Глава 4

Башня магов

Манера Сибиллы появляться совершенно неожиданно начинала раздражать Аркана. Кажется, это вообще свойственно магам — наслаждаться своим могуществом.

— Тиберий, — сказала она. — Садись в экипаж. И ты, медвежонок, тоже.

— Сибилла, — процедил Рем. — Хамите. И какая, к чёрту, карета? Нет здесь никакой кареты!

Медноволосая красавица посмотрела на Аркана так, будто он произнёс величайшую глупость. Молодой человек ответил ей немигающим взглядом — прямо в глаза. Ну да, её обтягивающее зелёное бархатное платье выгодно подчёркивало выдающиеся прелести, но на них пусть Микке любуется — у Рема против женщин такого типа было стойкое предубеждение. Волшебница наконец взмахнула ресницами и вздохнула. На неё тоже действовали «аркановские буркалы». А потом в руке у Сибиллы появилась волшебная палочка, и воздух вокруг как будто сгустился.

С губ её сорвалось какое-то гремящее слово, кончик колдовского артефакта описал замысловатую кривую — и две крысы, пытавшиеся прошмыгнуть из подвала таверны, вдруг поднялись в воздух и, мерцая разноцветными искрами, стали увеличиваться в размерах и меняться. Тыквы поблизости не было — потому волшебница использовала для трансмутации обычную тачку, полную лежалой травы. Все её элементы также засверкали, разрастаясь и обретая новые детали.

Заржали серые кони, грызя удила. Лязгнула железными ободами о дорогу двуколка — изящная, из лакированного дерева, с удобным диванчиком и кучей прелой травы на облучке.

— С вами, ортодоксами, сплошные проблемы. Приворот не наложишь, от пьянства не закодируешь, в портал не запихнёшь…

— Ортодоксы — моногамные, малопьющие и очень любят прогулки на свежем воздухе, — ехидно улыбнулся Аркан.

— Мать моя магия, садись уже в карету! — не выдержала Сибилла. — Вас в Башне заждались.

— И ме-еня? — удивился Микке.

— Те-е-ебя я уже заждалась! — передразнила его волшебница, каким-то немыслимым образом переместившись ровно на середину диванчика.

Волшебная палочка превратилась в хлыст, и ровно в тот момент, когда Рем и северянин наконец уселись по обеим сторонам от молодой женщины, лошади всхрапнули и, косясь налитыми кровью глазами, понесли двуколку по ночному городу в сторону хорошо видной в лунном свете башни магов. На сей раз её вершина полыхала синим пламенем — не яростным и ярким, как Священный Огонь над монастырём, а таинственным, призрачным.

Щёлкнул магический хлыст, и скакуны с новой силой рванули по ночным улицам.

— На вас, клеймёных ортодоксов, магия не действует, — поясняла Сибилла. — Но на окружающий мир — вполне. Так что при всей браваде экзархов — у магов есть способы показать зубы. Например, ты, Тиберий, сейчас чисто технически едешь на хозяйственной тачке, запряженной крысами. И твоя ортодоксальная натура ничего против не имеет. И хотя я не смогу обратить тебя или кого-то из твоих единоверцев, скажем, в жабу — но та же жаба, обращённая в виверну, вполне сможет отгрызть тебе голову, потому что чисто технически ты помрёшь от укуса жабы.

— Не помру, — осадил её Рем. — И никто из моих единоверцев не помрёт. Разве что врасплох или спросонья.

Волшебница вздёрнула бровь:

— Поясни?

— А что тут пояснять? — Аркан до половины вытянул палаш из ножен и вогнал его обратно с лязгом. — Ты видала ортодокса без оружия? И виверну забодать можно, если знать, куда бодать… Навалится эта жабовиверна на ортодокса, а он свистнет — и сбегутся мужчины и женщины с вилами и факелами на помощь. А потом ещё и священник придёт — и у него с большой долей вероятности получится понять, кто эту тваринушку на люд честной натравил. И вся толпа ортодоксов придёт к тебе домой, не выпуская факелов и вил из рук… А оно тебе надо?

— Н-нет, — вздрогнула Сибилла, живо представив описанную Ремом картину.

— Вот я и говорю — не помру я от укуса жабы. Себе дороже оно выйдет.

Двуколка мчалась сквозь город, и даже патрульные стражники прижимались к стенам домов — останавливать и допрашивать магиков служивые точно не собирались. Кони-крысы, не замечая крутого подъёма, вознесли пассажиров экипажа на вершину холма, к подножию башни, и остановились как вкопанные. Северянин спрыгнул на землю и подал руку волшебнице, изящная ладошка которой утонула в огромной лапище Микке. Спустившись, Сибилла отнимать руку не спешила.

— Знаешь, почему в башне нет ворот? — спросила она у Аркана.

— Потому что вы путешествуете телепортами.

— Фу, как с тобой скучно! — Магичка принялась чертить навершием палочки узоры на монолитной стене. — Общаться с умным мужчиной — невыносимо.

