Опять вспомнились дорожные напутствия Рейдера, его подавленный вид. Прямо наваждение какое-то! Как выпутается из создавшегося положения правительство и назначенное им представительство при Комиссии по разоружению? Что станут говорить в парламенте, в министерских кабинетах, на улице? Наверное, поднят по тревоге дипломатический корпус… Но если бы кто знал, что уже произошло!..

Мелвин холодел при одной только мысли о мощи приведенного в действие маховика. Гигантская проблема возникла словно из небытия. То, что взрыв организовал именно Гарсия, теперь казалось Мелвину глубоко символичным. Он уже не представлял во главе этой затеи никого другого. Только Гарсия мог противопоставить себя роду человеческому. Но почему так случилось? Действует ли он в одиночку или кого-то представляет? Кто из серьезных исследователей мог вести несанкционированные разработки, связанные с превращениями основы основ?.. А вдруг сохранились его связи с Ударными Группировками Действий?.. Нельзя исключать и сговор с другими фракциями. Но зачем ему лезть в политику? Гарсия не из тех, за кем пойдут массы. К тому же он преступник и значится в списке лиц, объявленных к розыску… Нет, открытый союз с любой из противоборствующих партий надо исключить. На вторые роли такой мастодонт тоже не пойдет. Неужели…

Мелвин вдруг остановился, будто споткнулся.

«Да, остается одно — изготовить втайне от всех гравитационную бомбу и шантажировать ею президента, навязывая свои, не иначе как бредовые условия. Теперь ясно, почему он не клюнул на приманку с банковскими счетами. Наверное, в уме уже ворочал триллионами!» Мелвин зашагал дальше и попробовал испытать на прочность каркас отстраиваемой версии: «Но Гарсия в физике ноль! Значит, ему кто-то помогает. Кто?.. И потом, какие мотивы могли привести к объединению «неизвестного» или «неизвестных» с этим троглодитом в манишке? Расчет?.. Необузданные страсти?.. А может, оскорбленное достоинство, унижение, страх?.. Что можно сказать о самих экспериментаторах? Кто они?.. Пока сомнений не вызывает только то, что это были доверенные лица Гарсии, проводники его программы. Один из них — Сьен — похоже, давний знакомый Хаусмана, а значит, из числа прежней свиты Гарсии. Больше о нем ничего не известно. А вот второй… Страхолюдный альбинос!.. Хаусман не скрывал, что боялся его. Стоп! Еще раз… Хаусман боялся альбиноса, и его же боялись остальные, включая Сьена. Странное дело, матерые головорезы боятся какого-то альбиноса. Черт бы их всех побрал! С чего бы это? Выходит, альбинос — центральная фигура?! А что, если его боялся и сам Гарсия? Если так, то выплывает еще одна личность, более страшная, чем самый страшный человек. И о ней ничего не известно. Ну и дела. Сьен и альбинос знали секрет изготовления протонита и зачем-то выбрали для испытаний массив Охонгас… А что, если конечная цель эксперимента была иной и не сводилась к получению протовещества? — попытался он зайти с другой стороны. — Вообще-то этот вопрос имеет принципиальное значение и его надо обсудить с профессором. Как бы там ни было, а взрыв оказался для всех неожиданностью. Более того, он разрушил планы этих сумасшедших, выдал их тайные приготовления. Сейсмическая волна пропутешествовала по всей планете; радиация накрыла громадную площадь; целую гору спрессовало в аккуратный брикет… Воистину достойное свидетельство человеческому безумию и безрассудству! Только вот удастся ли во всем разобраться?.. Что, если со смертью испытателей в могилу ушла и тайна «Объекта Крейц»? Такое тоже возможно. Для подобных разработок нужна голова не иначе как гения. Гарсия — тертый калач. Из опасения, что его могут надуть, он должен был до минимума сократить круг посвященных в дело людей. Слова Стефана тому подтверждение. Имена экспериментаторов наверняка вымышленные. Вычислять по ним личности погибших — дело безнадежное. Гарсия мастак по части конспирации. Тут, как ни крути, а надо ему отдать должное… Но Стефан упоминал о каком-то дневнике и фотографиях, которые попали в руки Хаусмана… — Мелвин выудил из памяти тот самый фрагмент разговора и несколько раз прокрутил его. — Так и есть! В диалоге «негоциантов» действительно шла речь о каких-то записях. И это, пожалуй, всё. Мало, почти ничего… Но ведь было же! А раз так, эти материалы надо искать. Может, именно в них скрывается причина всех причин?.. — Он подумал, что по возвращении надо будет еще раз обыскать машину и место вокруг нее. — Итак, Гарсия пошел на крайние меры. Эрнадо-Растини контролировал каждый шаг экспертной четверки, а потом с помощью Хаусмана организовал похищение. Допустим, с этим ясно. Но как могло случиться, что вместо Джесси в отеле оказалось ее призрачное отражение?..»

