— …Вот, око Господне над любящими Его и уповающими на милость Его! — Рем уже понял, с чем имеет дело, его слух уловил тихие шаги по покрытому ковром полу, он заметил неясную рябь на расстоянии двух или трёх шагов от себя и взмахнул мечом. — Душа наша уповает на Господа, Он помощь наша и защита наша…
Меч в руках герцога описал широкую дугу и… Звякнул металл о металл, простой полуторный клинок Аркана столкнулся с кривым, волнообразным лезвием, от которого исходило странное синее свечение. После строчек из Писания у Рема прояснилось в голове, пелена с глаз чудесным образом спала — и он увидел два силуэта, как будто состоящих из мутного стекла или слюды. Сквозь них в искажённом виде можно было рассмотреть коридор, портреты на стенах и растения в кадках! А два клинка — они не были скрыты этим искажением, они летали в воздухе, как будто управляемые призраками.
Но теперь Буревестник видел, где враг! Молитва снова помогла ему очистить разум и укрепить сердце, так что он яростно зарычал, швырнул в одну из призрачных фигур ножны, сбивая с толку, и сразу же ринулся вперёд, атакуя второго убийцу градом ударов. Это точно было покушение! И если бы не приступ головной боли, свидетельствующий о присутствии магии, он погиб бы от подлого нападения исподтишка, прямо посреди герцогского дворца Аскерона!
Мощная атака принесла свои плоды — марево вдруг окрасилось алым, и мелодичный голос закричал с явным испугом:
— Нан, Ингве, нан!
Аркан резко присел, закрутился волчком и с удовлетворением ощутил, как меч столкнулся с сопротивлением — мягким, таким, какое бывает от человеческого тела. Или — нечеловеческого?
— А-а-а-ай! — раздался дикий вопль, снова брызнуло красным, послышался звук падающего тела, а потом от стен отделились ещё две мутные фигуры.
Рем отпрыгнул к стене и крутанул мечом восьмёрку. Даже если и предстоит сдохнуть — он утащит с собой на тот свет ещё кого-нибудь! И чёрта с два после смерти позволит душам убийц добраться к зелёным холмам, залитым лучами солнца… Возьмёт этих подлецов за призрачные шкирки и оттащит прямо на суд к Творцу! Вздумали нападать на него прямо в Аскероне!
— Атакарме! — прошипела тень. — Фаире!
Кривые кинжалы поплыли по воздуху в сторону Буревестника. Его выпады не достигли цели — враги уклонялись стремительно и явно были куда более опытными бойцами, чем неудачливые убийцы. Он отходил вдоль стены, с трудом парируя жалящие атаки убийц, пока не упёрся спиной в угол.
— Фаире, Аркан! — повторила тень, и Рем был готов поклясться — это эльф!
Неужели кто-то из традиционалистов Доль Наяда настолько возненавидел наёмников после сожжённого леса?
— Solvuntur! Ostende! — выкрикнул в конце коридора злой, звонкий женский голос, что-то грохнуло, зазвенело — и Буревестник увидел своих врагов ясно, без всякой ряби и мути.
Это и вправду были эльфы, самые настоящие — в странных плащах белесого цвета, бледнокожие, остроухие и с нездоровыми красными прожилками в миндалевидных глазах… И с чёртовыми золотыми блёстками там и тут на растерянных лицах!
— Бар-ра! — заорал Рем как можно более грозно. — Давай-давай!
И, пользуясь тем, что враги его пребывали в замешательстве, ложной атакой сбил убийц с толку и перекатом вырвался на оперативный простор.
— Congelo! — Фиолетовая молния пронеслась по всему коридору, ударила в грудь одного из эльфов, и тот замер в странном параличе.
— Н-на! — Воспользовавшись помощью неожиданного союзника (союзницы?), Аркан мощным горизонтальным взмахом располовинил эльфа ровно в талии и бросился за последним невредимым убийцей, который побежал прочь по коридору. — В аду передай чертям — моё почтение!
И рубанул поперёк спины в чудесном плаще-невидимке, и обернулся, ища, кто остался жив. И нашёл — их было двое, тех, кого он ранил в начале боя. К ним торопилась Сибилла, шагала в своём роскошном алом платье с невероятным вырезом, дефилировала по коридору, сжимая в руках волшебную палочку со сверкающим навершием. Но рычащий Буревестник успел быстрее — и в два удара покончил с лазутчиками.
— Ма-а-ать моя магия, Рем! — простонала она. — А допросить? Что с вами, Арканами, не так? Что вообще со всеми мужиками не так? Откуда ты узнаешь…
— Это туринн-таурские ублюдки. Видишь, сколько у них золотых серёжек на смазливых мордашках и какие цветастые волосы? — бросил Аркан. — Серёжка в носу, по две или серёжки в каждом ухе, в губе, на скулах… Ни один уважающий себя тъялери с того берега Последнего моря не стал бы так уродовать своё лицо. А теперь — отвернись, я сейчас сделаю с этой цветочной кадкой кое-что очень неприличное и варварское. Это не обсуждается.
