Она покраснела, взгляд стал искриться, будто внутри зажгли сразу несколько веточек бенгальского огня.

Макс понимающе кивнул — чем больше Аделия возмущалась, тем меньше ему нравилось ее участие в этой истории.

— Ты, помнится, недавно говорила, что хочешь стать следователем. Так вот… Тебе не хватает холодной головы и объективности. Знаешь, какие песни умеет петь человек, чтобы оправдать собственную трусость, подлость или глупость? — он закатил к потолку глаза и широко улыбнулся: — О-о, это стоит отдельного разговора. Поэтому, что твоя Анна Ревель вместо того, чтобы обсудить свои видения с родственниками, пошла к гадалке, говорит в первую очередь о том, что она нуждается в безоговорочном доверии. Ей не нужна критика и сомнения. Поэтому она пришла туда, где априори готовы поверить в любую дичь, какую она не скажи. Хоть про зеленых человечков или драконов.

Он раздражающе ласково улыбнулся, чем выбесил Аделию еще больше:

— Как у тебя замечательно все получается! — она всплеснула руками. — Все кругом доверчивые и мнительные дурочки, один ты — тонко устроенный организм, которому не свойственны ошибки и человеческие слабости…

Макс понял, что перегнул палку — вот эта его извечная расслабленность дома, когда кажется, что тут можно быть самим собой и говорить, что думаешь, особенно не выбирая выражения — не на службе же, — постоянно выходит ему боком. «Ой, дурак!», — отругал себя и примирительно воздел руки:

— Адель, я не то хотел сказать!

— Но сказал именно это!

Аделия развернулась и вышла из комнаты. Он слышал ее сердитые шаги по коридору, как они удаляются и стихают в кухне.

— Н-да, Александров, ты опять вляпался… Вечно ты, то в говно, то в партию…

Вздохнув, он встал и пошел на кухню.

Аделия сидела за столом, спиной ко входу. Он поскребся по косяку:

— Не убьешь?

Она фыркнула, повела плечом, как дикая кошка, на которую брызнули водой, но не обернулась. Макс прошел к столу, почесал подушечкой указательного пальца между лопатками.

— Мур? — спросил.

Аделия не ответила, продолжала сидеть, уткнувшись в кружку с чаем. Макс встал позади, погладил плечи, чуть надавил, массируя. Спрятал улыбку, заметив, как жена выпрямилась, подставляя ему спину.

— Я все еще сердита, — предупредила.

— А я заглаживаю, — Макс с готовностью промурлыкал. Склонился, поцеловал жену в макушку. У нее были мягкие золотистые волосы, от них пахло летом и облепихой, домом и уютом. Он поэтому все время забывался рядом с ней и делал глупости. — Простишь дурака?

Аделия вздохнула, запрокинула голову, подставив для поцелуя губы:

— А куда я денусь. На тебя невозможно долго сердиться… — Она перехватила его руку, потянула к себе, заставив обойти стол и сесть напротив. — Дело не в том, что я позволяю собой манипулировать. Я чувствую, что человек в беде. И возможно, я — единственная, кому она рискнула довериться. Именно в силу специфики моей… работы.

Она поймала взгляд Макса. «Я тебе именно об этом и говорю», — кричал он. Аделия кивнула.

— Да, согласна. Я слишком много на себя беру. Но если я отвернусь, не придам значения ее словам, а там в самом деле кто-то пытается свести счеты с бедной женщиной, если из-за моего бездействия она пострадает… — Аделия посмотрела с тоской на мужа. — Я ведь себе никогда не прощу. Понимаешь?

Макс молчал. Все сказанное женой, не исключало, что ею манипулируют. И это в купе с полулегальной схемой прослушки чужой квартиры, заставляло его быть особенно осторожным — у кого-то из них двоих ведь должна остаться холодной голова и критическое мышление?

Аделия, не отпуская его руки, заглянула в глаза:

— Неужели у тебя не было ситуации, когда ты понимал, что тобой манипулируют, но все равно не мог поступить иначе?

— Было… Да прям сейчас есть, — он ослепительно улыбнулся.

— Макс…

— Ладно, не бери в голову. Я просто хочу, чтобы ты понимала — мы лезем в не совсем красивую ситуацию. И твоя Ревель может рыдать в твоем кабинете сколько угодно, а потом написать заявление в полицию, на тебя — за мошенничество и проникновение в квартиру. Это может быть тупо развод, понимаешь?

— Зачем?

— Затем… чтобы потом тебя шантажировать, например. Тянуть деньги или сведения о твоих клиентах.

Аделия отвернулась, фыркнув:

— Ну ты уже фантазируешь.

— Я просматриваю разные варианты, это моя работа. Потому что дама, которая видит умершего мужа, это… очень банально, понимаешь? За этим может быть все, что угодно. И я призываю тебя к осторожности, чтобы потом не таскать тебе в СИЗО передачки.