Двойники!.. Добравшись до них, Мелвин почувствовал, как конструкция рушится. Какой все-таки смысл в их сверхфеноменальном появлении?.. Оставалось лишь признать связь Гарсии с потусторонним миром…

То, что он подумал тогда, в отеле, теперь казалось глупостью, если не сказать хуже. И правда, зачем Фернандесу устраивать среди ночи дурацкие розыгрыши, распугивая тем самым и без того немногочисленных постояльцев?.. А если допустить, что находчивый Эрнадо каким-то чудом изготовил манекен-голограмму и подсунул его вместо Джесси… Нет, опять не то! Пусть даже Джесси и заменили на время не совсем удачной копией. Хоть с большими натяжками, но это можно понять. Пока в отеле хватятся… То да се… Увидят призрака. Пока разберутся, что к чему — Эрнадо с добычей будет далеко… Казалось бы, просто… Но если разбираться до конца, то никакой ясности нет. Сплошная темень… Зачем, к примеру, понадобилось дублировать доктора? Откуда взялись копии Эрнадо и этого… Хаусмана?.. Даже если допустить, что Гарсия всерьез занялся спиритизмом, то как ему удается вызывать с того света духов живых, еще не умерших людей?.. Даже самые ловкие на выдумки мистификаторы не заходили так далеко. А если и дальше следовать логике абсурда, то возникает еще вопрос: зачем великому заклинателю и чародею Гарсии потребовалось дублировать своих компаньонов? Да еще где!.. Тайком в лесу… Он что — всевидящее око самого господа бога?.. И потом этот крест…

Он застонал от бессилия, отгоняя будто грешное видение соблазнительную, манящую безупречной стройностью версию, которую подсовывало вкрай переутомленное воображение. В ней всему находилось место. Каждый мало-мальски значительный фактик при кажущейся невероятности легко и последовательно увязывался с остальными, ни в коей мере не нарушая целостности картины. Но разве такое возможно?.. Он гнал эти мысли, старался избавиться от прилипчивых сравнений. Нет! Если на то пошло, надо менять уголовный кодекс на библию. Тут следует подумать. А лучше вообще не думать. Довольствоваться тем, что есть, и точка!.. Но как не думать, если факты сами лезут в глаза. А от них не отмахнешься! Что остается? Продолжать поиски участников организованного Гарсией шабаша или остановиться на достигнутом?

Вдали послышался шум автомобильного мотора. Мелвин, всё еще не осознавая меры безнадежности затеянного им кросса — а за время не менее как получасовых размышлений ему не встретилась ни одна машина, — остановился.

Сверкнули пятна фар, и рядом затормозил черный угловатый «бьюик».

— Инспектор! Как хорошо, что я вас встретил! — раздался знакомый голос.

— Господин Портер! — обрадовался Мелвин.

— Садитесь, не теряйте время.

Мелвин, не раздумывая, прыгнул в кабину.

— Наши люди пострадали, — сказал он, вытягивая одеревеневшие от усталости ноги. — Эктор и Джесси Фрайтон без сознания.

— Я как чувствовал неладное. Потому и выехал вам вслед. — Портер согнал с лица оживление и многозначительно кашлянул в кулак.

— Мои поручения выполнены?

— Как и было договорено. Я связался с вашим шефом и всё передал.

— Что он сказал?

— Просил позвонить.

— Понятно, — кивнул Мелвин, а про себя подумал: «Конечно, Рейдер не спит. Ждет новостей».

