Глава II. «Перезагрузка»

«Пользование шпионами — самое существенное на войне; это та опора, полагаясь на которую действует армия».

Сунь Цзы. Глава XIII. Использование шпионов

Время: 2002 год

Место: Москва

На следующий день я прибыл по указанному Красновым адресу, в здание, расположенное в десяти минутах ходьбы от станции метро «Новослободская». Меня встретил неприметный мужчина невысокого роста, лет сорока.

— Вы Назаров?

— Здравствуйте, да.

— Здравствуйте. Пойдемте, я выдам вам бумаги.

В одном из нескольких десятков однообразных кабинетов он передал мне пачку направлений для прохождения ВВК — военно-врачебной комиссии.

— А можно спросить? — У меня, конечно, накопилось много вопросов.

— Пройдете комиссию, все остальное потом, — не поднимая глаз, ответил мужчина.

За несколько дней меня осмотрело столько врачей, сколько не смотрело за всю жизнь. Итогом проверок стало заключение: «Здоров, годен к военной службе в любых климатических условиях».

Здоровье у меня было крепкое. Выполнив в 16 лет КМС по легкой атлетике, я был кандидатом в сборную России по бегу на дистанцию 800 метров. Однако когда пришлось выбирать между спортом и учебой, выбрал последнее, о чем ни разу не пожалел. К тому же ни переломов, ни сотрясений, ничего такого у меня никогда не было. Один из докторов даже сказал: «Вас прям будто кто-то берег для службы».

* * *

— Подполковник Минин, — представился человек, порывисто зашедший в кабинет, где мне было приказано ожидать. — Сергей Анатольевич.

— Здравствуйте, — привстав, ответил я.

— Минуту.

Минин подошел к столу, снял телефонную трубку и нажал несколько кнопок. Я внимательно следил за его движениями и рассматривал своего нового знакомого.

Около 50 лет, многие из зачесанных набок волос уже полностью поседели, ниже меня почти на голову. Глубоко посаженные глаза делали его взгляд спокойным и мудрым. Его фигура хоть и была не идеальной, но белая рубашка сидела на нем как влитая и была будто только-только из-под утюга заботливой хозяйки.

На том конце провода Минину не отвечали. Он недовольно повесил трубку и сел за стол. Будто отключившись от беспокоящих проблем, он поднял на меня глаза и слегка улыбнулся.

— Ну что, Алексей Петрович. Запомнили, как меня зовут?

— Да. Сергей Анатольевич Минин. Подполковник.

— Отлично, тем паче работать нам с вами, я надеюсь, долго. Я буду готовить вас к экзаменам и вести во время обучения.

— Ясно. — Я кивнул головой, хотя мало что понял.

Именно Сергей Анатольевич и стал моим первым инструктором в Главном разведывательном управлении — ГРУ. А в дальнейшем он же стал моим куратором.

В будущем я часто ловил себя на мысли, что мне очень сильно с ним повезло. Мы быстро сдружились. Он относился ко мне с теплом, я к нему — с уважением. Он был немногословен. Причина этому была лучшая из возможных — он не говорил ничего лишнего, все было только по делу. Очень скоро Минин, что называется, «прочитал» меня, и все, что он говорил, помогало мне понять самого себя.

— Знаешь, Леша, бросается в глаза одна деталь, — однажды деликатно начал Минин.

— Что именно?

— По сути, у тебя нет друзей, — проговорил он медленно, вглядываясь в мои глаза.

Я задумался над тем, как лучше объяснить этот момент старому разведчику.

— Ни по сути, ни по содержанию, — твердо ответил я спустя минуту. — Без друзей легче живется.

По лицу Минина нельзя было понять его реакции на мои слова, но меня это не смущало. Он просил искренности, и я честно пояснил ему свою позицию по «дружественному» вопросу.

— Не волнуйся. Тем паче ты не врешь, и это главное для нас, — подбодрил меня подполковник.

— А я и не волнуюсь, — огрызнулся я. Уважительному тону в беседах с командирами мне только предстояло научиться.

— Ты пойдешь вне основного потока.

— Это как?

— Индивидуальная программа: у тебя будет только один сокурсник — ты сам.

* * *

Вообще, кроме утомительной военной комиссии, экзамены проходить мне не пришлось. Мне провели лишь несколько специальных психотестов. Как оказалось, мой интеллект и морально-волевые качества не нуждались в особой проверке. Спустя годы Минин рассказал, что мои «волю и мозги», без моего ведома, протестировали еще во время моей учебы в Тимирязевке.

Спустя месяц меня поселили на конспиративной квартире, где и проходила индивидуальная подготовка.

