Договорился о подвозе горячего питания (топать до столовой было далековато, потому что нас загнали в самый дальний угол, чтобы под ногами не мешались), топлива и боеприпасов. Заодно созвонился со штабом ВВС и утряс вопрос с перебазированием на новую площадку. Блин, целые сутки потеряем впустую. Хорошо ещё, что оставшиеся пять лётчиков, которые прибудут завтра, имеют опыт полётов на «яках». Иначе мы просто не успеем подготовиться.

Ну а пока отправил старшину Федянина с половиной механиков и оружейников на честно отжатых двух полуторках на новое место базирования подготовить всё к нашему завтрашнему прилёту, а остальных посадил изучать материальную часть.

К вечеру Гуладзе и Суворов вполне уверенно делали небольшие подлёты на выделенном нам клочке поля. Надеюсь, завтра они дров не наломают.

Подъём был ранний — в три тридцать. Быстро перекусили булочкой с маслом, запили кружкой какао и в четыре двадцать, стоило краешку солнца показаться над горизонтом, пошли на взлёт. Порядок вылета я довёл до всех ещё вчера вечером, так что каждый знал своё место.

Перелетели на новое место без происшествий, да и лететь тут пара минут, дольше на посадку заходили. Волновался, конечно, за только вчера севших в незнакомую машину пилотов, но, как оказалось, зря. Сели нормально.

На аэродроме нас уже ждал топливозаправщик, а чуть в стороне дымила полевая кухня, возле которой суетились несколько человек в белых фартуках. Видимо, волшебный пендель из штаба придал ускорение местному начальству в оказании нам содействия. Ну, теперь живём. Сразу отправил своего зама, старшего лейтенанта Шилова, обратно, ждать приезда оставшегося пополнения. Заодно и полуторку отправил за технарями.

Стоило лишь самолёту Шилова скрыться за леском, как с неба послышался стрёкот, и на поле сел У-2. Похоже, доставили сюрприз, о котором я вчера договорился с Жигаревым. И точно. На землю выгрузили два здоровенных деревянных ящика и четыре охотничьих ружья. Пришлось долго объяснять командующему, для чего мне понадобились ружья и фарфоровые тарелки.

Кстати, стендовая стрельба в это время вполне себе известна и даже является олимпийским видом спорта. Жигареву и самому стало интересно, что выйдет из моей затеи, и он пообещал раздобыть и специальные тарелочки из смеси битумного песка и цемента, и даже машину для их запуска. Вроде были в СССР энтузиасты, занимающиеся этим видом спорта. А пока в качестве замены у кого-то подчистили запасы посуды.

— Ну что, товарищи краснвоенлёты, постреляем по посуде?

Я откровенно потешался, глядя на слегка обалдевшие лица лётчиков. Они ожидали чего угодно, но точно не набор тарелок.

— Разбившему девять из десяти тарелок будет суперприз.

Я жестом фокусника вытащил из одного из ящиков бутылку коньяка. Это вызвало заметное оживление и довольные ухмылки. Это они ещё не знали, что стрелять придётся по летающим тарелочкам.

Выбрав из техников здоровенного парня, больше похожего на тяжелоатлета, объяснил ему, как нужно бросать тарелки. Отошли в сторону, где быстро соорудили из толстых досок щит, из-за которого наша живая машина для запуска будет метать тарелки. Когда всё было готово, встал в стойку метрах в двадцати от щита, зарядил оба ствола ружья патронами с дробью и громко крикнул:

— Дай! Дай!

Две тарелочки вылетели из-за щита одна за другой по разным траекториям. Два выстрела, слившиеся в один, и тарелки брызнули мелкими осколками. Быстро перезаряжаюсь, и снова звучит команда. Пять серий по две тарелки — и счёт в десять разбитых целей. Решил выпендриться и достал тэтэшник. Из восьми разбил пять, что совсем неплохо для короткоствола. Кстати, тарелки в это время делают просто бетонные. Во всяком случае, те, что упали на землю, не разбились. То ли земля мягкая, то ли трава смягчает падение, то ли действительно тарелки очень прочные.

К тому времени, как расколошматили первый ящик с посудой, больше всего очков набрал… наш особист — семь из десяти. Всё же сотрудников в ведомстве Лаврентия Павловича готовят очень хорошо. Зато нашего дискобола ушатали так, словно он в одиночку вагон угля разгрузил. Пришлось освободить его от всех работ и дать отдохнуть. Что-то подсказывает мне, что стрельба по тарелочкам станет любимым занятием в эскадрилье. Заодно и тренировка меткости стрельбы по движущимся мишеням.

Перед самым обедом над аэродромом пронеслись шесть «яков» — прибыло пополнение. Теперь будем учиться.

Пополнение, к чему я уже начинаю привыкать, от души поглазело на фюзеляж моего истребителя и, выстроившись в шеренгу, по очереди представилось, разглядывая мои награды.

Старший лейтенант Юсупов Семён Филиппович. Летал на И-15, И-153, И-16, Як-1. Два сбитых: Ю-88 и «Хенкель-111».