Портер вытер запотевшее стекло и вопросительно глянул на него.

— Что дальше?

— Надо спасать госпожу Фрайтон и вашего сержанта.

Издали застрявшие машины походили на двух металлических жуков, которые уткнулись в кювет, словно выискивая там что-то. На обочине бороздились глубокие следы от скольжения колес.

Стефан был на том же месте. Он сидел, обхватив колени и, кажется, дремал. Грязная повязка сползла ему на брови, до неузнаваемости изменив и без того осунувшееся лицо.

— Вставай, — сказал Мелвин, как только они остановились. — Похоже, твои приключения подошли к концу. Пора возвращаться.

Репортер открыл глаза и какое-то время смотрел на него непонимающим взглядом.

— Мы едем домой? — спросил он голосом, в котором не было ни радости, ни удивления.

— Да. Помоги устроить пострадавших.

— Хорошо, — ответил Стефан и поковылял к водителю, возле которого уже хлопотал Портер.

Пока они готовились, Мелвин обшарил придорожную луговину. Потом занялся брошенным «феррари». Документов, о которых упоминал репортер, не было. Повторный осмотр тела тоже ничего не дал. Единственное, что привлекло внимание, — это водительское удостоверение, выданное месяц назад на имя Энрико Растини. Но оно, как и набитый купюрами бумажник, не добавило ничего нового. «Наверное, дневник с фотографиями остался у Хаусмана», — решил он, завершая поиски. Может, они опять повздорили, а то и не сошлись в цене.

Очнувшегося Эктора и спящую Джесси усадили сзади. Там же устроился и Мелвин. Мертвого Эрнадо решили не трогать до прибытия основных сил.

Только сейчас, целиком отдавшись на волю Портера, Мелвин по-настоящему почувствовал, насколько он измотан. Едва машина тронулась, как сразу, будто по команде, мышцы расслабились, веки налились свинцом, и его неудержимо потянуло ко сну. Пристроив голову Джесси к себе на плечо, он осторожно обнял ее и так придерживал, оберегая от толчков.

— Ну как, инспектор, хорошие у вас оказались помощники? — спросил Портер, одновременно бросая оценивающий взгляд на прикорнувшего рядом репортера.

— Лучше невозможно представить, — едва ворочая языком, ответил Мелвин. — Оба оказались на уровне. А ваше появление я вообще склонен расценивать как первую удачу с момента начала операции.

Портер довольно хохотнул и больше с расспросами не лез. Дорога требовала внимания, и он старался вести машину так, чтобы доставлять измученным пассажирам как можно меньше неудобств.

Незаметно Мелвин задремал; мерное покачивание развеяло смуту и успокоило душу. Но в памяти еще продолжали вставать сцены недавней погони. Он вздрагивал, вскидывал отяжелевшую голову и снова ронял ее на грудь. Тонкий аромат духов от волос Джесси снимал навеянное забытьем беспокойство, настраивал на мирный лад. Он только крепче сжимал ее в объятьях, не теряя интуитивной готовности снова мчаться, преследовать, защищать, и оттого чувствовал себя наверху блаженства.

У здания полиции толпился народ. Портер провел осоловевшего Мелвина к себе в кабинет и, согласовав с ним дальнейшие действия, вышел.

Телефон отозвался сразу, будто на том конце только и ждали его звонка.

— Мелвин! Ну, наконец-то! Я уже не знаю, что думать. Два раза звонил к вам, и всё без толку. Ты цел?

— Да. Со мной всё в порядке.

— Что у вас стряслось? Сначала ты исчез. Потом куда-то подевался Портер. Выкладывай. Только не спеши.

И тогда Мелвин обстоятельно, стараясь ничего не упустить, стал рассказывать о своих похождениях. Доклад занял полчаса. Рейдер слушал не перебивая. Даже известие о призраках-двойниках не вызвало удивления. Лишь когда разговор зашел о Гарсии, он заволновался и потребовал подробностей. Мелвин не стал ничего скрывать и высказал все свои предположения.

— Ничего, — сказал Рейдер. — Разберемся и с этим. Главное, не суетись. Постарайся сохранить объективность. Правильно, что подключил полицию. Развяжи руки, освободись от мелочей. Кстати, что ты намерен делать дальше?

