Глава 6
В обратную сторону автобусов не было: никто не рассчитывал, что кто-то решится ехать в этот час с кладбища.
Ириска предлагала вызвать такси. Ноги, затекшие и ждущие действий, уговарвали плюнуть и пойти пешком. Подумал, что буду нелепо смотреться в драной куртке, и велел ИИ-ассистентке набрать номер. Машину обещали через семь минут.
Белая, окладистая, обтекаемая «Императрица» — неужели хоть в этом мире мы преуспели в автопроме? Выходило, что так.
Из сказанного Макмамбетовым сделал выводы. Совсем по его списку действовать не стану, но к сведению приму: были там и здравые идеи.
Водитель попался из понятливых и молчаливых: лишнего не спрашивал, в собеседники не набивался. За что я был бесконечно ему благодарен.
— Ты в своем уме? Я что тебе сказала? — Бейка была в бешенстве. Вспомнил, как сам звонил ей, а она не брала трубку. Пришел ее час беситься.
— Ты предлагала мне спрятаться. Залечь на дно и не поднимать головы.
— И потому назло бабушке ты решил отморозить уши? — Упрек что ножом по горлу. А ведь и правда: очень было на то похоже.
— Я просто не хотел дрожать от ужаса. Показать Вербицкому, что у него не получилось.
Бейка по ту сторону трубки устало выдохнула.
— Потапов, у тебя есть документы?
— Что?
— Паспорт, рядовой. Страшно мечтаю его увидеть: потому что там явно опечатке в графе возраста. Тебе сколько лет? Ты что, ребенок? Вербицкий твою выходку плюнет и разотрет, а на тебя сверху кучу навалит! Или того хуже — использует себе во благо!
Накаркала.
Машина резко сбавила ход. Заозирался по сторонам, пытаясь понять причину остановки. Двигатель забарахлил? Посреди полуночной дороги вышли ребята с обрезами?
Все хуже: полицейский автомобиль, включенные, но приглушенные сирены. Офицер настырно махал палкой, предлагая съехать на обочину. Таксист противиться не стал.
На душе заскребли кошки, почуял неладное.
— Что молчишь? Кошка за язык поймала?
— Перезвоню, — сухо отозвался, свернул звонок. Полицейский, едва меня увидев, заулыбался.
— Так вот же он!
Ищут пожарные, ищет милиция: прям как у Маршака. Напарник полицейского раззявы потянулся к кобуре: это не к добру.
— Выйдите из машины, руки за голову!
— Натворил что-то? — Водитель безучастно вскинул бровь. — Меня только в заложники не бери. Дочка позавчера родилась…
Кивнул: дался он мне. Не стал ждать, пока стражи порядка потеряют терпение, щелкнул замком дверцы.
— Выходите с поднятыми руками! Без резких движений.
Громко, словно хотел оглушить.
Я подчинился.
— Товарищ Потапов?
Кивнул — он самый. Мент сглотнул.
— Вы арестованы по подозрению в убийстве. Руки. — Он отстегнул наручники с пояса.
Да что ж за день-то такой? Но спорить не стал…
Меня привезли в участок. Хмыкнула глубоко зарывшаяся ирония: вернулся туда, откуда все началось. Только СанСаныча не было — его место занял молодой да исполнительный. И тоже в чине лейтенанта. Хмуро предложил мне чай и сигареты: я отказался.
— Это что? — спросил, когда явившийся врач выудил пластину. Приговаривал, собираясь прицепить мне к виску.
— Глушитель вашего нейрочипа. Так положено по закону.
Ириска подтвердила, потому нехотя, но согласился.
По мозгам ударило, словно установка свежего модуля. Лейтенант нахмурился: представил, каково мне сейчас.
— Вам знаком Залесский Михаил Сергеевич? — отправлять в камеру содержания не спешил, решил допросить.
Интересно, что будет дальше? Меня сунут во временную, а потом как снег на голову обрушится эльф-судебный распорядитель? А завтра сотрут прежние заслуги, отправят на сборочный пункт?
Хитрый сукин сын, этот Вербицкий…
— Знаком? — повторил вопрос, теряя терпение. Играть в плохого-хорошего копа он не собирался, остановился на золотой середине.
— Впервые о нем слышу.
— Вот как? А в архивах значится, что вы иногда проворачивали с ним грязные делишки. До того как…
— Покажите фотографию. Не всех знаю по именам.
Лейтенант кивнул, выудил из папки черно-белое фото.
Да это же тот самый паршивец, из-за которого было столько проблем! Даже сломанный нос на месте.
— Этого знаю. Если он указал меня в соучастниках, знайте: врет как дышит.
Лейтенант молча показал следующее фото. А вот это уже не шутка.
Мишка был мертв. Четыре пулевых отверстия. На стол лег мой «Буян» — так вот зачем они проверяли количество патронов в магазине!
— Где вы находились между семью и девятью вечера?
Как успешно подобрано время: как раз шел к автобусной остановке.
Ответил. Показал бы чек из проездного билета, но нейрочип не работал. Лейтенант справился сам.
