И никто больше.

Михаил не уверовал ни в богов славянских, ни в богов, принесенных варягами, ни в бога христиан, но понял: даже если богов не существует, они все равно правят этим миром, потому что именно вера управляет поведением людей. Атеистов в те времена не было! Даже до появления рационального взгляда на действительность еще оставалось лет пятьсот, если не больше. Вера — закон! Не подчиняясь законам, диктуемым верой, не выжить, а потому, коли не способен уверовать, то должен понять! Не веру понять, ее невозможно, на то она и вера, а людей! А еще хорошо бы правильно понять свой долг и суметь его исполнить! Неумехи, пусть даже правильно все понимающие, ничего не могут, а без понимания не помогут никакие умения. За эти года жизнь продемонстрировала это Мише неоднократно.

И управление здесь иное. Хотя управленческие технологии действуют и ЗДЕСЬ, слегка иначе, но действуют, однако возможности управленца и спрос с него — принципиально иные! Управленец ЗДЕСЬ может карать вплоть до смерти (что и в XX веке возможно), но и сам он, если не справится, запросто может ответить головой (а вот это ТАМ редкость). Ответственность объекта и субъекта управления одинакова — вплоть до высшей меры, и даже высший уровень управления ЗДЕСЬ от этого не застрахован.

«Ну, что, сэр Майкл, скажете? Что будете делать?»

Когда начались эти внутренние беседы с самим собой? С самого начала появления в чужом теле? Или — чуть погодя? Миша уже и не помнил, знал только одно — сии внутренние монологи-диалоги сильно помогают мыслить. Вот и сейчас нужно было мыслить, решая не одну большую проблему, а сразу две… из которых, согласно теории управления, по мере решения вырастет еще множество проблем, точно так же требующих решения. Но эти, новые — уже будут решаемы легче. Главное — начать.

Проблемы, проблемы… эх…


Послышались на улице шаги… вошел Тимофей, по прозванию Кузнечик… Димка… тот в двадцать первом веке саркомой страдал… и сюда его, в прошлое, те же люди перенесли, что и Михаила… и сгинувшего боярина Журавля — Сан Саныча, и мастера Данилу… Худенький, востроносый, Кузнечик не выглядел даже на свои четырнадцать лет… Однако уважением пользовался всеобщим… поскольку очень много чего знал и умел! Прицелы, приспособы разные… ножи точить, бумагу делать, да всякое такое… техническое. Просто незаменимый человек! Ну и еще… Мише приятно было, что не один он теперь… здесь… Тем более — родственник: два года назад юного беглеца усыновили наставник Макар и жена его, Вера. Ох, как дочь их, Любава, радовалась — родной брат появился!

— Вот и решай, Михаил… Дражайший Михаил Александрович! — усевшись, Тимофей нервно забарабанил тонкими пальцами по столу. — Думайте. И не забывайте, сколько людей на вас здесь завязано! Именно — на одно ваше существование и на реализацию ваших планов! Случись что, и как всем им дальше жить? Это же не ТАМ — накрылась фирма, другую работу нашли. ЗДЕСЬ работа с жизнью гораздо жестче связана — зачастую работа или служба и есть жизнь! Вместе с «курсантами» почти две сотни народу в крепости обретаются, и все, так или иначе, от вас зависят. Вот вам и феодал-эксплуататор… в их понимании, чуть ли не отец родной. Да уж… Так что… первым делом обозначим проблемы. Сейчас их по большому-то счету две. Начнем со второй, но очень важной! Грядущий неурожай. Весна нынче выдалась затяжная, холодная, дождливым… А летом — зной! ЗДЕСЬ все на природу завязано, и угроза голода — самая настоящая катастрофа! Как часто и бывало вплоть до второй половины двадцатого века.

Миша мрачно кивнул:

— И эта проблема может стать катастрофичной. Тем более в Ратном. Слишком уж много здесь тех, кто не производит материальных благ, не сеет, не пашет. Та же младшая стража, писцы и прочие — почти две сотни оглоедов вычеркнуты из производства. А кушать хотят все. Ну да, пока можно как-то перебиться — пусть младшая дружина охотится, плюс — грибы-ягоды-заготовки… (но и лесной ресурс не безграничен, тем более — проблема-то встает всеобщая, отнюдь не локальная). Да она и будет являться раз в десять-пятнадцать лет, как тут и бывает. Большая часть населения просто вымрет от голода. Потом постепенно все возродится — до очередных голодных лет… Или до очередной эпидемии, от которой только недавно оправились.

— Так и я о том, — вздохнул собеседник. — В условиях феодализма и варварства эту проблему не решить. Никак! Нет ресурсов, и неоткуда их взять. Что-то сделать можно лишь в одном, отдельно взятом хозяйствующем субъекте — в Ратном, например. Во многом за счет ресурсов внешних — ограбление соседей, набеги, война… Но ведь и соседи тоже будут решать проблему голода точно так же… Значит, не только набеги, еще нужно резко усилить оборону. Но это к зиме. Когда пройдет осенняя распутица, появятся зимники, застынут реки… К этому все идет…

Сотник покусал губы:

— А еще нужно тренировать дружину… которой и охотой заниматься нужно. А зверь — тот же ресурс, и за охотничьи угодья тоже пойдет война. В первую очередь нападут на слабейших! А тут такая незадача — у воеводы Корнея Агеича и его зама, сотника — Михайлы — девок посреди бела дня увели! Да-да, увели, далеко не всех убили, как выяснилось.

