Я бочком протиснулся в сторожку, стукнулся коленкой о дверной косяк и, прихрамывая, доковылял до своей лавки, возле которой лежали мои вещи. Шмотки свалены абы как. Моя привычка бросать вещи перед сном там, куда они с меня свалились, судя по всему, досталась моему альтер-эго от меня.

Я натянул штаны, одел и зашнуровал ворот рубахи и устало опустился на лавку. Казалось бы, всего несколько часов на ногах, а будто сутки вагоны разгружал. Но задерживаться не стоит. Пора выйти к народу, а там уж куда кривая выведет. Однако выйти я не успел. Когда я подходил к двери, мне навстречу шагнул Анхор и крепко облапил меня.

— Так вот ты каков… сынок.

— Эм, кхм! Ну, да. Уж какой есть, — поскромничал я.

— Присядь. — Подтолкнул он меня к лавке и сел сам. — Я не знаток всего, что касается высших сфер, но раз уж случилось то, что случилось, и ты обрел свой облик, значит, не помутнение у меня в голове случилось тогда, когда я решил, что нужен я для чего-то высшим силам.

— Не понял. — Помотал я головой. Я, правда, не совсем понял, что Анхор имел в виду.

— Да нечего тут понимать. Мы с тобой встретились, я помог встать тебе на ноги, и теперь я чувствую, что вскоре твой путь продолжится. — С немного пугающей фанатичностью, тихо и немного грустно, проговорил приемный отец.

— А с чего ты решил? Я что, какой-то особенный? — ляпнул я и тут же прикусил язык. Ну конечно, ни разу не особенный, после всего произошедшего!

— Ты хочешь сказать, что твое появление, выздоровление, а теперь еще и преображение — это не нечто особенное? — Тут крыть действительно было нечем. — Не знаю, боги вмешались или иные могущественные силы, скажу только одно: ты молод, как ни крути, твоя жизнь только начинается и теперь не так уж и важно, чужая воля или твоя собственная ведет тебя по своему пути. Скоро я останусь позади. А посему, вот тебе, загодя, на всякий случай мое отцовское напутствие. Ты мне сына заменил, и не просто так я дал тебе его имя. В моих глазах — ты его живое воплощение и только благодаря тому, что нашел тебя, я вижу смысл в своей жизни. Спасибо тебе за это.

— Я… — попытался я сказать что-нибудь соответствующее моменту, но горло предательски сжал спазм. Что-то я расчувствовался, да и у Анхора вон глаза повлажнели. Ненавижу такие моменты.

Я сглотнул непослушный комок в горле и изобразил глубокий почтительный поклон. Затем выпрямился и посмотрел Анхору в глаза.

— Спасибо за все, отец! Без тебя меня уже не было бы в живых. В этом мире мне нет человека роднее тебя, и я глубоко благодарен тебе за все, что ты для меня сделал, — сказал от души, то, что чувствовал, и то, что должен был сказать.

— Ну, будет, будет тебе, — растроганно замахал руками Анхор и снова крепко обнял меня. — Вот еще что, Амия за Эйрой убежала, только пыль столбом. Скоро обе вернутся. Так что давай-ка в огород, нащипай там чего к столу, а я пока что похлебку приготовлю.

* * *

Огород у нас был самый обычный, ничем не отличающийся от земных дачных огородов. Огурцы, правда, почти круглые, помидоры синевой отдают, да и прочие травки и корнеплоды имеют отличия, какие больше, какие меньше. Но в целом аналогия с земными продуктами питания прослеживается. Я хлопнул себя по лбу и поплелся обратно. Не в карманах же мне эту зелень нести. Вернувшись уже с деревянным ведром, я накидал в него всего понемногу и отнес в дом.

Анхор готовить любил, часто избавляя меня от этой обязанности, не приносящей мне такого же удовольствия, как ему. Вот и сейчас, весело насвистывая, он суетился у печи и, сказав мне оставить собранное у стола, махнул рукой, отправляя погулять, чтобы я не путался под ногами. Как-то он мне рассказывал, как в бытность свою на службе мечтал, что накопит денег и купит себе трактир, чтобы заниматься любимым делом, даже кашеварить учился. Да не срослось что-то. А вот страсть к готовке осталась.

С утра я немного промерз, что было довольно непривычно, так как раньше, благодаря своей странной шрамированной дубленой шкуре почти не ощущал разницы температур. Поэтому Элеру, поднявшуюся выше кромки вершин далеких гор и уже начавшую заметно припекать, я воспринял как благо. Усевшись на перевернутую колоду, стоящую слева от входа, я прикрыл глаза и расслабился, принимая ультрафиолетовые ванны.

Несмотря ни на что, этот мир мне определенно нравится. С какой стороны не посмотри, это воплощение множества сказок и преданий, наполненное магией и обитателями, известными мне только по книгам или неизвестными вовсе. Предел мечтаний любого, кто грезил о том, чтобы попасть в иную реальность.

