— Может, не потащимся в такую даль, а? — несмело пошутил Андрюха. — Гляд-ка, этих чудищ и прямо под нашими стенами хватает.

— Неудобные место для съемки, — а вот Сашка восприняла его предложение всерьез, заставила смутится. Я же почему-то чуял, что впереди нас ждет нелегкое приключение.

Глава 11

Пейзаж за окном становился мрачнее с каждым свежим километром. Словно колеса машин отматывали метры чужого отчаяния, кололи под шинами осколки чужих, невесть когда разбитых надежд. Трейлер, в котором мы находились, трясло на ухабах: бисты не очень заботились о некогда построенных дорогах. Если в пределах полиса почти весь день висело светлое небо, то здесь бушевали черные шторма — один за другим. Пустошь, лежащая за стенами спешила сказать: вам здесь не рады.

Стало понятно, почему на бортах машин сплошь угловатые поверхности, почти не единого торчащего выступа: дикий, адский ветер горазд был вырвать с корнем все, что только можно и нельзя. Первыми затрещали заклепки обшивки — Киррлия, и до того момента молчавшая, сейчас и вовсе прижалась ко мне: так и чуял, как внутри нее беснуются воспоминания о прошлом. Сыновья Ареса молча взирали на свои винтовки, по боевому ожидая нападения в любой момент. Твари, уже учуявший бензиновый дух добычи, надсадно подвывали где-то вдалеке, предчувствуя скорый пир. Сашка усердно делала вид, что проверяет аппаратуру: но я-то чувствовал, что даже она подвластна животному страху. Много ли она видела за свою жизнь бист?

И лишь Метаморфус был навеселе, словно успел где пропустить стаканчик другой.

— Забавная дорожка, а, Гермесик? Наверно, чувствуешь себя обновленным — за столько лет впервые снялся с места, получил возможность размять ноги… — язвил он столь же неудачно, как и прежде. Не отвечал ему, потому как не было желания спорить с заносчивыми идиотами. Эола одна из немногих, кто в самом деле осмелилась на то, чтобы прилипнуть маленькими лапками к иллюминатора окна: ей в самом деле было интересно.

Решил составить ей компанию, сел рядом: сквозь шепот колотящегося в иллюминатор ветра видел, как вдалеке пробиваются островки надежды: — крохотные, спешащие потонуть в напоре песчаной бури далекие огоньки. Командир вышил из салона рубки управления, оповестил что нам обязательно следует сделать первую остановку в Кальминово: если верить висящей инфокарте на мониторе, небольшая деревушка с рудниковой пометкой: не иначе как здесь добывали ресурсы.

По дороге нам встретился караван: несколько грузовых машин под защитой трех боевых кораблей. Ощерившись пушками, те водили жалами стволов в поисках добычи. Словно для устрашения, на бортах кораблей трофеями висели оторванные головы бист: будто это в самом деле могло их хоть сколько-то напугать. Этим тварям был чужд инстинкт самосохранения, а уж тем более заботы о себе подобных. Они понимали только язык боли и силы.

Дорога до деревни заняла немного: всего тройка часов, пролетевшие незаметно. Не мог сказать того же о девчонках: будучи на взводе, каждая минута казалась им вечностью. Караванщики, едва завидев нас, сбавили ход, пропуская нас вперед: их путь лежал туда же, куда и нас.

— Зачем нам остановка? — спросил у Андрея. Как же все таки непривычно было видеть его в армейском снаряжении: среди своих мускулистых, здоровенных подчиненных он выглядел не столь могучим. Он как будто бы и сам не верил тому, что происходит: еще позавчера он бездельничал в академии Зевса, а сегодня уже катит с оружием в руках невесть куда и невесть зачем.

— Черная буря вот-вот разгуляется, — немногословно отозвался он, кивнув на иллюминатор: будто не я только что в него смотрел. — Нам следует переждать.

— А если попрем напролом?

— Получим премию за самую глупую в мире смерть, — он пожал плечами. Наверно, я поспорил бы с ним, но еще раз осмотрел смертных. Им как будто в самом деле требовался отдых и я решил, что только ради них мы встанем на стоянку.

Чем ближе к деревне, тем больше света: иллюминации было достаточно, но вся она казалась блеклой, неуместной, словно родом не из этого мира. Гнутые фонарные столбы, многоцветье гирлянд, сотни, если не тысячи маленьких лампочек: словно кто решил устроить пир во время чумы. Гротескно. ужасно и нелепо.

Гости здесь бывали часто, а потому как только въехали в приемный хаб, нас бегло осмотрела охрана: словно мы в самом деле могли провезти сюда что-то запрещенное. Спутав нас с караванщиками, что тащились позади, на улицы высыпала босоногая, вихрастая детвора. Матери не отрывались от дел, но я знал: они пристально смотрят за тем, чтобы чужаки не натворили бед и не утащили кого из их отпрысков в рабы. Что-то мне подсказывало, что такое тут не было чем-то из ряда вон выходящим. Впрочем, у них была вооруженная охрана: десяток солдат. Может быть, и не чета Аресам, что были вместе с нами, и вряд ли могли доставить проблем, но не уважить было совестно.

Через миг понял коварство плетущихся сзади торгашей: детвора спешила оседлать сталь брони, долбя об нее самодельными дубинками, требуя положенных «гостинцев».

— Словно в прошлое вернулся, Гермесик? — Метаморфус не удержался от комментария. Хоть и не хотелось, но вынужден был с ним согласиться. Стоило явиться в Элладу — будь ты хоть трижды голозад, как к тебе приставала рвань, требуя подаяний и подарков. Умилялся с этих малышей: продвигали мою же воровскую науку в массы, добывая себе на пряники ловкостью пальцев. Одному как-то даже удалось уволочь у меня пару монет: трудно было сдержать себя в руках. Не жалко было денег, но божественная натура приняла это как вызов: будто он бросает его моему же собственному мастерству.

Аресы, словно по команде высадившиеся, произвели на мальчишек впечатление: они сразу поняли, что имеют дело не с добросердечными торговцами, а с кем-то более серьезным, и тараканами прыснули прочь. Что ж, жаль: может быть, у меня бы и нашлось чего подарить им из припасов. Если они уже не прихватили обновки из того обоза, что плелся у нас в хвосте: провиант и основные запасы мы держали там.

— Спать у машин или лучше в них. Далеко не уходить, — рулевой-капитан вновь высунулся, заботясь о нашей же безопасности. Глянув на меня, встретившись взглядом прочистил горло, смутился и решил объясниться. — Здесь ценность имеют лишь свои, а мы гости, чужаки и жирующие. Готовьтесь к тому, что нас здесь не любят. Женщин могут украсть — случались прецеденты.

Конец ознакомительного фрагмента