Задача Ивана — вывести части, оказавшиеся под его командованием, из намечающегося окружения с минимальными потерями.

В общем, ответ был очевиден даже сержанту. Сажать всех на грузовики и гнать на соединение с корпусом. Благо танки вырвались вперед, а пехота отстала, единственная дорога пока свободна. Малейшее же промедление, наоборот, приведет к катастрофе. Местность кругом лесисто-болотистая, и, если противник успеет оседлать дорогу, к своим придется пробиваться через лес, теряя время и бросив всю материальную часть.

За быстрый ответ начислялись дополнительные баллы, но Иван медлил. В душе что-то скребло, не давая поднять руку.

Вот уже без нареканий отчитались Белый и Марат. Затем явно завалил испытание Зусь, а Иван так и сидел, уставившись в одну точку.

— Думаешь, Жук?

— Так точно!

Иван дернулся, но в последний момент удержался от того, чтобы вскочить, вытянувшись по стойке смирно, зная, что Командир предпочитает общение на равных. Иван подозревал: дело было в том, что убежденность Командира в своем праве командовать и учить была столь незыблема, что не нуждалась в каких-то внешних проявлениях.

— Правильно. Главная обязанность командира — думать. Запомните это, товарищи курсанты. В бою последовательное выполнение пусть не оптимального приказа, как правило, приводит к лучшим результатам, чем метания в желание что-то исправить в свете вновь полученной информации. Разумеется, бывает всякое. Но общее правило таково: лучше что-то делать, чем ничего не делать; лучше продолжать делать начатое, чем отменять. И, разумеется, принимать решения нужно максимально быстро. На войне обязательно возникают ситуации, когда любое решение будет казаться плохим, и будут решения, которые посылают бойцов на верную смерть. Это крест командира, и с этим придется жить. Ваша обязанность — без колебаний принять такое решение и проследить за его исполнением. Если потребуется, самыми жесткими методами. С паникерами и дезертирами командир обязан расправляться без всяческой жалости. А чтобы не было предпосылок к таким постыдным явлениям, нужны две вещи: дисциплина и уважение. Думаю, вам, как сержантам РККА, разжевывать, что это такое, не нужно. Жук, тебе все понятно?

— Так точно! Разрешите отвечать?

— Готов, значит?

— Готов, товарищ командир.

— Ну пойдем. Какой номер карточки?

— Тринадцать.

— Счастливая, значит. Диспозицию я помню, излагай сразу, что решил.

Чтобы встать из-за парты и пересесть за стол экзаменаторов, нужно несколько секунд. Время более чем достаточное, чтобы задавить скребущееся чувство в груди и выбрать очевидный вариант.

Не выгонят же его, в конце концов. Наверное. Единственно верное решение — сажать всех на автомобили и гнать на соединение с корпусом. Задача ясна — стоит вывести части, оказавшиеся под его командованием, из окружения.

— Ну что, Иван, молчишь? Сам вызвался, самому и ответ держать.

— Одну роту оставлю на позициях батальона. Всех остальных посажу на грузовики и займу Энский железнодорожный узел. Если хватит машин, то раненых и документацию с хозвзводом отправлю на соединение с корпусом.

— Так. А не хватит транспорта, стало быть, не отправишь?

— Не хватит, пойдут пешком, кроме тяжело раненных, для них транспорт найдем.

— Так, ну, мне все ясно. А у вас, товарищ батальонный комиссар, есть вопросы к курсанту?

— Есть парочка, как не быть.

«Ну все! Хана мне! То все сидел и улыбался, а мне вопросы».

— Скажи, Иван, ты понимаешь, что рота позиции батальона никак не удержит?

— Да! Понимаю!

— Хорошо. Понимаешь, что все они погибнут или, того хуже, в плен попадут?

«Плен, плен, плен…»

— Да!

«Сейчас спросит, так какого хрена оставляю их там».

— Второй вопрос. Скажи, ты сам, лично, как комсомолец, считаешь, что нарушил приказ командования?

— Да!

«Только выгонят или трибунал?»

— У меня больше вопросов к комсомольцу Жукову нет.

— А вот тут ты ошибаешься, Рашид. Вопросы у нас не к комсомольцу Жукову, а к комбату Жукову.

«Это как понимать? Меня выгоняют или еще нет?»

— Даже подсудимому в суде дают последнее слово. А мы здесь если и судим, то не с целью выяснения — чьей-либо вины или невиновности, а только с целью определить уровень, если можно так сказать, предрасположенности человека к военному мышлению. Так что, комбат Жуков, рассказывай, почему ты отдал именно эти приказы. Давай спокойно и по порядку.

«Вроде не выгнали! Ох, чего говорить-то? Все мысли из головы повылетали».