Выслушав обговоренную с Портером программу на утро, Рейдер одобрил ее и напоследок сказал:

— Вечером я пришлю самолет. А сейчас отдыхай. Скажи экспертам, чтобы подготовили отчеты. С ними явишься ко мне. Гарсией я займусь сам. Ты этого не касайся. Делай свое, как договорились. Будут новости — звони…

Мелвин отключил связь, после чего подошел к узенькому диванчику, который стоял, приткнувшись к шкафу с канцелярскими бумагами, сдернул с него покрывало, пристроил под голову куртку хозяина и лег.

Перед тем как провалиться в сон, взглянул на часы. Половина шестого. С того момента, как в его квартире раздался звонок Рейдера, ставший как бы началом отсчета нового времени, прошли без малого сутки. Всего одни сутки! Но сколько в них всего вместилось! Как резко изменилась жизнь людей, ступивших в канун предстоящего дня, казалось бы, обычного, ничем не отличающегося от череды дней минувших…

Он уже спал и не слышал, как в помещение входили, укрывали его. Невидимая, но безраздельно властвующая над Континентом машина социально-политического контроля, получив начальный толчок, стала набирать обороты, приводя в зацепление бесчисленные связи, принялась отфильтровывать, отсеивать, собирать всё то, что помогло бы устранить последствия небывалого происшествия. Напряжение продолжало расти. Грозная сила держалась за гранью доступного и ничем себя не выдавала. Но уже сам факт ее существования приводил в смятение тех, кто знал или догадывался, какими бедствиями может обернуться любой неосторожный шаг, любое необдуманное действие…

22

На умолкнувшем пульте селекторной связи в последний раз мигнула и погасла сигнальная лампа. Сквозь стены просторного кабинета просочилась тишина. В полукружье спрессованного настольным отражателем света, обхватив голову, сидел широкоплечий человек в военной форме с отличительными знаками УОБК. Он то ли спал, то ли был погружен в глубокие, никому неведомые думы. Перед ним лежали две аудиокассеты и распечатанный конверт, на котором размашистым почерком было начертано: «НАЧАЛЬНИКУ 5-го ОТДЕЛА ПОЛКОВНИКУ Д. РЕЙДЕРУ. СРОЧНО НА ОЗНАКОМЛЕНИЕ». Чуть в стороне, рядом с пепельницей, полной окурков, соседствовали несколько исписанных листов с множеством подчеркнутых красным карандашом строчек.

Рейдер, а это был он, глубоко вздохнул, открыл глаза и потянулся к сигаретной пачке. Точно рассчитанным движением он прикурил от изящной, исполненной в форме восточного божка зажигалки и только тогда вернулся к мыслям о делах. Вынужденное бездействие убивало всякое желание шевелиться. Превозмогая себя, он взялся за перечеркнутый резолюцией конверт, повертел его, как бы заново изучая, потом сгреб листы и стал перечитывать пространный текст, составленный в непривычно свободном для такого рода документов стиле.

...

ОПЕРАТИВНОЕ ДОНЕСЕНИЕ

Командующему особой механизированной частью при главном оперативном штабе ЗОМП полковнику Э. ФОРСТЕРУ

Срочно. Совершенно секретно

СООБЩАЮ, ЧТО В ПРОЦЕССЕ ПЛАНОМЕРНОГО ОБСЛЕДОВАНИЯ КВАДРАТА 2840 СЕКТОРА Х-10, ГДЕ СОВМЕСТНЫМИ ДЕЙСТВИЯМИ С ОСОБО НАПРАВЛЕННОЙ КОМИССИЕЙ УОБК ВЫЯВЛЕН РАДИОАКТИВНЫЙ ИСТОЧНИК, ПОЛУЧИВШИЙ КОДОВОЕ НАЗВАНИЕ «ОБЪЕКТ КРЕЙЦ», ВОЗНИКЛИ НОВЫЕ ЧРЕЗВЫЧАЙНЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, КОТОРЫЕ ТРЕБУЮТ СУГУБО КОМПЕТЕНТНОГО ОБЪЯСНЕНИЯ.

