Нед тихо сказал слово, сделал жест, и Бранк вдруг согнулся от боли, скрючился, будто его ударили под дых. Спутники старосты с испугом посмотрели на предводителя, но тот уже выпрямился — бледный, утирающий со лба выступивший пот:

— Ничего… нормально. Съел, видимо, за завтраком что-то не то. Заболело, но сейчас прошло. Все, пошли, парни.

— Стой, Бранк! — негромко, но весомо сказал Нед. — Не узнаешь меня?

Староста прищурился, приложил к бровям ладонь, сделав козырек, укрывший глаза от низкого утреннего солнца, и с удивлением спросил:

— Нед?! Не может быть! Не сдох, скотина! Как ты тут оказался? Нед! Преступник! Среди ардов! Впрочем, где тебе, проклятому арду, и быть-то! Ну ничего, ты и твои дружки — вы будете наказаны! Я лично запорю тебя до смерти, если ты останешься жив после прихода двух полков пехоты. Поганец!

— Бранк, заткнись и слушай, — холодно бросил Нед, останавливая поток ругательств. — Ты уже мертв, только не знаешь этого. В тебе сидит демон, который выедает твои внутренности. Единственный, кто может его удалить, — это я. Ты будешь мучиться от страшной боли, кататься по полу, грызть свои руки, но ничего не сможешь сделать. Кроме одного — открыть дорогу моим людям и подчиниться. Послушайте и вы! — Нед обратился к застывшим в ступоре спутникам старосты. — Мы не собираемся вас убивать или грабить — если вы первые не нападете на нас. Мы пришли сюда всерьез и надолго, будем строить здесь крепость. Тот, кто встанет у нас на пути, погибнет! А чтобы желания подчиниться у вас было побольше, вот, получите!

Нед сделал быстрые манипуляции руками, и двое спутников Бранка согнулись от боли с интервалом в секунду.

— Теперь и в вас сидят демоны. К вечеру вы будете мертвы — если не примете правильное решение. И передайте вашим односельчанам, что стоят за завалом: я мог бы сжечь ваше сооружение, не оставив от него ни единой палки, превратить ваших людей в обугленные трупы. Но я не хочу этого делать. Даю вам на размышление один час. После этого я сожгу всех. Вот так! — Нед выдохнул короткое слово, сделал пасс рукой, и над головами защитников деревни с шумом, треском и запахом нагретого металла пронесся огромный огненный шар, теряя искры.

Бранк стоял неподвижно, ошеломленно глядя на улетающий в сторону моря шар, и вдруг истерически завопил, роняя слюни, краснея толстым лицом:

— Убейте их! Убейте колдуна!

Тренькнули тетивы.

Стрелы, как ядовитые пчелы, прожужжали в воздухе и ударили в пришельцев. Две стрелы врезались в грудь Неду и бессильно повисли, запутавшись в куртке, — древняя кольчуга исправно выполняла свою работу. Одна стрела собиралась выбить из головы Бордонара все знания, обретенные им в дворцовой библиотеке. Но родовитый ученый уцелел — Геор принял стрелу на деревянный щит, и теперь она торчала, дрожа от возмущения и разочарования, не в силах добраться до мягкого тела принца.

Васаба успел отбить стрелу на лету и теперь стоял с мечом наголо, скаля зубы в яростной улыбке, готовый рассечь противников на мелкие части. Но Нед не дал ему такой возможности. Крикнув: «Стоять!» — он выпустил туда, где засели лучники, самый большой огнешар, какой только мог сделать, — от ярости его способности будто усилились, шар получился слепяще-белым, раскаленным, как маленькое солнце, и размером больше половины человеческого тела.

Врезавшись в бревна, шар вызвал вспышку, будто кто-то плеснул в костер горючим маслом, способным вспыхивать за долю секунды. Все в окружности примерно десяти шагов превратилось в пламя, дохнувшее так, что у тех, кто был от него в нескольких шагах, затрещали волосы на голове, сжигаемые раскаленным воздухом.

Те же, кто попал под удар этого сверхогнешара, мгновенно сгорели, превратившись в дымящиеся подобия человеческих тел, черные, пахнущие горелым мясом и смертью.

С моря потянуло ветерком, и запах сожженных людей принесло к пришельцам, стоящим перед засадой. Васаба радостно ухмыльнулся:

— Вкусно пахнет! Люблю жареное мясо!

Бордонар посмотрел в сторону дымящегося завала и перегнулся пополам — его тошнило, и он ничего не мог с собой поделать.

