Нед огляделся. Обильная роса легла и на траву, на кусты, на деревья, по ветвям которых капли скатывались вниз и бодрым дождем накрывали тех, кто по недоразумению улегся под кронами. Как Нед, к примеру.

Солнце уже показало свой огненный лик, выглянув из-за горизонта тонкой красной полоской, так что все равно скоро пришлось бы просыпаться.

Нед отправился к куче сухих веток, заранее принесенных из леса, выбрал, какие посуше — относительно посуше, отнес к костру и принялся ломать, наступая на них ногой.

От треска сучьев проснулся Харалд — он высунул голову из-под одеяла и, скорчив недовольную физиономию, осведомился: не спятил ли Нед, устраивая шум в такую рань? На что получил уверения приятеля в совершеннейшем душевном здоровье, но не был в том убежден и остался под одеялом, глядя на манипуляции командира.

Нед уложил дрова в небольшую поленницу, щелкнул пальцами, и костер заполыхал так, будто в него плеснули дьявольским огнем. Харалд даже выругался, видя такую магическую мощь!

— Ты когда нас научишь заклинаниям? Сам вон чего творишь, а мы, как дураки, только и умеем что фонарик зажигать!

— Научу, — хмыкнул Нед. Подойдя к недвижной девушке, он проверил ее состояние. Все было в порядке — ее заранее хорошенько закутали в промасленную кожу, так что сырость Амеле не страшна.

Снова укрыв подругу, Нед пошел к Харалду и поставил перед ним котелок.

— Сходи за водой к ручью, раз проснулся. Хватит валяться.

— А чего я-то, чего я? — запричитал парень, судорожно кутаясь в одеяло. — Дай я хоть немного поваляюсь! Ну ты и зверь!

— Иди, говорю! Сейчас пинка дам! — рявкнул Нед. — И дружка своего черного подымай! Вижу его хитрую рожу — он через дырку в одеяле подглядывает! Нам сейчас идти в деревню, хватит валяться! И пригласите сюда Геора. Мне с ним поговорить нужно. Все-все, парни! Подъем! Нас ждут великие дела.

— Сейчас женщин попрошу за нами поухаживать. Пусть они воды вскипятят! — Харалд, кряхтя, выполз из-под одеяла и зябко передернул плечами. — Почему мне казалось, что в Замаре гораздо теплее, а?

— Ты привык к югу, к жаре. А тут, хоть морозов и не бывает, все равно прохладнее, чем в столице, — усмехнулся Нед и, посмотрев поверх головы Харалда, задумчиво заметил: — Геора можешь не звать. Вон он сам идет. С Устрой. Иди-иди, Харалд, нечего носом водить! Потом все расскажу. И забирай этого хитрозадого. Не для его ушей разговор.

— Как помогать — так Васаба! А как планы строить — я недостоин, да? — огрызнулся чернокожий. — Нехорошо!

— Домой лети, Васаба, — хмуро парировал Нед. — Я тебе предлагал. А ты что? Почему не полетел?

— Что-что… Тут пока побуду! — ухмыльнулся чернокожий. — Посмотрю, что вы творите. Может, мне интересно?! Может, я хочу поглядеть, как ты тысячами сжигаешь врагов? А еще — жениться хочу. Вот уговорю штук пять белых женщин со мной улететь — тогда и покину тебя, злой белый человек!

— Мечтай-мечтай! Жених! — ухмыльнулся Нед. — Все, сваливайте, ребята. Мне некогда с вами болтать. Потом поговорим.

Парни посмотрели на Геора, на шагающую рядом с ним Устру и, переглянувшись, быстро зашагали вниз с горы, туда, где сквозь густую поросль блестел ручей, прыгающий по вылизанным горным потоком камням.

Нед подкинул толстую ветку в костер и поднялся навстречу ардам.

— Приветствую, колдун! — серьезно произнесла Устра, опережая мужа.

— Приветствую! — эхом откликнулся Геор, предводитель рода.

— И вам привет, — улыбнулся Нед. — Что так торжественно? Присаживайтесь к костру, я промок до костей — сушусь. Вы как?

— Нормально, — кивнул Геор, пристраиваясь на толстое сухое бревно, покрытое мхом, — поговорить нужно.

— Поговорим, — кивнул Нед. — Вначале скажите, что с ранеными? Живы?

— Не все, — нахмурился ард, и возле его губ залегли жесткие складки, — десять человек умерли. Нужно будет хоронить. А копать нечем. Только мечами и топорами. Тяжелораненых двести тридцать человек, из них к вечеру умрут человек пятьдесят. Еды на два дня. Правда, надеюсь на охотников. Отправил группу стрелков, только не знаю, что тут с дичью. Одно хорошо — не замерзнем. Тепло, как летом. Даже теплее. У нас такого тепла не бывает. Но… а если дождь? Если все-таки похолодает? Нам нужна крыша над головой, нужно жить. Что скажешь насчет этого? Ты же понимаешь, что назад нам дороги нет? Или ты готов жить с нами, защищать нас дома в Эстаге? Почему-то мне кажется, что нет. Но ты, когда перетаскивал нас сюда, вероятно, на что-то рассчитывал? Что-то планировал? Зачем-то мы тебе нужны? Тебе не кажется, что пришла пора поделиться планами относительно нас?

— Как ты? — спросил Нед, глядя на бледную как полотно женщину. — Может, тебе стоит полежать, не ходить пока?