КАК ВЫЯСНИЛОСЬ, СРЕДИ ЛИЧНОГО СОСТАВА ВВЕРЕННОГО МНЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ ЕЩЕ С УТРА НАЧАЛИ РАСПРОСТРАНЯТЬСЯ НИЧЕМ НЕ ОБОСНОВАННЫЕ ТОЛКИ О ПРИЧАСТНОСТИ К ОБРАЗОВАНИЮ «ОБЪЕКТА КРЕЙЦ» НЕКИХ СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННЫХ СИЛ. ПОНАЧАЛУ СЛУХАМ ЗНАЧЕНИЯ НЕ ПРИДАВАЛОСЬ ИЗ УЧЕТА ТЕХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ, КОТОРЫЕ СЛОЖИЛИСЬ ПОСЛЕ ОБНАРУЖЕНИЯ В ЗОНЕ ВЗРЫВА И ПОСЛЕДУЮЩЕГО ДОПРОСА ОЧЕВИДЦА СОБЫТИЙ С. ГАРТНЕРА. ОДНАКО УПОМИНАНИЕ ГАРТНЕРОМ «ЧЕРНОГО КРЕСТА» (НАДУМАННОСТЬ КОТОРОГО, КСТАТИ, НЕ БЫЛА ОПРОВЕРГНУТА КОМИССИЕЙ М. ХЕСЛИ), ЕГО МАЛОВРАЗУМИТЕЛЬНЫЕ НАМЕКИ С ЯВНО ВЫРАЖЕННЫМ АКЦЕНТОМ НА ПОТУСТОРОННЕЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО, А ТАКЖЕ ДРУГИЕ УСТАНОВЛЕННЫЕ КОМИССИЕЙ СТРАННОСТИ, ПРИДАЛИ «ОБЪЕКТУ КРЕЙЦ» ОКРАСКУ ОСМЫСЛЕННОГО ПРЕДЗНАМЕНОВАНИЯ, ЯКОБЫ ОЗНАЧАЮЩЕГО КОНЕЦ СВЕТА.

В СВЯЗИ С ЭТИМ СТАЛИ ОТМЕЧАТЬСЯ СЛУЧАИ НЕПОВИНОВЕНИЯ ПРИКАЗАМ, И К ВЕЧЕРУ ВОЗНИКЛА УГРОЗА МАССОВОГО НЕПОДЧИНЕНИЯ КОМАНДОВАНИЮ. СРЕДИ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ НАШЛИСЬ ТАКИЕ, КТО, ОБЪЕДИНИВШИСЬ НА ПОЧВЕ РЕЛИГИОЗНЫХ ВЗГЛЯДОВ, СТАЛИ НА ПУТЬ САБОТАЖА И, ПОЛЬЗУЯСЬ ПОДДЕРЖКОЙ БОЛЬШИНСТВА, ПОТРЕБОВАЛИ ВЫВОДА ЧАСТИ ИЗ РАЙОНА ЗАРАЖЕНИЯ. ЛИЧНЫЙ СОСТАВ НАПУГАН И ДЕМОРАЛИЗОВАН. ВЛИЯНИЕ ВСЯКОГО РОДА СУЕВЕРИЙ ОКАЗАЛОСЬ НАСТОЛЬКО ВЕЛИКО, ЧТО ДАЖЕ НАИБОЛЕЕ СТОЙКИЕ, СВОБОДНЫЕ ОТ ПРЕДРАССУДКОВ СЛУЖАЩИЕ ЗАСТУПАЮТ НА ДЕЖУРСТВА НЕ ИНАЧЕ КАК ОБВЕШАВШИСЬ АМУЛЕТАМИ, А ВМЕСТО ПРИНЯТЫХ ПО УСТАВУ ФОРМ ОБРАЩЕНИЯ ОБМЕНИВАЮТСЯ ЗАКЛИНАНИЯМИ И ДРУГИМИ ВЕДОВСКИМИ ФОРМУЛАМИ.

