— По-разному. — Наконец пришла к какому-то решению Амия, и ее щеки все же украсил легкий румянец. Ох, сам виноват. Догадывайся теперь, что там у нее в голове творится и насколько все серьезно. — Ой! — Вдруг встрепенулась девушка. — Я же совсем забыла! Госпожа Эйра просила передать, что сегодня, когда сумерки сгущаться начнут, надо быть на поляне у Тихой заводи. Это там, где большой комель возле старой ивы.

— Ага. — Кивнул я. — Я, кажется, знаю, где это. А зачем, она не говорила?

— Не-а. — Смешно помотала головой подруга. — Сказала только, что вы на этот счет уже договорились.

Похоже, Эйра не привыкла откладывать свои дела в долгий ящик. Значит, на той поляне она планирует провести этот свой ритуал. При мысли о нем я зябко передернул плечами. Вроде бы и не должно быть ничего такого страшного, а тревога одолевает. Я вышел во двор и глянул на светило. До сумерек еще часа три, не больше. Ужин Анхор рискнул оставить на меня. Надо изобразить по-быстрому что-нибудь съестное да идти на встречу с целительницей. Времени не так уж и много. Стоит поторопиться.

* * *

К назначенному времени Амия пошла в Тихую заводь вместе со мной. Эйра ей никаких условий и запретов на этот счет не сообщила — значит, полагаю, была не против ее присутствия. До заводи мы добрались быстро, короткой дорогой — сначала в низину через овраг, а потом по берегу реки Велы минут десять. Бережок с нашей стороны в том месте ровный, песчаный, идти всего ничего. Затем свернуть, между здоровым, поросшим мхом, комелем и старой ивой. И, наконец, небольшой пологий подъем на метр. Вот мы и на месте. И меня уже ждут.

До нашего прихода целительница явно не теряла времени зря. На поляне, ровной и лысой как колено, была вычерчена трехметровая звезда с большим количеством лучей. На конце каждого из них торчала короткая неровная толстая свеча, судя по грязно-зеленому цвету, не из простого воска.

Сама Эйра, скрестив ноги, сидела на земле у самого края нарисованного символа и держала правую руку вытянутой ладонью вниз. Губы ее медленно шевелились, словно она с трудом вспоминала подзабытое за годы стихотворение. Мне показалось, что от ее руки вниз извилистой живой струйкой стекает мерцающий поток света, но едва я моргнул, как увиденное оказалось всего лишь игрой вечерних теней.

Как только мы подошли ближе, Эйра завершила свое камлание и, сжав ладонь в кулак, оперлась о землю, тяжело поднимаясь на ноги. Вид у нее был неважный. Лицо прорезало несколько глубоких морщин, под глазами набухли мешки, а сами глаза потускнели. Да и гордая осанка куда-то подевалась, Эйра теперь сутулилась и тяжело дышала. Все это говорило о том, что чем бы целительница ни занималась, далось ей это нелегко.

— Госпожа Эйра, вы в порядке? Может быть, вам чем-то нужно помочь? — заволновалась Амия.

— Девочка моя, под деревом моя сумка с лекарствами. Будь так добра, смешай настой лазурника и отвар пяти трав, один к четырем, для меня. И принеси молодому человеку пузырек с синей полоской. Он в кармашке должен быть, если я правильно помню. — Устало улыбнулась магесса.

— Вам так плохо из-за ритуала? — спросил я.

— Из-за подготовки к нему. Сам ритуал силы не тянет, но, чтобы напитать печать Силой, приходится выкладываться полностью, — пояснила женщина. — Силы у меня, как я уже тебе говорила, не так уж и много, так что работала на пределе своих возможностей. Но не переживай, скоро я буду в порядке. — Эйра посмотрела в сторону старой Ивы, где под занавесью из ветвей Амия сосредоточенно переливала какие-то жидкости в глиняную чашу.

Через мгновение девушка подхватила сосуд со смешанным снадобьем и маленькую двухцветную бутылочку и скорым шагом направилась к нам.

Когда Эйра сунула пузырек мне в руки и сказала «пей», меня начали одолевать сомнения. А тошнотворный запах, появившийся, едва я отколупнул восковую пробку, лишь укрепил их.

— На вкус тоже неприятно, но терпимо, — правильно поняв мои колебания, произнесла магесса. — Тут такое дело, почему-то, чем сильнее состав по своему действию, тем гаже вкус.

Эйра, слегка поморщившись, залпом проглотила содержимое своей чашки и повернулась ко мне, выжидая, что я повторю ее подвиг.

— А для чего это нужно? — Попробовал я оттянуть неизбежный момент.

— Пей скорее! — просто приказала Эйра, с трудом выдавив слова сквозь стиснутые зубы. По ней было видно, что ее зелье было тоже не слишком вкусным.