Аделия закусила губу.

— И что мне теперь делать?

— Все, что мы оговорили. Анна Ревель едет к Романычу, подписывает договор. Он калач тертый, сам подставляться не будет и тебе не позволит, значит и опросит дамочку как положено, и документиками подстрахуется. Я это проведу со своей стороны как оперативное мероприятие… Ну, на всякий случай. Твоя задача — самой никуда не лезть, в квартиру не ходить, ничего не брать, наедине с Ревель особо не оставаться.

Аделия смотрела на него округлившимися от ужаса глазами. Сейчас она особенно сильно напоминала ему Мальвину из детской книжки про золотой ключик.

— Ты меня напугал уже донельзя, — прошептала девушка.

— Значит, ты меня услышала и я могу быть спокоен. — Он спросил строже: — Я могу быть спокоен?

Глава 4. Агентство «Детектив Гамильтон»

На следующий день Аделия ждала Анну Ревель у метро. Женщина появилась ровно в полдень, как они и договаривались, приехала на черной BMW с затемненными стеклами. Мужчина-водитель внимательно посмотрел на Аделию, будто оценивая ее. Взгляд его ей не понравился — слишком пристальный и подозрительный.

— Добрый день, — приветствовала ее Анна, загораживая собой автомобиль, подбросивший ее к месту встречи. — Спасибо, что отозвались. Мне, право, неловко, но сама бы я, наверное, не рискнула.

Аделия, наученная Максом, кивнула довольно холодно:

— Ничего, я рада, если вам смогут оказать квалифицированную помощь.

Анна доверительно подхватила Аделию под локоть, потянула вдоль проспекта.

— Расскажите, пожалуйста, подробнее, что это за детективное агентство.

Макс не инструктировал на этот счет, поэтому Аделия, подумав, уклончиво отозвалась:

— Очень хорошие, профессиональные ребята, опытные частные детективы.

Анна хихикнула. Получилось так по-детски, прикрыв ладошкой рот и втянув шею, что Аделия даже с удивлением покосилась на спутницу.

— Простите, я чувствую себя героиней американского триллера…

«Вчера ты выглядела более трагично» — не могла не отметить Аделия, вслух отозвалась:

— Вижу, за эту ночь вы немного успокоились.

Анна вздохнула:

— Знаете, да. Тигран… это мой старинный друг, еще со студенческих лет… очень поддерживает меня.

— Это хорошо, что у вас есть близкие, с кем можно откровенно поделиться страхами.

Женщина заметно стушевалась, какое-то время шла молча. Потом, еще теснее прижавшись к Аделии и склонившись к ее уху, прошептала:

— Не совсем так. Тигран — очень хороший, но у него — своя жизнь. Я как раз боюсь показаться навязчивой и нездоровой. Все сразу списывают мои жалобы на утрату и стресс, даже не допуская мысли, что это может быть правдой.

— Что именно? Ваш стресс или видения?

— Конечно, видения! — Анна, казалось, чуточку обиделась, во всяком случае голос стал холодным, но лишь на мгновение.

Аделия ловко перевела тему:

— А что, Тигран верит в них? Что говорит по этому поводу.

— Ой, Тигран очень хороший. Как все мужчины, он прагматик, и верит исключительно в то, что можно потрогать руками. А призрак… — Она улыбнулась и неопределенно повела плечом. — Он, конечно, верит, что я говорю правду, признавая, что я вижу что-то паранормальное, и никогда не скажет, что я схожу с ума…

— Хороший у вас друг.

Они как раз дошли до офиса частного агентства «Детектив Гамильтон». Аделия мысленно присвистнула — старый коллега и товарищ капитана Александрова устроился на широкую ногу: отдельный вход в крупном бизнес-центре, темный мрамор и представительная входная группа с массивными колоннами и панорамным остеклением пуленепробиваемыми стеклами, охрана. Анна, кажется, тоже была впечатлена.

— О, вижу, эти ваши знакомые — довольно уверенно держатся, — отметила тихо.

— Я же говорю — профессионалы.

Они шагнули к ступенькам. Двери автоматически разъехались в стороны, впустив в просторных холл, практически в объятия мрачного на вид охранника:

— Добрый день, — приветливо пробасил мужчина.

— Мы записаны к Игорю Романовичу, — пролепетала Аделия и откашлялась: охранник привстал и оказался почти вдвое выше самой Аделии.

Мужчина жестом пригласил к стойке регистрации, за которой, оказывается сидела хрупкая девушка в черном деловом костюме.

— Регистрируйтесь, я проводу, — сообщил охранник.

Макс велел не подниматься наверх, а дожидаться внизу. Аделия замешкалась, отстранилась от Анны и шагнула назад, к диванчикам в фойе.

Анна с недоумением обернулась:

— Вы разве со мной не идете?

— Думаю, там будет много конфиденциальной информации, вам будет комфортнее одной.