Лейтенант Кравченко Пётр Константинович. Летал на И-16, Як-1. Два сбитых Ме-109.

Младший лейтенант Сударь Антон Сергеевич. Летал на И-16, Як-1. Три сбитых: Ме-109, Ю-87 и ФВ-189.

Младший лейтенант Горбань Александр Иванович. Летал на И-153, Як-1. Один сбитый Ме-109.

Младший лейтенант Мигель Санчес. Испанец. Из числа детей испанских коммунистов, вывезенных в СССР на учёбу в 1936 году. Окончил лётную школу. Летал на И-16, Як-1. На счету один сбитый Ю-88.

А после обеда начались наконец-то полёты. Надо было посмотреть в воздухе, кто чего стоит. Вылетал со всеми по очереди. Задача была удержаться у меня на хвосте.

М-да… Пока выполнял виражи на горизонтали, дело шло в целом неплохо, никто не потерялся. Но стоило уйти на вертикаль, как ведомые отрывались. Лучше всего вертикаль держали Смолин, Гоч, Юсупов и Санчес, но и они не успевали за мной. Попробовал подсказывать по радио, и пошло получше, хотя и не так, как хотелось бы. Гуладзе и Суворов, что удивило, вполне уверенно держались на горизонталях, хотя с ними я особо и не виражил.

После полётов расположились рядом со стоянкой и начали разбирать ошибки.

— Забудьте, как страшный сон, все инструкции и наставления. На войне есть одно-единственное наставление — это бить врага и при этом самому уцелеть. Наша задача сделать так, чтобы асы люфтваффе умирали за свой рейх. А нам с вами ещё детишек после войны на экскурсиях по воздуху катать. — Последняя фраза вызвала улыбки на нахмуренных лицах. — Если кто ещё не понял, то разъясняю первый и последний раз: мы не просто истребительная эскадрилья, а эскадрилья специального назначения. Нашей задачей будет свободная охота, завоевание господства в воздухе на отдельном участке и выполнение специальных заданий командования.

Добро на формирование нашей эскадрильи дал сам товарищ Сталин, так что вы должны понимать, какая ответственность лежит на всех нас и какая честь нам оказана. Драться будем не просто много, а очень много. И нашу Победу мы должны встретить в том же составе, в котором сидим здесь сейчас. А значит, будем учиться, учиться и ещё раз учиться — жёстко и со всем пролетарским упорством. Времени осталось мало, а сделать предстоит очень и очень много.

И началась учёба. Разбил всех по парам и звеньям. Себе ведомым взял Санчеса. У парня обнаружилась уникальная способность замечать другие самолёты задолго до того, как их увидят остальные. Не зрение, а прям радар в голове. К тому же ещё и снайпер вроде меня. Этот испанец с максимальной дистанции из бортового оружия разносил в щепки установленный на земле деревянный щит. Хотя в стрельбе по тарелочкам коньяк он так и не выиграл.

В редкие минуты отдыха это увлечение захватило всех. Тарелки быстро кончились, и пришлось технарям выстругать что-то похожее из дерева. Конечно, эффект был не тот, но это никого не смущало. Только патроны с дробью к охотничьим ружьям пришлось просить ещё трижды.

А в перерывах между полётами, пока самолёты обслуживали, я диктовал порядок выполнения фигур высшего пилотажа, одновременно демонстрируя саму фигуру при помощи деревянной модели самолёта. Затем все садились в свои машины и на земле с записями, лежащими на коленях, до автоматизма заучивали все движения. Кроме того, тренировались ещё и пешими по лётному с деревянными модельками в руках, отрабатывая на земле то, что потом выполняли в небе.

Через пять дней я решил ещё более усложнить процесс обучения. Где-то в своё время читал, что при подготовке легендарной панцирной пехоты, штурмовых инженерно-сапёрных бригад [Штурмовая инженерно-сапёрная бригада — формирование (соединение) инженерных войск Резерва Верховного главнокомандования в Красной армии ВС СССР, существовавшее во время Великой Отечественной войны. Бригада была предназначена для штурма приспособленных к обороне населённых пунктов и прорыва сильно укреплённых рубежей обороны противника. Создавались путём переформирования инженерно-сапёрных бригад. Сокращённое действительное наименование — ШИСБр. Иногда встречается название «панцирная пехота».], прообраза современного мне спецназа, использовали боевые патроны. Вот и я решил действовать так же.

Договорился в Раменском и перелетел с ведомым к ним. Когда я объяснял Санчесу свою задумку, то он смотрел на меня как на сумасшедшего.

— Командир, а вдруг…

Он не договорил.

— А вот для того, чтобы никакого «вдруг» не было, твоя задача, друг мой Мигель, состоит лишь в том, чтобы держаться у меня на хвосте, а всё остальное я сделаю сам. А то получится, что хотели как лучше, а получилось как всегда. — Я с улыбкой смотрел на лицо испанца. Он хоть и знал русский язык в совершенстве, на уровне родного, но идиома политика из будущего явно поставила его в тупик. — В общем, твоё дело — следить за задней полусферой, прикрывать меня и повторять за мной все манёвры. Сам не атакуй.