— Пора! — скомандовала целительница самой себе, как только Крис мягко опустился на колени в полусонном состоянии и уткнулся подбородком себе в грудь. Она замкнула активирующий контур, и ритуальная печать, заранее напитанная ее силой, начала разворачиваться во множество самостоятельных плетений, завязанных на участки начертанных на земле символов. Начитанные вместе с вливаемой магической энергией формулы срабатывали одна за другой, заставляя пробуждаться и наливаться Силой парящие в воздухе магические узоры. Вслед за ними постепенно начали набирать яркость линии печати, говоря о том, что все идет как надо.

Канал, через который Эйра должна была получать всю информацию о парне, сделал первый уверенный, но малый по объему сброс данных:

«Раса объекта неизвестна. Пол мужской. Состояние энергетической оболочки…»

Поток информации внезапно иссяк, а секунду спустя связь с магической конструкцией лопнула, ударив по нервам магессы болезненной отдачей и ворохом обрывочных данных, от которых закружилась голова и накатила тошнота. Но это все были мелочи. Главное сейчас было удержать полученные знания, запаковать их в подготовленное заранее плетение. Вряд ли еще раз представится возможность уговорить парня на подобное исследование, поэтому нужно брать то, что есть.

Совершенно растерявшись от нетипичного поведения заклинания, все манипуляции Эйра провела рефлекторно, лишь мгновением позже осознав свои действия.

— Проклятье Огненной Бездны! Чтоб тебя… — придя в себя, целительница выругалась, торопливо отступая подальше, так как рядом с печатью становилось в прямом смысле жарко. Позади послышалось встревоженное восклицание Амии — и было с чего тревожиться. Внешний контур печати пару раз вспыхнул ярким густым пламенем, а воздух на поляне уже дошел до той стадии, когда он начинает колебаться и визуально немного искажать окружающее пространство.

— Доигралась! — тоскливо констатировала целительница и обратила все свое внимание на продолжавшего стоять на коленях в центре буйства магии Криса. Однако он оказался в порядке. Но для того, чтобы решать, удивляться или нет, момент был не самым подходящим. Творилось воистину неладное.

Шепнув ключ развеявшегося в момент отката заклинания магического зрения, она застыла, неверяще всматриваясь в происходящее. Вся конструкция печати в бешеном темпе выкачивала из себя магическую силу и вливала ее в мальчишку. Только Силы было определенно значительно больше, чем заложено изначально. Видимо, ритуал пошел вразнос и пробил эфирную брешь.

На первый взгляд, даже подготовленный маг, увешанный полусотней пустых накопителей, в которые он мог бы сбрасывать излишки энергии, не продержался бы в такой ситуации и полминуты. А Крис только посапывал, витая в ведомых лишь одному ему грезах.

Довольно скоро заклинания исчерпали себя. Печать погасла, а воздух почти мгновенно остыл. Вокруг Криса к этому моменту образовался громадный круг пепла, с четкими границами «Печати Познания». И, кажется, паренек даже не понял, что произошло, пребывая в расслабленном сонном состоянии.

— О, боги! Крис! — Всхлипнула Амия и бросилась к другу, а вслед за ней неторопливо направилась Эйра. Она ясно видела, что с мальчиком все в полном порядке. Больше ее заботило, что она никак не могла объяснить произошедшего. Это было выше ее понимания и уходило далеко за рамки доступных ей знаний. Некоторая надежда была на осколки информации, которые успели достичь ее, прежде чем произошел сбой. Но, тем не менее, Эйре почему-то казалось, что для нее эти данные будут бесполезны.

* * *

Из жара кузни, чумазый, но довольный, вынырнул Стин. Рабочий день сына кузнеца завершился, и теперь, окунувшись в прохладу вечера, он мечтал о том, как обмоется и после этого поужинает со строгим отцом и младшими сестрами за одним столом. А после отправится за покосившийся сарай во дворе, где у него припрятаны четыре крынки с самолично приготовленной брагой. Оставалось решить, кого пригласить в компанию и где скрыться от родительского взора. Отец категорично относился к выпивке, не признавая ее ни в каком случае, кроме нескольких крупных праздников, да и то, Стин никогда не видел, чтобы тот употреблял что-то крепче слабого пива.

— Эй, Стин! — окликнул его голос того, кто стоял самым последним в списке тех, с кем подмастерье согласился бы выпить. Юный кузнец нахмурился, напустил на себя суровый вид уставшего трудового человека, за которым скрыл радость от предвкушения выпивки, и обернулся.

— Чего тебе, Рорк? Батя по делу послал? — поинтересовался он у сына старосты. Но тот только задумчиво помотал головой.

— Разговор есть, — коротко бросил Рорк.

— Это какие такие разговоры ты решил со мной разговаривать? У нас с тобой общих дел нет…

— Есть! — перебил Стина Рорк, добавив тоном, в котором слышалась с трудом сдерживаемая ненависть: — Одно дело есть, то самое, и все сильно изменилось. — После чего сплюнул в дорожную пыль.