— Если немедленно не перекрыть дорогу, то неприятель основными силами выйдет за спину нашим бойцам и отрежет весь корпус. А наличие железной дороги позволяет быстро перебросить резервы на это направление.

— Есть ли в этом смысл? Ведь порядка, скажем, пятидесяти танков при поддержке мотопехоты уже прорвались в тыл корпуса.

— Конечно, пятьдесят танков — сила, и попадись им какой-нибудь обоз или штаб, они его разгромят. Но у корпуса вполне достаточно сил справиться с танковым батальоном и ротой броневиков. К тому же, если им заблокировать подвоз горючего и боеприпасов, долго они не провоюют. Вообще, учитывая, что тут одна нормальная дорога, думаю, если мы сумеем сутки продержаться, у корпуса будет хороший шанс восстановить положение.

— Что ж, мотивы комбата Жукова, думаю, всем понятны. Да, товарищи?

Товарищи экзаменаторы закивали и, как показалось Ивану, даже чуть заулыбались.

— Тогда подытожу.

Иван, чуть было немного расслабившийся, опять застыл каменным изваянием.

— С одной стороны, мотивы самые, я не побоюсь этого слова, благородные, с другой — нарушение приказа. Как тут быть? Как рассудить? Прежде всего хочу напомнить, еще фельдмаршал граф Суворов Александр Васильевич сказал: «Хочешь повелевать, научись повиноваться». Я только что сказал, как нужно поступать с дезертирами, а невыполнение приказа есть дезертирство, и никак иначе. Спрашивается, почему мы тогда возимся с товарищем Жуковым? Почему просто не указать ему на недопустимость таких решений и даже их подсудность? Давайте разберемся, товарищи курсанты. Какова суть дезертирства?

Военнослужащий прекращает выполнять свой долг и покидает свой пост с целью спасти свою жалкую жизнь. Паникер при этом еще и орет: «Помогите! Все пропало!» И вообще несется без оглядки, сшибая все на своем пути. Похоже, что комбат Жуков действовал как дезертир и паникер? Нет, не похоже. Но приказ сознательно нарушил. Почему? Не вам, опытным сержантам, мне говорить, что уставы пишутся кровью, что у отдающего приказ всегда больше информации, чем у исполнителя. Но… жизнь всегда сложнее, чем можно описать в самом подробном уставе. И могут возникнуть ситуации, особенно в отступлении, когда вышестоящий штаб будет получать неполную информацию, да еще и с опозданием. Или даже вы получите приказ, намеренно искаженный или отправленный противником. По радио или, например, заставили малодушного командира с пистолетом у виска что-то по телефону приказать. Стоит задуматься, если вам без объективных предпосылок приказывают с хорошо укрепленных позиций уходить в тыл, особенно если вы прикрываете узел дорог, или переправу, или еще какой-то важный в стратегическом плане объект. Что тут можно посоветовать. Включать мозги и думать, что вам чуйка говорит, что партийная совесть подсказывает. Долг солдата — Родину защитить, по сравнению с этим смерть или трибунал — сущая мелочь.

Страшно было Ивану такой приказ отдавать? Конечно, страшно, и думаю, он больше не трибунала боялся, а того, что его наши же не поймут, подумают, что напрасно людей сгубил, а может, и еще чего хуже. Невыполнение приказа — позор, но еще страшнее жить с осознанием того, что ты имел шанс спасти тысячи жизней, но даже не попытался.

— Так, комбат Жуков?

— Да, товарищ командир.

— Что ж, чтобы закончить с моральной стороной вопроса, скажу: я бы поступил так же. Только роту не оставлял бы. Смысла держаться за старую позицию, хоть и обустроенную, нет никакого, а у тебя каждый боец на вес золота теперь. Обратите внимание, товарищи курсанты, Иван совершенно правильно вычленил главное — транспортный узел. Да, с большой степенью вероятности батальон, ставший костью в горле наступающих, будут уничтожать с яростью и всеми доступными средствами. Сколько он продержится против пехотной дивизии? А против двух, трех? Но у корпуса появится реальный шанс избежать окружения. Успеют ли батальон деблокировать? Тут все будет зависеть от решительности командующего и от наличия подвижных резервов.

И на сладкое. В зависимости от того, насколько успешно будет действовать корпус, вас, если, конечно, выживете, могут как наградить, так и под трибунал отдать, сделав козлами отпущения. Но я бы поступил так же. К слову, у немцев тактика оставлять в узлах коммуникаций гарнизоны, подготовленные к осаде, получила название festung, дословно крепость.

Так, значит с этим эпизодом разобрались. Поехали дальше. Жук, новая вводная. По радиосвязи удалось связаться с корпусом, командующий одобрил твои действия и обещает прислать подкрепление. Также тебе передали, что, по данным разведки, в рядах наступающей пехоты замечены самоходные штурмовые орудия «Штуги».