— Согласен — проблема. Угроза репутации Корнея и Михаила — они же ответственны «за безопасность», они и не уследили. Девушки ведь не могли разом сгинуть — значит, их кто-то украл! Красивая молодая рабыня стоит немалых денег! А тут — сразу двадцать, целое состояние. Народ так и скажет — вот ведь управители чертовы, кто хочешь — приходи, что хочешь — бери… Слухи-то пойдут, для имиджа — удар ниже пояса. Соседи так и решат — если кому-то такое с рук сошло, то… почему бы и не напасть? Кто виноват? Корней Агеич и Михаил — они же ответственны «за безопасность», они и не уследили. Девушки ведь не могли разом сгинуть — значит, их кто-то украл! Похоже — половцы. И вот тут-то надо действовать быстро — чтоб все видели, никто из татей безнаказанным не останется, нельзя людей Ратного так вот просто воровать-убивать. Кстати, кого убили-то?

Сотник подвинул поближе берестяные грамотцы с только что записанными отчетами, развернул…

Получалось… получалось… убиты — четыре девушки и трое отроков, лет по десяти… Пропало, выходит, двенадцать. Дюжина! Деньги хорошие. Если с умом продать. А уж ежели в Царьграде…

А если никто их не крал? Если сами сбежали? Хм… маловероятно, но не стоит сбрасывать со счетов.

Эх, мать вашу за ногу! Тщательнее надо вести следствие, тщательней! Ни черта из докладов не ясно — что за девы пропали? Словесные портреты где? Как без этого искать-то?

— Ну, я пойду, дела еще… — встав, откланялся Кузнечик. — А о проблемах — подумаю. Не забуду, нет.


— Илья!

Простившись с приятелем, Миша покричал «секретаря». Тот явился сразу — ну, так здесь же был, где-то неподалеку…

— Всех свободных от службы ко мне. Живо! Хотя… Стоп! Отставить.

— Что, господин?

— Говорю — пока свободен.

Словесный портрет! Прежде чем поручение давать, нехудо бы самому представлять, что конкретно от людей хочешь. Хотя бы так… приблизительно… в милиции-то Ратников никогда не служил… а вот сейчас бы и пригодилось! Ладно, что-то по фильмам вспомнить, что-то — по логике вещей, по теории… Начнем с фигуры… Какие у нас фигуры бывают? Худощавые, худосочные, коренастые, толстые… Далее — рост, вес… Грудь, бедра… Походка — это очень важно, походка. Еще что важно? Лицо. Круглое, овальное, треугольное, вытянутое, плоское… Глаза… Нос… уши… ну, тут понятно все… Волосы, прическа… да косы, да… Может, ленты какие? Ну да — украшения. Одежда. В чем были, в чем пошли. Еще — особенности речи, если есть. Ну, это уже не словесный портрет, но… тоже сгодится.

Так! Все это на грамотцах — на бумаге иль на бересте, без разницы — накидать… раздать. А то ведь забудут, орясины! Сам все не сделаешь, как ни старайся. Не разорвешься на сто частей. Потому такая штука и есть — делегирование полномочий. Иначе никак.

— Илья! Зови всех!

Всех в данном случае означало — десятников. Тех, кому делегированы полномочия. Еще раз — куда более вдумчиво — попросить родичей, друзей-подружек. Может, кто-то собирался куда? Может, о чем-то сговаривались? Ну и — словесные портреты — само собой. Это уж — «потеряшкам».

— Четко все сделайте! — прохаживаясь, инструктировал Михаил. — Вот прям как написано… Ясно всё?

— Так точно, господин сотник!

— Тогда исполняйте. Вперед! Срок вам — до вечера.

Так, еще что прикинуть? Что уже известно, четко все записать, наглядно представить… Уяснить, наконец, а было ли преступление? Хотя бы формально. С точки зрения управленческой науки (как, к слову, и в юриспруденции) любое преступление есть квадрат. Четыре стороны: объект преступления, субъект, объективная сторона, субъективная…

Вот сейчас и разложим. Все по полочкам. А там — поглядим, прикинем.

Итак — объект. Жизнь и здоровье — это у убитых, да. А у пропавших? Отношения свободы, чести и достоинства. Так. Коли девок свели, украли, так нет у них больше ни свободы, ни достоинства, ни чести.

Ну, сэр Майкл? Так есть у нас объект преступления? Есть. Смотрим дальше. Субъект. А вот с этим пока сложно! Физическое лицо, вменяемое, достигшее установленного законом возраста наступления уголовной ответственности. Как-то так примерно… Тут пока только догадки. Половцы? Соседи? Да кто угодно. Судя по стрелам — вроде половцы. Но это еще надо думать, смотреть. Иногда истина вовсе не лежит на поверхности. Однако же — погибшие же не сами себя убили. Значит, есть субъект, есть!