К КОНЦУ ДНЯ ОБСТАНОВКА КРАЙНЕ ОСЛОЖНИЛАСЬ. КРОМЕ ВЫШЕУПОМЯНУТЫХ ДОМЫСЛОВ ПОЯВИЛИСЬ НОВЫЕ СЛУХИ О НЕКИХ ПРИЗРАКАХ-ФАНТОМАХ, КОТОРЫЕ ПОД ВИДОМ СОЛДАТ СКРЫВАЮТСЯ В ЛЕСУ И НИКОГО НЕ ПОДПУСКАЮТ К «ОБЪЕКТУ».

ВИНОВНИКИ ВЫЯВЛЕНЫ И ОПРОШЕНЫ. ВСЕ ОНИ УТВЕРЖДАЮТ, ЧТО ПРИМЕРНО В ОДНО И ТО ЖЕ ВРЕМЯ (ОТ 19 ДО 21 ЧАСА), НАХОДЯСЬ НА ПОСТАХ, ВИДЕЛИ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ФИГУРЫ, В КОТОРЫХ БОЛЬШИНСТВО ПРИЗНАЛО СВОИХ СОСЛУЖИВЦЕВ. ВСЕ ПОКАЗАНИЯ ОБЪЕДИНЯЕТ ОДНО СТРАННОЕ, НА МОЙ ВЗГЛЯД, СОВПАДЕНИЕ. СВИДЕТЕЛИ ЕДИНОГЛАСНО ЗАЯВЛЯЮТ, ЧТО ЗАМЕЧЕННЫЕ ИМИ ЛЮДИ В ЭТО ВРЕМЯ НАХОДИЛИСЬ ИЛИ ДОЛЖНЫ БЫЛИ НАХОДИТЬСЯ В ИНЫХ МЕСТАХ.

ТАК, СЕРЖАНТ П. АСТЕЛЛИ ПОКАЗАЛ, ЧТО, ЗАСТУПИВ В НАРЯД У ГРАНИЦЫ РАДИОАКТИВНОЙ ЗОНЫ, ОН ВДРУГ УВИДЕЛ МЕЖДУ СОСНАМИ СВОЕГО НАПАРНИКА Е. ДЭЙСОНА, КОТОРЫЙ В ТО ВРЕМЯ СОВЕРШАЛ ОБХОД ВВЕРЕННОГО ЕМУ УЧАСТКА. В ПОДТВЕРЖДЕНИЕ СВОИХ СЛОВ АСТЕЛЛИ ССЫЛАЕТСЯ НА ТО, ЧТО ВСЁ ЭТО ВРЕМЯ ПОДДЕРЖИВАЛ С ДЭЙСОНОМ СВЯЗЬ И КОНТРОЛИРОВАЛ ЕГО ПЕРЕДВИЖЕНИЕ ПО ПРОФИЛЮ. СЕРЖАНТ ОКЛИКНУЛ НЕИЗВЕСТНОГО, ПОХОЖЕГО НА ДЭЙСОНА СУБЪЕКТА, НО ОТВЕТА НЕ ПОЛУЧИЛ. ТОГДА ОН РЕШИЛ ВЫЯСНИТЬ ЛИЧНОСТЬ НЕЗНАКОМЦА, НО, ПРИБЛИЗИВШИСЬ, ОБНАРУЖИЛ, ЧТО ТОТ ИСЧЕЗ. В ДАЛЬНЕЙШЕМ САМ ДЭЙСОН ПОДТВЕРДИЛ, ЧТО ОТ ЛИНИИ МАРШРУТА НЕ ОТКЛОНЯЛСЯ, БЛИЗКО К СЕРЖАНТУ АСТЕЛЛИ НЕ ПОДХОДИЛ И О СВОИХ ПЕРЕМЕЩЕНИЯХ СООБЩАЛ ЕМУ ПО РАЦИИ.