Северянин, как собачка на привязи, следовал за ней, заворожённо глядя то на сверкающие письмена, то в декольте волшебницы. Наконец работа была завершена, и Сибилла снова произнесла какое-то гремящее слово. Стена поплыла, расходясь в разные стороны и открывая проход в роскошную тёмную залу.

Рем оглянулся на шум — две крысы, испуганно пища, бежали прочь от башни. Тачка с кривым колесом лежала на боку в траве.

— Давай же, Тиберий! Шагай сюда, я не смогу долго удерживать проём! — поманила его Сибилла.

Поколебавшись немного, он прыгнул в отверстие в стене, которая тут же сошлась за его спиной.

— А теперь пойдёмте переоденемся, маэстру. Не явитесь же вы пред очи архимага в таком виде? — И зацокала каблучками по мраморным плитам.

Её-то вид был хоть куда. И спереди, и сзади.

* * *

— Добро пожаловать в мои покои, маэстру. Здесь я живу, когда задерживаюсь в Башне надолго, — проговорила волшебница, распахнув массивные двери из палисандрового дерева.

Рем, прищурившись, осмотрелся. Примерно этого он и ожидал. Типичный дамский будуар: кровать с балдахином, бархат, шёлк, гобелены, кружева… Только большой стол с кучей книг и мерцающим шаром не очень-то вписывался в обстановку. Удивляло отсутствие окон и наличие мягкого неяркого света, исходящего откуда-то с потолка.

Сибилла поставила ногу на кровать и, абсолютно не стесняясь, поправила кружевной чулок. Ножка у неё была что надо, и северянин громко сглотнул, а Аркан отвёл глаза. Волшебница плотоядно улыбнулась и сказала:

— Вон там, на вешалке. Чёрный с серебром костюм — для Аркана, коричневый — для тебя, мой медвежонок. Переодевайтесь.

Подозрительно пощупав материю камзола и глянув на фасон штанов (чтоб никаких «пузырей» и панталон), Рем спросил:

— Это из жабы или из крысы?

— Из кесарийского бархата и южного шёлка и хлопка! Медвежонок, подтяни мне, пожалуйста, завязки! — Магичка явно провоцировала их.

В голову Рему ударила та самая аркановская дурь, как в пещере дракона-химеры. Молодой аристократ расстегнул пряжку ремня, снял портупею, скинул потрёпанный в схватке в таверне дублет, отправил двумя резкими движениями ног в угол ботфорты и потянул через голову рубаху, обнажив мускулистый торс, покрытый рубцами от ран и порезов. Стесняться чёртову магичку? Пф-ф-ф! Он провёл долгие месяцы в трюме с двумя сотнями потных вонючих мужиков, где приходилось даже испражняться на виду друг у друга. А что касается форм и размеров того, что принято скрывать под одеждой — с этим у Арканов волею наследственности всё было в полном порядке. Поэтому за рубахой полетели и подштанники, и молодой баннерет нагло уставился на покрасневшее лицо волшебницы — её всё-таки проняло!

— Ой, я совсем забыла! — как будто спохватилась Сибилла, метнулась в дальний угол комнаты, туда, где стояло трюмо и располагались полки со всякими женскими баночками и скляночками, и начала копошиться в них, якобы выискивая нужное снадобье.

За это время Аркану удалось одеться и даже привести в божеский вид отросшие волосы. Микке, взяв пример с друга, тоже принялся переодеваться прямо здесь, и Рем готов был поклясться — волшебница пялилась на стати северянина через отражение в зеркале. Вообще возникало такое чувство, что она считает этого парня в некотором роде своей собственностью — а он как бы и не против.

Шар на столе вдруг ярко вспыхнул, и мужской, бодрый и полный жизни голос проговорил:

— Ну что там, Сибилла? Готовы наши гости? Приводи их прямо сейчас, это будет нечто!

— Да, мастер Стросс, веду! — откликнулась волшебница и, подхватив своих кавалеров под локти, потащила к выходу.

* * *

Их было всего двенадцать — и тринадцатый архимаг. Тринадцать волшебников на всю огромную Башню магов Аскерона! И это при том, что некоторые из них физически на собрании не присутствовали. На креслах стояли хрустальные шары, откуда раздавались голоса и где можно было рассмотреть лицо чародея, который на расстоянии принимал участие в совете. Мужчин тут было больше: пара убелённых сединами бородатых старцев с резными посохами, три моложавых энергичных маэстру с более современными палочками в руках и два совсем юных, похожих скорее на вагантов, чем на повелителей стихий и потрясателей вселенной.

Два хрустальных шара проецировали облики учителя и ученика — пожилого импозантного мужчины и бледного юноши, почти подростка.

Одно из кресел было свободным — как раз между двумя представительницами прекрасного пола. Блондинка и брюнетка — породистые, ухоженные красавицы в роскошных платьях и с диадемами на сложных причёсках — поприветствовали Сибиллу, которая взошла по ступеням и, подобрав подол, уселась на своё место.