— Что ты собираешься… Фу, и это — герцог? — демонстративно отвернулась Сибилла. — Мужлан!
— Они напали на меня, когда я искал нужник, — тоном, который мог подразумевать и извинение, и злорадство, проговорил герцог-мужлан, развязывая гульфик. — Почему никто не догадался пришить сюда пуговицы, а? Дурацкие шнурочки, будь они прокляты… Вроде нет никаких религиозных запретов… Надо будет озадачить кого-нибудь в Крачках!
— Туринн-таурские эльфы, подумать только! — Коннетабль сидел как в воду опущенный: это ведь он отвечал за безопасность во дворце. — Им-то ты за каким хреном?
— Может быть, из-за связей с Доль Наяда, может быть — потому что ортодоксы в принципе и в грош не ставят Туринн-Таур и все их эльфийские сложности, — откликнулся Рем. — А может — просто наймиты. Но вряд ли они передали бы кому-то технологию… Хм! Магию такого уровня, как эти плащи-неведимки.
— Никогда и ни за что, — кивнула Сибилла. — Вообще, до сих пор не понимаю, как ты сумел разглядеть убийц под покровами невидимости ДО того, как я их подсветила…
— А я до сих пор не понимаю — как можно пользоваться магией и быть атеисткой? — Брови Аркана взлетели. — Божье слово и доброта, Сибилла. Вот наше главное оружие!
— Это добротой ты их на куски порубил? А потом помочился! — сморщила нос Сибилла. — Варвар!
— Ты обоссал эльфов? — выпучил глаза дю Грифон. — А потом честные люди удивляются — почему я «тыкаю» герцогу и почему не могу воспринимать его всерьёз! Господи, твоё высочество, это же дикость! Убить и обоссать — так только северные…
— Не-а, — отмахнулся Рем. — Они так не делают. Там, на Севере, если начнёшь одежду снимать, чтобы нужду справить — замёрзнешь к чёрту. Разве что в Байараде… Но там народ стеснительный. В основном. Правда, Сибилла? Тебе ведь нравятся стеснительные северяне?
Эта шпилька с понятным только им двоим подтекстом неожиданно для Буревестника произвела на волшебницу самое неблагоприятное воздействие. Её лицо раскраснелось, глаза метали молнии! Волшебница вскочила с кресла и взмахнула волшебной палочкой, вызывая портал.
— Идиот, Аркан! — И шагнула в фиолетовое марево вместе со своим красным платьем, роскошным вырезом и сложной причёской.
— Чего это она? — удивился дю Грифон. — Что ты такого сказал?
— Женщины… — пожал плечами Рем и подумал, что, скорее всего, дело в Сибилле и Микке. Что-то из этой оперы, точно. Может, поссорились? — Нам нужно просить аудиенцию у экзарха. Или у магистра Стросса. Средство против подобных инцидентов необходимо как воздух! Просто представь — диверсанты с такими возможностями в обозе наступающей армии или внутри крепостных стен во время осады…
Коннетабль дёрнул себя за ус.
— Понимаешь, почему отец ненавидит магию? — усмехнулся Аркан. — Поговори с ним на эту тему. Думаю, у него будет большой приём для ортодоксального духовенства в связи с обращением Севера и новой реальностью в Монтанье… Там точно будут те, кто разбирается в противодействии эльфийским чарам. Например — старый наставник зилотов Мартелл Хромой!
— А ты…
— А я навещу наконец сестрицу, а потом отправлюсь в свой домен. Есть неотложные дела, которые требуют моего участия. И вот ещё что: скажите вашим стражникам, чтобы обращали внимание на странную рябь в воздухе… Если им покажется, что они смотрят через слюду или бычий пузырь — лучше всего будет изготовиться к бою и потыкать в то место факелом или алебардой.
— Соберу офицеров, проведу инструктаж. Дознаватели осмотрят тела лазутчиков — может быть, будут какие-то зацепки…
— У Децима есть один эльф, тъялери из Доль Наяда, — нехотя проговорил Рем. — Эадор Нилэндэйл, бывший посол, а нынче — кондотьер, командир вольной компании «Чёрные Птицы». Он может быть полезным в этом деле.
— Благодарю, твоё высочество, — кивнул дю Грифон.
Селена, умытая и причёсанная, как полагается благородной юной деве, в скромном платье приятного кремового цвета чинно восседала на пуфике и резалась в шахматы с Оливьером. Дружинники Аркана дежурили у дверей и окон, время от времени переговариваясь, в основном — об успешном деле на Низац Роск и добыче, которую намеревались вложить в судовладение.
— Мы купим шнекку, — говорил один из них, памятный Аркану ещё по фьорду Бивень. — Наймём команду, капитана — и озолотимся, торгуя между Доль Наяда, Севером и Аскероном. Капитаном будет Аскель — он потерял ногу и не может рубиться за его высочество, но мореход что надо! Сколько мы с ним морского зверя набили…