ДАЛЕЕ, КАПРАЛ Д. О`ХАРА ПО ДОРОГЕ НА КУХНЮ ЗАШЕЛ В СКЛАДСКУЮ ПАЛАТКУ, ЧТОБЫ ВЗЯТЬ УПАКОВКУ С КОНСЕРВАМИ. ТАМ ОН УВИДЕЛ СИДЯЩЕГО НА ЯЩИКЕ НАЧАЛЬНИКА ИНТЕНДАНТСКОЙ СЛУЖБЫ ЛЕЙТЕНАНТА Н. БУРГАСА. О`ХАРА ЗАГОВОРИЛ С НИМ, НО БУРГАС НА ВОПРОСЫ НЕ ОТВЕЧАЛ И НИ НА ЧТО НЕ РЕАГИРОВАЛ. КАПРАЛ ИЗВИНИЛСЯ И ВЫШЕЛ. КАКОВО ЖЕ БЫЛО УДИВЛЕНИЕ О`ХАРЫ, КОГДА НА ПОРОГЕ КУХНИ ОН СТОЛКНУЛСЯ С БУРГАСОМ, КОТОРЫЙ ПЕРВЫМ ДЕЛОМ СПРОСИЛ, ПОЧЕМУ КАПРАЛ ЯВИЛСЯ НАЛЕГКЕ. О`ХАРА ОБЪЯСНИЛ, ЧТО ЗАХОДИЛ В СКЛАД, НО, ОБНАРУЖИВ ТАМ ПОГРУЖЕННОГО В РАЗДУМЬЯ КОМАНДИРА, НЕ ОСМЕЛИЛСЯ ЕГО БЕСПОКОИТЬ. В ОТВЕТ ЛЕЙТЕНАНТ ЗАЯВИЛ, ЧТО В ТЕЧЕНИЕ ПОСЛЕДНЕГО ЧАСА В СКЛАД НЕ ЗАХОДИЛ. ПРИСУТСТВУЮЩИЕ ПРИ ЭТОМ ПОВАР И КЛАДОВЩИК ПОДТВЕРДИЛИ СЛОВА БУРГАСА, ПОСЛЕ ЧЕГО О`ХАРА ВНОВЬ ОТПРАВИЛСЯ ИСПОЛНЯТЬ ПРИКАЗАНИЕ. НА ЭТОТ РАЗ В ПАЛАТКЕ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НИКОГО НЕ БЫЛО, НО, ВОПРЕКИ ВСЕМУ, О`ХАРА И ДАЛЕЕ ПРОДОЛЖАЛ УТВЕРЖДАТЬ, ЧТО ВИДЕЛ В СКЛАДЕ БУРГАСА, ХОТЯ ТАК И НЕ СМОГ ОБЪЯСНИТЬ, КАК ТАКОЕ МОГЛО ПРОИЗОЙТИ.

В ХОДЕ СЛУЖЕБНОГО ДОЗНАНИЯ ВЫЯВЛЕНЫ ЕЩЕ НЕСКОЛЬКО АНАЛОГИЧНЫХ СЛУЧАЕВ, КОТОРЫЕ ОТЛИЧАЮТСЯ ЛИШЬ ДЕТАЛЯМИ И РЕАКЦИЕЙ ДЕЙСТВУЮЩИХ ЛИЦ.

