— Наместник гнева Альхорова, минейр Варан прибыл. Вы звали меня, ваше превосходительство?

— Вы ведь куфиец, верно? — не поднимая взгляда, спросил Лорд. И, также не глядя, указал пером на кушетку.

— Да, ваше превосходительство.

Атис бы сел, да ноги не сгибались. Почему он спрашивает? Какое отношение это имеет к делу? Что он, черт возьми, задумал?

Лорд макнул перо в чернильницу и что-то размашисто подписал.

— Гвидо, отнеси это в Канцелярию. — Магистр подул на бумагу, чтобы засохли чернила, затем свернул в свиток и перевязал белой лентой. — Лорианне лично в руки.

— Да, мой Лорд. — Гвидо принял свиток и, бросив на Атиса высокомерный взгляд, удалился.

Его превосходительство внимательно проследил за ним до двери, затем устало откинулся на спинку своего огромного кресла.

— Куфийцы бывают очень и очень упрямы. Знал я одного, он был с юга, почти всю жизнь прожил в пустыне, как там ее?

— Шаксын-Чул, ваше превосходительство.

— Да, верно. Так вот, этот куфиец был гнусным заговорщиком. Его поймали мои люди, когда я еще был капитаном призраков. Мы требовали имена сообщников, посадили его в темницу, пытали, а он так и не произнес ни слова. Даже спустя год пыток молчал, оставаясь верным своей истине. Я очень его уважал за это. Даже казнить решил сам. Так ничего и не сказал, собака, — рассмеялся Лорд. — Могу ли я ожидать от вас той же преданности?

— Разумеется, ваше превосходительство. Даже большей.

— Что ж, хорошо. Грядут перемены, Варан. Большие перемены, — молвил он устало и дернул ушами. — И я должен знать, кто на стороне истины, а кто недалекий трус. Вы ведь на стороне истины?

— Безусловно, милорд, — Атис почтительно кивнул. Разговор предстоял длинный.

— Вы уверены, Варан? — голос Ибекса звучал все так же холодно.

— Я не изменю своего решения, милорд. И не буду это подписывать.

— Что ж, я уважаю ваше мнение, Варан. Жаль, что оно не совпадает с моим, — вздохнул Лорд с толикой притворства. — Очень, очень жаль.

— Я понимаю, милорд, — процедил Атис сквозь зубы. Хуже просто не могло быть. — Вы… вы отстраните меня?

— Зачем бы мне это делать? — Лорд изобразил искреннее удивление. — Нет-нет, возвращайтесь к работе и ни о чем не беспокойтесь.

От Лорда-Магистра Атис вышел опустошенным, высосанным до цепенящей усталости, едва держась на ногах. Ибекcу он больше не нужен, тот не прощает подобных выходок. Теперь нужно быть предельно осторожным, один промах — и это может стоить ему жизни. Лорд-Магистр всегда изощренно избавлялся от своих врагов.

Наместник (пока еще наместник) уже шагал в жилые корпуса, где его ждала холодная постель и бессонная ночь в раздумьях, когда краем глаза заметил фреску, украшающую проходную залу. Атис невольно замер. Он ходил здесь уже добрый десяток лет, так давно, что фреска вышла за пределы его восприятия. Вот Альхор впервые спускается в теле хельминга: на нем сияющая тиара, по ветру развеваются белые волосы. Он воздевает руки, на которых нарисованы круги, и приветствует племя вестов. Говорит вестам, что он их новый бог, и велит преклонить колено. Некоторые убегают в ужасе, кто-то бросается на Альхора с дубиной и тут же сгорает в божественном пламени.

Следующая сцена — Альхор тянет руку к небесам и достает красную звезду. Сажает ее в грудь одного из вестов, и у того лопается голова. Мастер не поскупился на красный, изображая несчастного в языках пламени. Видя, что бедолаге теперь нечем есть, Альхор ловит ближайшую собаку, отрубает ей голову и сажает на плечи веста. И так происходит со всеми, пока вокруг Альхора не появляется сотня белых, черных и красных фигурок с головами животных. Все они нарисованы так размыто, что уже не различить силуэтов.

После Альхор в разных образах ведет их на войну. Звероголовые маги бросаются на чудовищ. А затем фреска повторяется, являя собой единое полотно. На ней не хватало одной-единственной сцены, которая изменила бы все: первая звезда, посаженная в тело несчастного веста, была голубой, и именно она превратила несчастного в чудовище. Уже после Альхор придумал превращать людей в полузверей, только в их телах звезда работала так, как надо. Атис невольно коснулся груди. Звезда под сердцем у всех Альхоровых созданий, и никто никогда не выбирает, кем быть — магом или монстром.

Ему сделалось гадко, нет, больше — он почувствовал себя виноватым. Когда отказался подписывать указ, предложенный Лордом-Магистром, он знал, что это единственно верное решение. Но что его мнение могло изменить?

От сладковатого запаха белых пенистых цветов, расставленных в вазах на низких столиках, разболелась голова. Некоторые из них подгнивали, придавая сладости привкус тухлой воды. Атису стало невыносимо, и он вышел во двор, подышать воздухом.