За те пять лет, что я провел в Китае, я неплохо узнал страну. Теперь я продолжал ее изучать более глубоко и с профессиональным подходом к вопросу. Совершенствовал язык, изучал технические предметы — радиосвязь, тайнопись, работа с микропленками, фотография. Знакомился с агентурными приемами: вербовкой, обнаружением слежки, уходом от нее, гримом…

Разумеется, не забывал химию, углубляясь не только в теорию, но и в практику многих вопросов. Спецтермины на китайском языке давались мне легко, учить их приходилось дуплетом — «китайский — английский». Но эта «зубрежка» занимала много времени. Однако с каждым месяцем процесс обучения становился только легче. Прежде всего в этом мне помогали занятия со специалистами по памяти. Если в начале учебного процесса я мог запомнить за минуту всего 4–5 из идущих подряд 20 слов, то через год занятий легко запоминал 50 и более слов последовательно, при этом легко мог воспроизвести их в обратном порядке. Номера 20–30 машин, стоящих на стоянке, лица, детали интерьера — все это моя память фиксировала легко и безошибочно.

Меня учили обращаться с оружием. Причем с ним я работал на том же письменном столе, где изучал теорию. Различные системы, сбор и разбор на время и вслепую. Стрельбы проходили в тире на стадионе «Динамо» и в Подмосковье.

Но и после всех обязательных занятий не оставалось ни минуты свободного времени. Разведчику мало вытащить на контакт нужного человека, важно стать интересным собеседником. Поэтому Минин призывал меня расширять кругозор, и мне, ко всему прочему, приходилось успевать читать массу книг на всевозможные темы.

* * *

Плотное расписание занятий помещалось в пять дней в неделю, субботу и воскресенье я проводил с родными и Катей. Разумеется, никто из них ничего о моей новой жизни не знал. Домашним я рассказывал, что отныне работаю в одной серьезной лаборатории, куда меня пригласили после того самого круглого стола. Говорил, что лаборатория располагается в паре сотен километров от Москвы, и нет ни смысла, ни сил каждый день мотаться туда-обратно. Когда поднималась тема моей работы, я обильно сыпал различными сложными терминами. Это всегда помогало скорее завершить неудобный для меня разговор.

Отношения с Катей усложнялись. В один из дней я затратил много времени на проверку приобретенных навыков по уходу от слежки и не смог вовремя прийти в кинотеатр. В итоге у кинотеатра, расположенного в торговом центре «Пятая авеню», мы встретились не до, а после фильма. Катя увидела меня, но сделала вид, что не заметила, и обиженно прошагала мимо.

— Кать, ну стой. — Я нагнал ее в два счета. Катя продолжала идти вперед и даже ускорила шаг. — Кать, ну что, мне тебя силой останавливать? Давай поговорим!

— Слышь, отстань от девушки. — За руку меня схватил лысый шкаф — охранник торгового центра.

Я легко выдернул руку и посмотрел в близко посаженные глаза амбала.

— Занимайся своим делом, о’кей? — весьма дружелюбно я предложил ему не лезть к нам.

Я успел заметить возмущенное удивление в глазах охранника и продолжил догонять Катю.

— Послушай. Я не прав в том, что не смог прийти вовремя. Но ты же знаешь, что, значит, на то была причина. — Мы наконец начали разговор, когда стояли у пустующей остановки неподалеку от торгового центра.

— Леш, у тебя всегда есть причина.

— Ну да, просто так ничего не бывает.

— Мы не можем просто так даже в кино уже сходить! Что настолько важного на этой твоей работе? — Катя говорила спокойно, не кричала.

— Вся работа, которой я занимался столько лет, наконец-то приносит плоды, она замечена, признана, понимаешь? И самое главное…

— Молодой человек!

Я обернулся. К нам приближался тот самый охранник, а за ним, казалось, двое его братьев-близнецов — такие же коротко стриженные крупные ребята в классических костюмах.

— Ты там кому попытался место указать?! А?!

Я сделал шаг им навстречу, чтобы Катя оказалась позади меня. Они подошли к нам вплотную.

— Вы просто полезли не в свое дело, — попытался спокойно и деликатно ответить я.

— Это мне решать — где мое дело, а где нет.

— Нет, — заверил я нового знакомого.

— Что нет?!

— Не вам решать. Вы пришли мне это сообщить и друзей своих позвали?

— Как ты меня бесишь! — Амбал выкинул кулак в сторону моего лица, но я легко увернулся.

Катя стояла сзади и испуганно повторяла:

— Не надо, ну хватит! Леша! Не надо! Отстаньте вы от нас!

— Хотите обязательно подраться? — спокойно спросил я.

Вместо ответа он схватил меня за рубашку, но я тут же коротко всек ему по руке, он ее одернул и затряс от боли.

— Держите его! — приказал своим цепным псам амбал.

Я расслабил плечи, втянул шею, согнул руки в локтях и запястьях. Тому, который приблизился ко мне первым, я вывернул руку, остановившись прямо на грани разрыва связок. Не отпуская его, я резко сместился в сторону, где встретил второго, подоспевшего на пару мгновений позже. Его тяжелый медленный удар ногой было очень легко перепрыгнуть, проще, чем через скакалку. Еще находясь в прыжке, я успел ударить ему в солнечное сплетение, а приземлившись, захватил его шею. Катя вскрикнула. Обе моих руки были заняты, когда предводитель моих «пленников» дернулся в мою сторону. Он не учел, что подпрыгивать ногами вперед с опорой куда проще, чем без нее. Поэтому амбал получил простой удар ногами в грудную клетку и осел.