— Как бы не стало хуже, вот чего я боюсь.

— Что бы вы ни сделали, я всегда на вашей стороне, вы же знаете. — Обережница ободряюще улыбнулась. — Принести вам чаю?

— Да, я бы не отказалась, спасибо. — Ло выдавила из себя улыбку. — Я буду у себя.

Вернувшись в комнату, Лорианна достала из-под кровати черный сундук, закрытый на четыре замка. Этот сундук ей принесли спустя полгода, после того как она вступила в должность. Ключи она всегда носила с собой, на цепочке.

Ло извлекла из потайного отделения крохотный пузырек в форме капли. Внутри переливалась золотистая жидкость, похожая на янтарь. Без запаха и вкуса. Яд чудовища. Самая крайняя мера.

Глава 4

Эрик

Ярмила разбудила Эрика на рассвете, накормила завтраком и показала на карте, где в последний раз видели монстра. Она дала Циглеру теплые вещи и немного еды в дорогу. Помогла обработать глаз, шепча заговор «на скорейшее заживление», и пообещала помолиться Лешаку — духу лесов и болот, покровителю Горста.

«Вряд ли это поможет», — вздохнул про себя Эрик, но все же поблагодарил девушку.

Даже если она помолится всем богам и духам одновременно, это не спасет обережника от острых когтей и зубов.

Оказавшись за воротами Горста, Эрик поставил метку для чертей. Если он не справится, у жителей деревеньки будет хоть какой-то шанс.

За ним следила старуха со скисшими мозгами. Увидев, как он поставил метку, старуха трижды плюнула на землю и пригрозила незванному гостю кулаком. В ответ Циглер показал ей меч. Злобная карга закудахтала что-то невразумительное и поспешила скрыться.

Оседлав Нэнэ, он отправился на запад, куда указала Ярмила. Там должна быть роща духов, которую Эрик узнает по пестрым лентам и колокольчикам. Именно там в последний раз видели монстра. Возможно, в роще он найдет погибших людей графа. А если повезет (или не повезет?), то и чудовище.

День выдался удивительно ясный: небеса василькового цвета казались небывало высокими, солнце светило так жизнерадостно и непринужденно, что Эрик Циглер почти забыл о предстоящем. Он вспоминал детство, проведенное в Бъерне, как строил снежные замки с другими ребятами, как играл в снежки, как приходил весь мокрый домой, а мама долго ругалась, потому что снег, прилипший к полушубку, быстро таял и образовывал лужицы, которые матушке приходилось как можно быстрее вытирать, но даже это не омрачало его настроения. Зима была его любимым временем года. Разумеется, до того как он стал магом.

Пробираясь через красные стволы столетних сосен, вдыхая влажный аромат хвои и свежей смолы, он не чувствовал ничего, кроме радости. Глаз, смазанный особой травой Ярмилы, больше не болел, да и рука будто бы совершенно зажила. В такт хрустящему под копытами Нэнэ снегу он принялся невольно напевать простенькую мелодию какой-то похабной песенки, которую помнил еще со времен Академии, про купающихся в озере дев.

Когда он заметил ленты, висевшие на кривых сосновых ветках, то хорошее настроение улетучилось. Ленты замерли в безветрии зимнего леса. Эрик спешился и вытащил меч из ножен. Тишина стояла такая, что, кажется, звенело в ушах. Ох, только дурак не знает, что если в лесу тихо — значит, где-то поблизости опасность.

Оглядев снег, он нашел лишь следы мелких зверьков и птиц. Ни человеческих, ни следов чудовища. Может, пришел не в ту рощу?

— Кажется, пора возвращаться назад, — задумчиво проборморал Эрик.

Нэнэ одобрительно заржала в подтверждение его слов. По правде говоря, Эрик был очень даже не прочь вернуться, но тут он почуял странный запах, который ветер донес с востока.

Стволы сосен здесь были прямые и высокие, не то что в горах: на смену деревьям с искривленными, будто в агонии, силуэтами и с толстыми, цепкими корнями, которыми те вгрызались в камни, пришли высокие разлапистые сосны. Ничего не разглядеть за тянущимися единой стеной стволами…

Указатель! Выцарапанные и залитые красной краской каракули «Горст». И вот сейчас на них виднелись четыре ровные бороздки от когтей.

Нэнэ недовольно заржала и двинулась вперед, выпуская из ноздрей пар. Жить ей оставалось всего ничего.

* * *

Циглер осторожно вошел в рощу, держа меч наготове. Впереди, среди деревьев, виднелась гора чего-то темно-серого, похожего на слипшийся ком глины. Странный металлический запах с каждым шагом становился все сильнее.

Ближе. Еще ближе. И вот Циглер уже разглядел чью-то замерзшую руку. Лошадиную голову. Ногу в сапоге. Альхор Всемогущий!.. Мертвяки.