— Говори. — Стин быстро подошел к сыну старосты и приготовился его слушать.

— Батя сегодня рассказывал… Ошпаренный урод исцелился.

— Это как исцелился? — Не понял Стин. — Там его так обработало, что нового сделать проще, чем этого исправить. — Он даже хохотнул от показавшейся ему удачной фразы.

— Не знаю я! — зло процедил Рорк. — Говорю же, батя обмолвился, что дядька Парс рассказывал, будто Крис исцелился. Сам не видел, но бате врать не будут. Амия и госпожа Эйра вокруг него теперь хороводы водят. Я ходил поглядеть тайком. Издали плохо видать. Не разобрал ничего, но вроде бы волосами он оброс.

— И?

— Что «и»? Делать что-то надо! Она и раньше с ним возилась как с родным, а теперь, когда он с ровной рожей, не дай боги, сложится у них чего. — Сын старосты понимал, что, беря в подельники Стина, сильно рискует, но желание обладать этой девушкой слишком глубоко поселилось в нем, чтобы что-то менять. — И еще… Не бить его надо. А того… совсем… — последние слова Рорк произнес совсем тихо, сиплым шепотом, словно испугавшись своего собственного решения.

— Сдурел!? — змеем зашипел на него Стин.

— Никто не узнает. Если мы сами не расскажем. А мы не расскажем. — Упрямо мотнул головой толстяк. — Сделаем все так, будто случайно… в драке… и надо постараться так, чтобы было непонятно кто его… ну, того… Всех наказывать не станут.

Стин не обладал изворотливостью ума сына старосты, но с очевидными выводами вынужден был согласиться — первая красавица Высоких Холмов, с очень высокой вероятностью, могла отдать себя в руки анхорского выкормыша. Если бы можно было что-то иное сделать, чтобы воспрепятствовать этому, Стин даже и не подумал бы соглашаться с предложением Рорка. Но других вариантов он тоже не видел. Да и сын старосты никогда бы не пошел на такое, будь иной выход. Уж слишком он труслив.

— Говори по делу. Что предлагаешь? — тихо произнес Стин.

— В общем, так… — Немного встрепенулся Рорк. — Пойдем через пару часов. Стемнеет уже изрядно. Я подкараулю его и скажу, что Амия его зовет, а вы в посадке у дороги на изгибе затаитесь…

— И что, думаешь, он пойдет за тобой?

— Он простой как медяшка, сначала делает, потом думает. Да и от отца знаю, что хоть котелок у него и варит, но житейского опыта нет совсем. Не сработает так, обману иначе. Тут другое дело важно — не попасться на глаза Анхору. Если нас кто увидит, считай, все пропало.

— Дальше излагай! — поторопил Стин толстяка.

— Да что излагать? Навалитесь из засады, попинаете все разом. Но тут ты должен будешь его… ну, это… камнем там… или кулаком… Только чтоб наверняка. В общей свалке и не заметит никто. Ты как тюкнешь его — сразу в сторону. Пусть они его еще попинают. Получится так, что они его толпой забили. Вина общая. Кто зажмурил его, непонятно будет… Да и мой отец прикроет, если что…

— Дядька Орсик про это знает?! — изумился Стин.

— Да тихо ты! Уже жалею, что с тобой связался, — зло огрызнулся Рорк. — Знает, но, если что, сделает вид, что ни сном, ни духом. Если все удастся, совсем выгонит Анхора, под каким-нибудь предлогом. Тот ведь просто так это дело не оставит, уродец этот… бывший уродец, ему вроде замены сына. А ежели суровое разбирательство будет, то на Нэйлина свалим, но это на крайний случай, коли все совсем плохо обернется. Мол, видели, что после его удара Крис как подкошенный рухнул и затих, и все дела.

— А госпожа Эйра? Ты о ней подумал, дубина?! Она ж магичка! А вдруг дознается, что к чему?! — зашипел, озираясь по сторонам, Стин.

— Да какая магичка, так, знает пару фокусов! Была б магичкой, травами бы не лечила. И хорош вокруг да около ходить, ты в деле?

— Не нравится мне, что ты моими руками его… хотя ты прав. — Стин окинул презрительным взглядом фигуру сын старосты. — Ты не сдюжишь. Но при таких делах кровью перед богами клясться будем в верности, а то знаю я тебя, в спину толкнешь, а сам в кусты.

Рорк поморщился, но кивнул, соглашаясь с условием подмастерья.

Стин не стал тянуть и, вынув из поясного чехла маленький ножик, надрезал себе ладонь и протянул его Рорку через забор. Тот нехотя взял его и, жмурясь от боли, надрезал свою ладонь. Подмастерье кивнул Рорку, отдавая ему право первым поклясться перед высшими силами.