— Уходим, — негромко приказал Нед и добавил громче для Бранка и его подручных: — Даю час времени. Мы будем ждать вон там, на пригорке. Если через час вы не сдадитесь — я вас сожгу, как этих идиотов. Да, кстати, забыл… — Нед сделал движение рукой, и серебристый клинок метательного ножа, сверкнув в воздухе, вонзился в глаз старосты. Тот умер мгновенно, а когда тело Бранка повалилось наземь, из его мертвого тела вышла тонкая черная струйка «дыма», будто последний выдох человека с черной душой. Это демон вышел из трупа — в мертвом теле ему делать нечего.

Помощники старосты не шевелясь с ужасом смотрели на Неда, а он взглянул на солнце и задумчиво сказал:

— Нет. Часа я вам не дам. Полчаса. А потом я вас всех поджарю. А возможно, выпущу на вас демонов посильнее, и вы сдохнете, разорванные на куски. Чего мне вас жалеть, в самом деле? Кто вы мне? Время пошло!

Нед повернулся и пошел к ардам, ожидающим результата переговоров, стоя на горке. Когда их конор спалил стрелков, они завопили и радостно застучали по щитам, а когда Нед убил старосту, крики стали еще радостнее — арды любили решать проблемы самым простым и действенным методом, это Нед заметил давно. Что может быть проще и эффективнее ножа, воткнутого в голову соперника? После этого тот обычно не может сказать ничего плохого, а уж тем более — сделать. Правда, может навонять своим трупом. Но этого можно избежать, вовремя бросив труп в море на корм морским чудовищам.

Время тянулось медленно. Нед сидел под толстым дубом, стоящим на краю дороги, и расслабленно грыз веточку, глядя на сверкающее зеленое море. Он выкинул из головы все мысли, кроме одной — нужно скорее перевезти сюда раненых, объединиться, пока не прибыли отряды стражников и пехотинцев.

В том, что они прибудут, Нед не сомневался. Бранк не врал. Нед чувствовал, как от того исходила волна удовлетворения — староста точно послал за подмогой. И теперь нужно было подумать: как быстро солдаты окажутся у деревни?

— Как думаешь, когда здесь будут солдаты? — будто подслушав мысли, прервал его раздумья Геор, опускаясь рядом на траву. Ард был сосредоточен и хмур — впрочем, как и всегда в последнее время. Да и чему радоваться…

— Я прикинул — скорее всего, завтра к обеду. — Нед выплюнул кусочек ветки и снова принялся грызть горькую кору, будто черпая в ней энергию для своих свершений.

— А с чего ты так решил? Тут же всего тридцать ли? — удивился Гeop. — Собрались, погрузились на корабли — и вперед! А можно и конницу — без кораблей. За день дойдут. Скорее всего, будет и конница, и корабли, и пехота — своим ходом. Или я ошибаюсь?

— Нет, не ошибаешься, — кивнул Нед. — Только не учитываешь, что Замар — это не Ардия. Чтобы отправить войско, им нужно не менее суток собираться. Пока найдут командиров, пока соберут войско, пока… в общем, чиновников, командиров много, толку мало. Возможно, я даже погорячился со сроками — не завтра, а послезавтра. Вот правильный срок прибытия армии.

— И что делать будем? Ты будешь воевать со всем Замаром? — пожал плечами настороженный ард. — Нас в конце концов раздавят, даже с таким колдуном, как ты. Соберут всех колдунов, что есть, и тебя уничтожат. Вместе с нами. Ты думал об этом?

— Думал. Мы не будем воевать с Замаром, — пожал плечами Нед, — учти, что до столицы отсюда полторы тысячи ли. Это деревня, до которой вести доходят так долго, что ты и представить себе не можешь. Они до сих пор не знают, кто находится у власти, не знают о Совете, не знают о смерти короля. Город — другое дело. Это довольно большой город, можно сказать — северная столица. Уж они-то получают известия гораздо раньше, чем какая-то отдаленная деревенька. По крайней мере, я надеюсь на это, — усмехнулся Нед. — Не переживай, что-нибудь придумаем. Тем более что я сомневаюсь в особой воинской мощи солдат Шусарда. Их не сравнить с бойцами Корпуса морской пехоты, солдаты Шусарда гораздо слабее.

— Надеюсь, ты прав, — усмехнулся Геор. — Вон, кстати, идут! Опять свои красные трусы выставили, олухи. Неужто сдаются?

— А куда им деваться? — пожал плечами Нед. — Особенно когда кишки гложет демон. Пойдем встретим…

Нед и Геор легко встали с теплой, нагретой солнцем земли и зашагали вниз, навстречу пяти деревенским жителям, усиленно размахивающим красной тряпкой.