу, но никто не заслуживал такой смерти, тем более жизни. На какой-то миг я остро прочувствовал каково это, беспомощно висеть, испытывая чудовищные муки, наблюдая, как орда чумных демонов уничтожает твой город. Эмпатия бывает и даром, и проклятьем.

Безграничная ярость поглотила меня, как в бою с Кредримом, и мой кинжал вонзился в ближайшую трещину, выбивая крошку раньше, чем я успел осознать это. Теневые клоны зеркально повторили это движение, и их призрачные клинки застучали кастаньетами по сердцу портала.

Оно начало трескаться. Поддаваться. Но слишком медленно, чтобы погасить мой гнев. Я окутал оружие Бронебойной заточкой и, уйдя в Сдвиг, полоснул крест-накрест мечом и кинжалом, цепляя сразу несколько уязвимых мест за раз. Ещё раз. И ещё. И там, где я бил, оставались глубокие потухшие трещины на поверхности панциря.

Демоны, доселе наседавшие на жалкие остатки рейда, саранчой рванули в мою сторону. Я чувствовал это кожей. Слышал чудовищные вопли, раздающиеся с каждым мигом всё ближе. Под ложечкой засосало от ощущения неминуемой гибели. Так альпинист чувствует, что порода начинает крошиться ещё до того, как якорный крюк выскользнет из скалы.

Я наносил удары со всей доступной мне скоростью под Заячьим бегом, размазывая руки размытой линией. Почти уверен, что я кричал что-то в этот момент.

Сердце внезапно взорвалось изнутри лавиной беспросветного огня, поглощая моё оружие, сжигая и отбрасывая моё тело. Портал испарился, но прежде, чем моё сознание угасло, я успел увидеть обрубок тела Некрозарха, словно перерубленный плазмой на уровне лопаток, и поток хлещущей повсюду вонючей жижи, что заменяла ему кровь.

Глава 13

Гвинден

Remember the time
When I eat you up
Yeah I was a lie
That you can't give up.


If I was to cheat
Oh no, would you see right through me?
If I sing a sad sad sad sad song
Would you give it to me? Would you?


So how you like me now?
How you like me now?
How you like me now?
How you like me now? [The Heavy — How You Like Me Now?]

Оружие выглядело так, будто его случайно уронили в литейную форму где-то на Уральском заводе. От кинжала уцелел только огрызок рукояти длиной в палец, да и тот лишённый обмотки, от меча — оплывшая Г-образная загогулина. Прекрасная корзинчатая гарда палаша канула в Лету. Интерфейс показывал, что прочность клинков равнялась аккурат нолю. Спасибо, кэп! Только и оставалось, что срывать злость на систему.

Процесс воскрешения, как и в прошлый раз, одарил меня въевшимися в кости воспоминаниями. И страхом. Можно сколько угодно убеждать себя, что всё понарошку, но надвигающаяся волна тёмного огня заставляет внутреннюю обезьяну, ту, что когда-то слезла с дерева, чтобы взять в руки палку и разбить голову своему собрату, заходиться паническим визгом. Эта обезьяна не знает про виртуальность, правила и законы игры. Она видит огонь и смерть. И она хочет бежать. Куда угодно, главное подальше от опасности.

Сколько раз нужно умереть в Виашероне, чтобы тебе больше не хватало сил и решимости принимать этот риск? Чтобы сказать «с меня хватит». Испытывают ли игроки через DDVR-очки настолько же реальные эмоции, как мы, заключенные в капсулы Оберон?

Лишь с огромным трудом удаётся обуздать эту блохастую макаку и засунуть обратно — в низменные глубины души, где ей самое место. Она пока что не у руля. И не ей диктовать мне, как жить.

Огонь прошёлся по мне щедрой волной, растворяя оружие и доспехи. Клинки и шлем сгорели целиком, и я почему-то был уверен, что восстановлению они не подлежали. На шлем было плевать. Рухлядь третьего уровня, снятая с самого первого стражника в подвале. На оружие… да, в принципе, тоже. Оно себя изжило. Остальная экипировка просела в прочности на половину, либо на три четверти. Мне нужно к кузнецу, но прежде пора выяснить, что же случилось после моей смерти.

Воскрес я на небольшом и уютном кладбище позади здания Консилиума. Именно там по рассказам Соверетта собирался Совет Старших Домов, чтобы решать государственные вопросы. Знакомая круглая могильная площадка, разве что вокруг неё раскинулся лес из дюжин стел. Готов поспорить, все посвященные каким-то видным политическим деятелям.

К жизни я вернулся, к слову, не один. По первости платформа кишела десятками вайпнувшихся игроков. И, ожидаемо, они в красках выражали своё отношение к произошедшему на площади, разработчикам, их матерям, гильдии Буревестников и их ГМу [ГМ (от англ. Guild master) — главное лицо в гильдии, её основатель и лидер. В зависимости от контекста ГМ может также значить «Game master» — администратор игры, один из множества, отвечающих за техническую поддержку.] лично за то, что притащили в Аскеш этих грёбаных демонов. Такая постановка вопроса воскресающим членам первейшей гильдии естественно не понравилась. Начался ожесточённый спор, едва не переросший в драку. А я, чувствуя разгорающуюся головную боль, свалил и теперь брёл по улочкам, сжимая виски.

Боевой лог показывал, что с момента приглашения меня и ещё кучи людей в рейд, убили 61го монстра. Опыт за них, даже с учётом пониженного коэффициента из-за моего слишком малого уровня, и кучи игроков, на которых делился этот опыт, составил больше трёх миллионов. А вот с боссом — тем самым Некрозархом, оказалось интереснее. До самого конца боя продержалось всего 6 игроков, при этом я умер последним, нанеся добивающий удар, а счастливая пятёрка схватку пережила. Арктур, Персефона, Шило, монах Бизнес-Джет Ли и какой-то рандом, не имеющий отношения к их клану. Он, по-моему, вообще отсидел весь бой у границы щита вдали от самого мяса.