На Хорру опустились сумерки, зажглись первые звезды. Лотосы уже распустились, и двор наполнился свежим ароматом. Маги расходились по кельям, жизнь в Магистерии затихала до следующего утра. Отличный вечер, как всегда, самые страшные решения принимаются в тихих сумерках.

— Простите, — за спиной раздался робкий оклик. — Минейр?

Даже не видя окликнувшего, Атис мгновенно понял, что именно ему принадлежало то письмо.

Рядом остановилась маг-огневик, рыжая летучая мышь, одетая в форму стража, с большими ушами и поросячьей мордой, ростом едва достающая ему до груди. Она прижала к себе хрупкие руки, словно в молитвенном жесте, и шагнула вперед. Ее показная тщедушность вызвала в нем лишь раздражение. Он никогда не умолял и ненавидел, когда умоляли его.

— Не знаю, помните ли вы меня. Мое прозвище Вечерница.

— Я помню. Видел вас на посвящении, — кивнул наместник. Кто-то из подружек Циглера. Кажется, ее звали Гиорой или что-то вроде того. — Так зачем вы проделали такой путь? Я назначал вас в Хашмир.

— В крепость Йорун, все верно… — Вечерница осмелилась на еще один шаг. От нее пахло решительностью. — Вы, должно быть, не получили мое письмо, минейр. Я отправляла его две недели назад.

— Получил, — снова кивнул Атис. В глазах Вечерницы промелькнуло недоумение.

— О… — охнула она и рискнула подойти ближе. — Должно быть, ответ еще не доставили…

— Я не отвечал вам.

— О… — снова охнула она и ошарашенно заморгала крохотными блестящими глазками. — Могу я узнать почему же, минейр?

Атис хлестко ударил хвостом по мостовой, и девчонка вздрогнула от неожиданности.

— То, о чем вы просите, никак невозможно. — Атис возвышался над несчастной на несколько голов. — В Йоруне требовался огневик, и я дал им его.

— Но правило…

— Правила больше нет, Гиора. — От звука своего имени мышь дернулась, как от удара. — Все, что в ваших силах, — это смириться и нести свою службу достойно. Доброй ночи.

Атис развернулся на каблуках и уже направился в сторону жилых корпусов, как она подбежала и закрыла ему путь.

— Стойте же! Стойте, выслушайте меня! — пискнула она, не давая пройти. — Просто послушайте!

Он мог бы легко оттолкнуть ее, смести, как ветер сносит хлипкую преграду, однако почему-то не стал. Грубость не его метод. Атис оглядел двор в поиске караульных, но двор, как назло, был пуст.

— У вас минута, — сдался он, хотя больше всего на свете мечтал оказаться в своей келье. — Отсчет пошел.

— Я сама из Джак-Джука, это маленькая деревня на севере Куф-Гайяда.

Что ж, Атис был прав, она и вправду куфийка, как и он.

— Моей сестре десять лет, летом она носит воду, а зимой продает сушеные травы. У меня и моей сестры никогда не было отца, а мать надорвала спину и не может работать. Они живут впроголодь, минейр. Я прошу назначить меня туда, чтобы я помогала семье!

Она подошла вплотную и подняла взгляд, полный мольбы, надежды и отваги. Она не отступится, вот что нежданная гостья хотела сказать. Может быть, на кого-то это произвело бы впечатление, но только не на Атиса. Да, он был даже немного восхищен мужеством этой девушки, и да, ее рассказ вполне мог растрогать кого угодно. Только вот Атис не верил ни слезливым байкам, ни женщинам. Да и зарождающаяся головная боль лишь мешала проникнуться всеми ужасами существования в Джак-Джуке.

Он наклонился так, чтобы их морды оказались на одном уровне, и произнес:

— Если я назначу вас туда, куда вы просили, значит, Йоруну придется искать нового огневика. И где же мне его взять? — Вечерница не выдержала его взгляда и понурила голову. — Не знаете? Может быть, у вас есть какие-то мысли по этому поводу? Может, подскажете мне, как защищать Йорун без участия магов?

— Нет, минейр, — тихо ответила она, так и не поднимая глаз.

— И я, увы, не знаю, — наместник выпрямился. — Как только вы найдете этот удивительный способ, приходите ко мне, я с радостью выслушаю. А пока доброй ночи, Вечерница.

— Неужели для вас нет ничего святого? — со слезами в голосе спросила она.

— Долг для меня свят, — отозвался Атис, направляясь к жилым корпусам. — Долг, и ничего кроме.

Он был почти у лестницы, как за спиной раздались хлопки крыльев. Наместник не придал этому значения. «Улетела», — мелькнула вялая мысль, ведь Атис уже думал лишь о травяном чае, который заварит, и о том, как хочется поскорее стряхнуть с ног туфли. Встреча с Вечерницей уже выветрилась у него из головы, словно полуденный сон, однако то, что случилось после, он запомнил на всю оставшуюся жизнь.