Куски человеческих и лошадиных тел срослись в одно сплошное месиво, скрепленное мерзлой кровью и чуть присыпанное снегом. Эрик замер на месте, не в силах ни убежать, ни отвести взгляд от отвратительного, но в то же время завораживающего зрелища. На ум пришло лишь одно слово: святотатство. Кто-то нарочно разодрал тела несчастных и свалил их в одну кучу, словно издеваясь. Человек не стал бы делать такого из уважения к мертвым, чудовище — из-за жадности. Оно скорее лопнет, но сожрет все. Существо, которое сотворило такое, не было ни тем, ни другим.

Это существо не только кормилось, оно развлекалось. Тогда оно вдвойне — нет, втройне! — опасно. Тварь, что убивает для развлечения, тем более заслуживает смерти.

Хруст. Где-то скрипнула ветка? Эрик вгляделся в глубину леса. Ничего. Неужели показалось? Черт, будь у него целыми оба глаза, он бы наверняка что-то увидел! А сейчас оставалось полагаться лишь на нюх, но из-за снега ничего не учуять! Только бы эти следы на знаке с названием «Горст» оставил медведь, только бы…

Эрик успел пригнуться и невольно закрыть руками голову, как над ним пролетело огромное черное пятно. Оглушительно заржала Нэнэ, встала на дыбы и попятилась назад.

За короткое мгновение Циглер смог со сверхъестественной четкостью разглядеть монстра. Небольшой, но крепко сложенный, с мощными передними лапами, покрытыми черными перьями, с короткой шеей и загнутым клювом, созданным для разрывания плоти. Его продолговатую голову украшал хохолок из перьев, который сейчас возбужденно топорщился. Серые глаза чудовища не мигали. Промелькнув над обережником, тварь скрылась в зарослях.

Сражаться? Удастся ли убить монстра в одиночку? Или бежать, оставляя Горст на произвол судьбы?

Внезапно он услышал клекот. Чудовище возвращалось, чтобы закончить начатое. Эрик едва успел вскочить в седло, как в следующий миг кусты всколыхнулись, и он снова увидел эту отвратительную морду с хищно загнутым клювом. Нэнэ пронзительно заржала и в ужасе бросилась вверх по склону.

Кобыла была так напугана, что ей едва ли можно было управлять. Поводьев она не слушалась, голоса и колен — тоже. Пару раз она чуть не налетела на дерево, постоянно спотыкалась. Ледяной воздух бил Эрика по лицу, и он не мог даже вздохнуть. Желудок растрясло, в горле стоял скользкий ком. Зрение вдруг обрело странную четкость, мир стал ярче и объемней: перед глазами плясали стволы, кусты, ветки, вихляла дорога. Она совершенно не подходила для быстрой езды, и если Нэнэ споткнется (а когда-нибудь это точно случится), они вместе упадут.

Когда всадник и лошадь поднялись на холм, копыта Нэнэ что-то задели.

Сердце пропустило удар. Сугробы, силуэты деревьев, затянутое паутиной веток небо. Все, что Эрик успел, — выскользнуть из стремян, и это спасло ему жизнь. Он вылетел из седла и рухнул на снег животом, выбив из легких весь воздух. Ладони порезало что-то острое, в каком-то шаге мелькнули копыта. Еще чуть-чуть, и они раздробили бы ему голову. Эрик откатился подальше и наконец вдохнул.

Затем рывком сел и ощупал себя: вроде цел, только порезал руки. Слава Альхору, даже ничего не сломал.

Нэнэ, хрипло дыша, лежала на боку и никак не могла подняться. Ее нога была сломана. Из-под разорванной шкуры виднелась желтоватая кость.

Сбежать не удалось. Остается только сражаться.

* * *

Нэнэ жалобно ржала, умоляя о спасении. От вида ее изувеченной ноги Эрику стало дурно, в горле мешался тугой ком. Циглер сжал кулаки. Ну почему он все время все портит?! Почему из-за него вечно страдают все вокруг?!

Клекот. Монстр почти догнал их! Разумеется, чудовище в десять раз быстрее любой лошади и не сцапало огневика раньше только потому, что ему нравилось играть в охоту.

Эрик оглянулся. Охота? Ну ладно. А как этой твари идея сыграть в прятки?

В глубине души он надеялся, что монстр обнаружит и сожрет Нэнэ. Вдруг ему окажется достаточно лошадиного мяса и тварь просто забудет про него?

— Прости! — попросил Циглер у кобылы и бросился искать укрытие в лесу.

На душе было совсем гадко, он чувствовал себя настоящим предателем. Черт, это ж надо было так вляпаться!

Снова клекот. Совсем близко, кажется, за тем деревом… Быстрее, туда!

Тело сводило от напряжения, в ушах стучала кровь. Циглер перепрыгнул через валун и скользнул за уступ. Упал на спину и чуть не взвыл от боли — камни под снегом врезались в ребра. Чтобы звук собственного дыхания не выдал его, он зажал руками рот.

Тварь, потеряв Эрика из виду, издала разочарованный крик. Как будто позвала по имени. Услышав это, Циглер от страха и вовсе перестал дышать.