Помимо людей Альмарион населен множеством рас — в том числе гномами, эльфами, орками, демонами и другими существами, о многих из которых я слышал только краем уха. И со многими из них я, рано или поздно, повстречаюсь. Ведь Анхор прав. Предназначение там, или нет, но сидеть в медвежьем углу, когда вокруг есть столько всего интересного, чего был лишен в скучном мире, не знающем магии, поистине глупо. Как только пойму, что готов, я непременно отправлюсь в путь.

Кстати говоря, если так подумать, то Альмарион довольно странный мир. Трудно не обратить внимание на то, что в нем были сконцентрированы десятки различных не похожих друг на друга разумных рас, которые каким-то образом уживались вместе в течение многих тысяч, а то и десятков тысяч, лет. Боги тут отметились, это, несомненно. Но что-то сомнительно, что они создали все это многообразие разумных существ, населяющих этот мир. Да и богов в местном пантеоне значительно меньше, чем народов, населяющих Альмарион. И даже если предположить, что каждый бог сотворил несколько рас, непонятно, зачем он это сделал. Во всех известных мне легендах и мифах боги ограничивались необходимым минимумом, что с моей дилетантской точки зрения можно было объяснить элементарной экономией сил или энергии. А тут внезапно такая щедрость.

Кстати, на Альмарионе боги себя особо не проявляли, среди людей обычно не бродили и волю свою изъявляли в основном через жрецов. При этом, несмотря на некоторую конкуренцию, одновременное поклонение различным богам тут было в пределах нормы. Совершенно не обязательно молиться только кому-то одному. Сегодня можно поклоняться богу морей, потому что я, предположим, плыву на корабле, а сойдя в порту, принести жертву, например, богу воров и попросить его, чтобы он оградил мой кошель от шаловливых ручек своих подчиненных. Конечно, это утрированный пример, но он был близок к реальному положению дел.

Если верить мифам и притчам, между собой боги соперничали, но это соперничество было минимальным. И что важно, помимо богов тут присутствовали еще и асуры, являющиеся некими отражениями богов, но со схожими возможностями. Я так и не понял в полной мере, в чем их различие. Можно осмелиться предположить, что асуры — это те же боги, существующие в качестве некоего, непонятного, противовеса. Этот вывод напрашивается из того, что, к примеру, существовал бог огня и асур покровитель огня. И подобный дуализм сплошь и рядом. Наверняка между их функциями, силой и прочим была какая-то разница, возможно в мелочах, но мне для полноты картины, к сожалению, не хватало знаний. Асурам, точно так же как и богам, приносили жертвы, и их именами не менее эффективно скрепляли клятвы, хоть и делали это редко и неохотно. Но при этом к первым отношение было все же более настороженное, чем ко вторым.

Бога зла или некоей падшей высшей сущности, как таковой, повсеместно встречающейся как в религиозных течениях Земли, так и в большинстве фэнтези, которые я читал, тут не было. Его успешно заменяла не менее неприятная штука, именуемая Хаосом, который вроде как угрожал всему миру. Именно на него списывали все беды и, в частности, то, что произошло с не столь отдаленным Чатраном.

Что еще примечательно, Альмарион застрял где-то на рубеже позднего Средневековья и эпохи Возрождения, с поправкой на магию и сосуществование множества сказочных народов. Государствами тут правят короли, князья, цари, пресветлые владыки и прочие личности, имеющие голову, чтобы носить венец, и способные хотя бы какое-то время жить с этим сомнительным бонусом. Те, у кого есть армия, толпа магов на службе или иная дубинка, которой можно погрозить, берут на себя вассалитет над теми, кто не хочет или не может дать отпор. В принципе система стара как мир — тот, кто сильнее, богаче, умнее или подлее, а то и все сразу, правит теми, кто лишен этих достойных, и не очень, качеств. Кругом только сюзерены и вассалы, независимо от масштаба взгляда на это явление. На самой нижней ступеньке крестьяне, ниже могут находиться только рабы, хотя надо отметить, рабство здесь не носит стихийный характер и является характерной особенностью лишь отдельных стран.

В то же время, в теории, крестьяне — свободные люди. Но, как водится, теория заметно отличается от практики. По крайней мере в герцогстве и баронствах крестьяне привязаны к землям сюзерена и крайне редко имеют возможность сменить место обитания. Разве что, перейдя в другую, вышестоящую касту, что, в принципе, не запрещается, но достаточно трудновыполнимо. Это каста мастеров, коими называют всевозможных обладателей профессий, от плотников и кузнецов до ювелиров и писарей, владеющих своими навыками в достаточной мере, чтобы быть признанными. Параллельно им, на той же ступеньке социума, стоят воины-наемники, продающие свои навыки тому, кто лучше заплатит. С этими воинами все чуть сложнее. Есть инструмент убийства себе подобных на виду — меч на поясе или арбалет за спиной — достаточно зарегистрироваться в соответствующей гильдии и можешь смело называться наемником. Без гильдии ты потенциальный разбойник, которому нигде не рады, в то время как тот же кузнец никуда вступать не обязан.