— Все в порядке, — выдохнула Устра. — Жива, и ладно. Много погибло. Им хуже. А может, наоборот, лучше. Сидят теперь в чертогах богов и пьют вино. А мы тут мучимся. Лекарь нужен — лекарь-маг. Иначе плохо будет. Детей раненых много. Стрелы не разбирали, в кого лететь. Давай по делу, хорошо? Твою не зацепило? Хорошо. Жаль девочку. Она — пример самопожертвования. Про нее будут петь песни.

— Только не сейчас… песни, — нахмурился Нед. — Да, вы правильно поняли. На самом деле вы мне нужны. Я не скажу, что мне не жалко ваших людей. Жалко. Всех жалко. Но задачи у меня были и есть другие. Это вы должны понимать. И вы теперь зависите от меня. Это тоже должны понимать. Хотите сохранить свой род, хотите жить — подчиняйтесь.

— Чего-то подобного я и ожидала, — со страдальческой миной выдавила Устра. — Что я тебе говорила?

— Ну, вы же не глупцы, должны понимать, — холодно кинул Нед, — тут только две возможности: или вы — мои, или же остаетесь сами по себе.

— Сами по себе? — криво усмехнулся Геор, тяжело глядя в лицо Неду. На лице Геора сменилось несколько выражений: ярость, неприязнь, бессилие… и покорность судьбе. — Сами по себе означает смерть. Ты же знаешь, что нас уничтожат! В конце концов всех уничтожат! А детей сделают рабами. Кстати, поясни, что такое «мои»? Рабы? Тогда лучше смерть. Но перед смертью я прокляну тебя так, что до десятого поколения твои потомки не будут знать покоя!

— Рабы? Нет, рабы мне не нужны, — усмехнулся Нед, — мне нужен народ. Мой народ. Я сделаю из вас лучших воинов мира. Вы станете моей опорой, моей ударной силой. Вы будете обеспечены всем-всем, что надо для жизни, и больше того. Все, что я потребую от вас, — в нужный момент, когда понадобится, отдать свою жизнь ради дела, ради меня. Вот что мне нужно от вас! А рабы мне не нужны. Я вообще против рабства как такового. Человек не должен владеть человеком как вещью. Но речь сейчас не о том. Обещаю, что буду сражаться за вас так, как вы будете сражаться за меня, и клянусь, что сделаю все для продления вашего рода. Только теперь род будет называться по-другому.

— Как? Как он будет называться? — глухо спросил Геор, глядя на Неда.

Нед прислушался к чувствам арда — тот был спокоен. Сожаление, досада и покорность судьбе — вот что ощущал глава рода ардов. Его жена кипела от ярости, но… кроме того — испытывала искреннее уважение к Неду. Нед на секунду задумался: почему она так его уважает? Потом решил — женщины ардов любят сильных воинов. Почему бы ей и не уважать его? Вроде бы Нед доказал, что достоин уважения. И тут же получил ответ:

— Знаешь, за что я тебя уважаю, Нед? — Устра усмехнулась и устроилась поудобнее, опершись плечом о высокое плечо мужа, — не за то, что ты убил кучу врагов. Не за то, что ты могучий колдун, нет. За то, что она, — Устра указала на тело Амелы, — отдала за тебя свою жизнь. Значит, ты чего-то стоишь. Значит, ты достоин доверия. Я доверяю Неду, Геор.

— А я не очень, — тоскливо вздохнул ард. — Рабство…

— Не рабство, я же сказал, — сердито перебил его Нед. — Вы мои соратники! Мои… побратимы! Родня! Вы — мой род! Я — ваш конор! Только так! И разве у вас есть выбор?

— Выбор всегда есть, — возразил Геор. — Сейчас выбор между жизнью и смертью. Но разве это настоящий выбор? Ты не оставил нам никакой лазейки.

— Да. Не оставил, — холодно кивнул Нед. — Вы принимаете меня как вашего конора, главу вашего клана? Или нет?

Устра тяжело поднялась с бревна, сделала шаг к Неду и опустилась перед ним на колени. Ее примеру последовал Геор. Они опустили головы, и Геор произнес клятву:

— Я, Геор Эстагский, отказываюсь от клятвы верности клану Сайтал и присягаю клану…

— Черный клан, — подсказал Нед.

— Присягаю Черному клану и его конору Неду Черному. Теперь я твой, Нед Черный.

— И я… — глухо повторила Устра и вдруг мягко повалилась на землю, потеряв сознание.

Нед бросился к ней, подхватил, положил рядом с Амелой и накрыл одеялом Харалда.

— Ей лежать нужно! — покачал головой Нед. — Не надо ей ходить!

— А ты попробуй удержи, — хмыкнул Геор. — Может, тебя, конора, и послушается. Меня слушать не хочет. Да ничего… женщины — они живучие. Лекарь нужен… как бы воспаления не было. Стрела навылет прошла, но похоже, что она занесла горячку.

— Скоро тут должен быть лекарь — мой лекарь. В крайнем случае отправимся в город и привезем лекаря оттуда. Вероятно, так и придется сделать. Теперь послушай, что нам предстоит делать. — Нед на секунду задумался, потом продолжил: — Нужно разделиться на две части. Одна часть — раненые и охрана — остаются здесь. Мы оставляем им одежду, снаряжение — все, что у нас есть, — и налегке идем в деревню, которая называется Черный Овраг. Деревня находится в пятнадцати ли отсюда — идти около трех часов, может, побольше. Там мы решаем вопрос с жильем — пока временным. Деревня будет нашей — навсегда. На ее основе мы построим крепость. Она будет называться Черная крепость. Деньги у нас есть — их привезут мои друзья. Да и вы, думаю, не совсем нищие, так? Забрали свои сбережения?