— Откуда вы ехали в столь поздний час?
— С кладбища.
— Закапывали еще один труп? — Он улыбнулся уголками рта, но, не заметив реакции, извинился.
Скверная шутка.
— Ездил проведать друга семьи. Вы наверняка его знали.
— Знал? — Парень нахмурился, я кивнул.
— Александр Александрович. Тот, кто занимал этот кабинет до вас.
Повисла мрачная, напряженная тишина. Лейтенант шумно сел, стул под ним протестующе заскрипел.
— Кто-нибудь может подтвердить ваши слова?
Задумался, упоминать ли Макмамбетова. Решил, что не стоит: с личностями его уровня просто так не встречаются. Покачал головой.
— Скверно, товарищ Потапов. Выходит, что у вас нет алиби.
— Зачем мне его убивать?
Он пожал плечами:
— Не знаю. У вас с ним недавно была стычка. Решили отомстить?
— Отметелил на улице вместе с его дружками? Обезвредил — в отличие от меня, они были с оружием. Ножи, цепь… дубина, — упоминать поглощенный пистолет не стал. Не кажется ли вам, что звучит бредово? Как и то, что, напав на меня с таким арсеналом, они столь быстро оказались на свободе? Настолько, что к вечеру мы с ним даже каким-то чудом встретились. Парадокс судьбы, не иначе!
Моя тирада заставила парнишку заскрипеть зубами. Он-то думал, что будет задавать вопросы. Вместо этого я лил поток сомнений на мельницу его решений.
Спрятав глаза он зарылся в бумагах, словно там были ответы.
— Да, в самом деле, подозрительно.
— Тогда все? Дело закрыто, могу идти? — сунул ему под нос наручники, предлагая даровать свободу.
Он не спешил. Выдохнул, покачал головой.
— Максим, я вас очень уважаю. Сынишка видел вас по телевизору, хочет быть похожим на вас.
Интересно, зачем он об этом рассказал? Я прищурился.
— Хотите показать ему, что все наоборот? Герой из меня как из говна пуля, лейтенант?
Он покачал головой, взялся за нее.
— На меня давят со всех сторон. Невесть откуда взявшиеся свидетели, показания… Мы ловим вас в такси, что будто бы едет с кладбища. Закрытого в столь поздний час.
— Ну и где был убит Залесский? — Я ухмыльнулся, откинувшись на спинку стула. — В городе? Что же я, по-вашему, метнулся кабанчиком оттуда до кладбища? Переместился?
Он почесал нос, шмыгнул.
— Вы ружемант. Не считайте, что предвзято отношусь, но ружеманты способны на всякое. У нас есть исторические сведения, что ружеманты прошлого, получив достаточное развитие своего класса, умудрялись ускользать на огромные расстояния…
Жутко не хватало Ириски: хотел спросить, правда ли? На помощь пришла память — вспомнил, как удирал от нас после своего провалившегося рейда Вит Скарлуччи. Догнал его в приступе божественной ярости.
Настиг, словно пуля.
Кивнул: утверждение принимается.
— И потом… — Он постучал пальцем по фотографии с пулевыми отверстиями, продолжил: — Пуль мы не нашли, гильз тоже. В источниках вы указываетесь как сильный ружемант, способный применять умения даже из-под наложенной печати.
Я нахмурился. Интересно, откуда у них такая информация? Впрочем, гадать не стоило: Вербицкий-старший расстарался.
Зато получил ответ на давно мучавший меня вопрос: исчезают ли пули из призванного оружия?
И он не радовал — если так, выходит, по Москве бродит еще один ружемант, как минимум способный призывать фамильные реликвии.
— На вашей куртке притом отметины борьбы, — указал на огромный разрыв и торчащий синтепон. — Поверьте, я хотел бы вас отпустить, будь у меня хоть малая зацепка, что вы правда были на кладбище…
Мне разом стало неуютно. Мысль, ударившая в голову, несла спасение: куртка же!
На одной из торчащей пик ограды остался лоскут. Немедля сообщил о том лейтенанту, но тот лишь покачал головой.
— Недостаточно, но проверим, — схватился за телефонную трубку, набрал номер. Отдал приказы подчиненным проверить. — Может, что-нибудь еще?
— На могиле Александра Александровича оставил флягу из-под коньяка.
— На голову не налазит. Зачем вы поехали на кладбище в столь поздний час? Почему не… завтрашним утром? Откуда такая тяга к тому, чтобы беспокоить сон мертвых. Вы, случаем, не некромант?
Он вздрогнул: последняя мысль, кажется, напугала его самого.
— Не имею чести быть им, — отрицательно покачал головой в ответ. — На меня столько всего свалилось разом, как только вернулся домой. Мою подопечную Инну забрали в дом Вербицких за невесть откуда взявшиеся долги. Друг моего отца, да и всей семьи две недели как кормит червей из-за несчастного случая. Я думал, возвращаюсь домой, а будто снова оказался на фронте. Не выдержал, хотел поговорить с тем, кто меня поймет. Даже если теперь он мертв. Зачем еще люди ходят на кладбище?