ОСОБОГО ВНИМАНИЯ ЗАСЛУЖИВАЮТ ДВА ЭПИЗОДА: С РЯДОВЫМ П. ХЕНДРИКСОМ И КАПИТАНОМ С. НОРЬЕНТО. В ОБОИХ СЛУЧАЯХ ОТМЕЧЕНЫ ПРИСТУПЫ БУЙНОГО ПОМЕШАТЕЛЬСТВА. БОЛЬНЫЕ ГОСПИТАЛИЗИРОВАНЫ. ПО ТЕМ РАЗНОРЕЧИВЫМ ДАННЫМ, КОТОРЫЕ БЫЛИ ПРЕДОСТАВЛЕНЫ В МОЕ РАСПОРЯЖЕНИЕ, ВЫЯСНИЛОСЬ СЛЕДУЮЩЕЕ: РЯДОВОЙ ХЕНДРИКС, НАХОДЯСЬ НА ПОСТУ РАДИАЦИОННОГО КОНТРОЛЯ, ОБНАРУЖИЛ НЕПОЛАДКИ В РАБОТЕ ПРИБОРА. ОТСТУПИВ ОТ РЕЖИМНОГО ПУНКТА С ЦЕЛЬЮ УСТРАНЕНИЯ НЕИСПРАВНОСТИ, ОН СТОЛКНУЛСЯ НА ТРОПЕ С САМИМ СОБОЙ. ТОТ, ВТОРОЙ ХЕНДРИКС, ЯКОБЫ ВОЗНАМЕРИЛСЯ ВЦЕПИТЬСЯ ПЕРВОМУ В ГОРЛО (ВО ЧТО НИКАК НЕВОЗМОЖНО ПОВЕРИТЬ). С ЕГО СЛОВ, ЗАВЯЗАЛАСЬ ДРАКА, В ХОДЕ КОТОРОЙ ХЕНДРИКСУ-ПЕРВОМУ УДАЛОСЬ ВЫРВАТЬСЯ ИЗ ОБЪЯТИЙ ХЕНДРИКСА-ВТОРОГО. СПУСТЯ СОРОК МИНУТ С МОМЕНТА ЗАСТУПЛЕНИЯ НА ДЕЖУРСТВО ОН БЫЛ НАЙДЕН ПОД КРОВАТЬЮ В СВОЕЙ ПАЛАТКЕ. НЕСМОТРЯ НА УГОВОРЫ, ДЕРЖАЛСЯ АГРЕССИВНО, НИКОГО К СЕБЕ НЕ ПОДПУСКАЛ. В ОТНОШЕНИИ ЕГО ПРИШЛОСЬ ПРИМЕНИТЬ СИЛУ. СЛУЧАЙ ЖЕ С КАПИТАНОМ НОРЬЕНТО ВООБЩЕ НЕ ПОДДАЕТСЯ ОБЪЯСНЕНИЮ. КАПИТАН БЕЗ ВИДИМЫХ ПРИЧИН БРОСИЛСЯ БЕЖАТЬ ИЗ ЛАГЕРЯ И ПЫТАЛСЯ СКРЫТЬСЯ В ЛЕСУ. ОТ НЕГО НЕ УДАЛОСЬ ДОБИТЬСЯ НИ ОДНОГО СВЯЗНОГО СЛОВА.

ИЗЛОЖЕННЫЕ ФАКТЫ СВИДЕТЕЛЬСТВУЮТ О СЕРЬЕЗНЫХ ОТКЛОНЕНИЯХ В ПОВЕДЕНИИ ПЕРСОНАЛА. НЕБЛАГОВИДНОЕ ПОВЕДЕНИЕ ЛИЦ, ПОДДАВШИХСЯ ВОЗДЕЙСТВИЮ ПАНИКЕРОВ, ОКАЗАЛОСЬ ЗАРАЗИТЕЛЬНЫМ ДЛЯ ВСЕГО КОНТИНГЕНТА. НАЛИЦО ПРИЗНАКИ МАССОВОГО ПСИХОЗА. ЗА ОТКАЗ ОТ ИСПОЛНЕНИЯ СЛУЖЕБНЫХ ОБЯЗАННОСТЕЙ 25 ЧЕЛОВЕК ИЗ ЧИСЛА РЯДОВОГО И СЕРЖАНТСКОГО СОСТАВА ОТПРАВЛЕНЫ НА ГАУПТВАХТУ.

В ЦЕЛЯХ ПРЕСЕЧЕНИЯ ИМЕЮЩИХ МЕСТО НАРУШЕНИЙ ПРОШУ НАПРАВИТЬ В МОЕ РАСПОРЯЖЕНИЕ ГРУППУ ДОБРОВОЛЬЦЕВ В КОЛИЧЕСТВЕ ОДНОГО БАТАЛЬОНА, СПОСОБНЫХ СИЛОЙ УБЕЖДЕНИЯ И ЛИЧНЫМ ПРИМЕРОМ ОКАЗАТЬ ПОМОЩЬ В НАВЕДЕНИИ ПОРЯДКА.

Командир специального подразделения защиты от радиоактивного, химического и бактериологического заражения майор М. ТЭЙЛОР

Дочитав до конца, Рейдер затушил докуренную до фильтра сигарету, после чего долго смотрел туда, где висела карта с крохотным флажком в северной оконечности департамента. Его лицо оставалось бесстрастным. Давняя привычка держать себя в руках стала второй натурой. Но если бы кто знал, что творилось на душе у этого человека… Поступающая из разных источников информация — при условии ее достоверности — была настолько ошеломляющей, что могла кого угодно вышибить из седла.