— Пью! — со вздохом отозвался я. Раз уж сам подписался на это дело, то негоже на полпути в кусты сворачивать. Маслянистое содержимое сосуда плюхнулось в рот, и я сразу проглотил его, чтобы не успеть почувствовать вкус, но это не очень-то помогло. Хотя, должен признать, было терпимо. Лишь пару раз передернуло и пришлось подавить серию рвотных позывов, но с этим я справился легко.

Тем временем состояние Эйры улучшалось прямо на глазах. Она потянулась, расправляя плечи, и потерла ладонями разглаживающуюся кожу на лице.

— Иди в центр и просто там стой. Я все сделаю сама. Только на линии не наступай, а то все испортишь! — махнув рукой, скомандовала целительница.

Сказано — сделано!

Я опасливо переступил через рисунок и оказался ровно в его середине. Отсюда стало видно, что линии слабо фосфоресцируют. Жутковато, если честно.

* * *

Сто раз Эйра прокляла тот день, когда поддалась на уговоры своих коллег и в результате подлого обмана взяла на себя обузу, сожравшую почти все магические запасы энергии. Сегодняшняя подготовка к «Ритуалу Познания» далась ей неожиданно тяжело. Она уж и не чаяла, что справится. Все тело ломило, но эффект скоро должен был сойти на нет, так что, пожалуй, внимание заострять не стоило. Малый резерв тем и был хорош, что восстанавливался быстро. Да и принятая смесь помогла ускорить процесс.

Наслаждаясь приятным чувством от возвращающихся сил, она наблюдала, как Крис неуверенно переступает через линии и останавливается в центре ритуального круга.

Поначалу для нее мальчишка был пациентом. Но довольно скоро он подбросил ей несколько неразрешимых загадок. И с каждым годом они множились, давая понять, что завеса из тайн, окружающих парня, только растет. А разгадать их ей вряд ли будет под силу.

Сегодняшний день стал для нее последней каплей. Каким-то особым чувством она понимала, что приемыш не несет никакой угрозы. Но даже если и так, ей нужны были ответы. Эйра верила в судьбу и была свято убеждена, что появление Криса и его необычность — это ее проявление. Не обязательно испытание, ниспосланное небесами, но нечто искушающее того, в ком жажда исследования была самим смыслом существования.

Когда она начала общаться с «исцелившимся» Крисом, у нее возникло обоснованное подозрение, что память вернулась к нему. Слишком сильно изменилось его поведение и стиль речи, а то, как он вел себя за столом, говорило о том, что, как минимум, манеры для него не пустой звук, хотя в процессе обучения этому аспекту время уделялось чисто символически. Ну где, скажите, в этих глухих местах демонстрировать правила хорошего тона? Даже она уже довольно давно пренебрегала многими нюансами поведения, должного для ее официального статуса. А тут паренек, просто задумавшись, демонстрирует аккуратный прием пищи, ложку держит правильно, не сербает и, главное, делает все это так, будто всю жизнь только так себя и вел, хотя раньше ел как обычно принято в этих местах деревенскими жителями. Не по-свински, конечно, но изящества в поведении за столом раньше точно не показывал. Да еще и диагностические заклинания, будь они неладны, напрочь отказывались на нем нормально работать. Это могло указывать на то, что он действительно по крови наследник одной, а то и сразу нескольких рас, на что не рассчитаны возможности плетения. Ну или, возможно, действительно, кто-то из ее коллег занялся некими изысканиями, скорее всего и приведшими молодого человека в плачевное состояние, в котором он был обнаружен. А может быть, и все сразу. Гадать можно до посинения, только толку мало.

Хотя последний вариант вполне мог бы объяснить и уникальную живучесть, и потерю памяти. Говоря Крису о том, что он может не являться человеком, она скорее проверяла его, вдруг это так, и он действительно не тот, кем кажется. Однако паренек искренне считает себя чистокровным человеком, уж ее кольцо-артефакт всегда без сбоев позволяло отличить правду ото лжи. Но, опять же, с Крисом все не так, как с другими, так что полной уверенности у нее не было. А уж то, что регулярно используемый на обследованиях «Аурный Чтец» каждый раз тревожно подавал сигналы, что аура пациента на последней стадии распада, как обычно бывает у мертвых, вообще ни в какие рамки не укладывалось. И ведь, что самое удивительное, этот факт никак на его существовании не отражался!

«Многие знания, многие горести», любил поговаривать ее бывший возлюбленный, и, возможно, он был прав, но она ничего не могла с собой поделать. Всю свою жизнь она искала ответы. И, рано или поздно, какой-то из них станет тем самым, что изменит для нее все. Она в это верила и к этому стремилась.

Фигура Криса расслабилась, похоже, что зелье начало действовать. Сначала его мышцы, а затем и воля ненадолго перестанут ему подчиняться. Это было необходимо, чтобы глубоко внедряющиеся контуры плетения не вызвали мышечных судорог и спокойно прошли сквозь его сознание, не встречая сопротивления, которое обычно бывает, если человек напряжен и сосредоточен.