Глава 2. Без нее
Прошло 3 недели, середина апреля
— Ты едешь? — мурлыкающий девичий голос из динамика, чуть кокетливый.
— Еду, — Рафаэль отозвался сухо, свернул к кафе и притормозил на стоянке. — Приехал.
Девичий голос посерьезнел:
— Так давай, мы тебя ждем…
Рафаэль вздохнул. Выдернул ключ из замка зажигания и решительно дернул на себя ручку, распахивая дверь и выбираясь из автомобиля. В лицо дунуло пропитанной солнцем сыростью, талым снегом и первыми, нераскрывшимися еще, почками.
Апрель стремительно расправлял плечи.
Рассеянно оглядевшись по сторонам, молодой человек привычно закатал рукава толстовки, снова нырнув в салон и достал из бардачка ежедневник, а с пассажирского сидения — фотоаппарат. Поставив машину на сигнализацию, направился ко входу в кафе.
— О-о, наконец-то! — радостные возгласы, протянутые навстречу руки: его команда была в полном сборе. — Раф, мы думали, ты окончательно потерян для фотографии.
Семен, его ассистент, прищурился, бегло посмотрел на фотокамеру и органайзер, с удовлетворением кивнул:
— Верно, хватит киснуть.
Раф посмотрел на него строго, так что Семен поперхнулся дальнейшими рассуждениями о неудачной личной жизни шефа, уселся за стол, улыбнулся подчеркнуто широко: меньше всего он хотел, чтобы ребята стали расспрашивать его и лезть в душу. Поэтому спросил первым:
— Что замышляем? Колитесь.
Кафе «Тростиночка» — небольшое уютное кафе недалеко от центра города: мягкие диванчики, крафтовый кофе, всегда свежая выпечка и приятная фоновая музыка — излюбленное место общих сборов творческой команды Рафаэля. Раньше, до ухода Карины, визажист Татьяна, стилист и креативный дизайнер Стас, ассистент Семен, менеджер по проектам худощавый красавец Гораций по паспорту Григорий Костылев, и он сам собирались здесь каждый понедельник. Делились наработками, обсуждали «косяки», планировали неделю и месяц вперед, отрабатывали и согласовывали планы по продвижению в соцсетях и по рекламе. Решали, за какие проекты возьмутся.
Спорили, обсуждали.
Рафаэль любил понедельники. Они зажигали его на неделю. И — особенно в последнее время, когда с Кариной стало творится что-то непонятное — согревали.
Раф пропустил три встречи: ездил к родителям Карины, в ее универ, поджидал на курсах, у репетиционной базы ее группы, пытался ее найти. Пока в один прекрасный день не понял — она не хочет быть с ним, она просила оставить ее в покое. Возможно, даже встретила кого-то другого — почему нет?!
Сделать как она просила — единственное, что стоит делать. И еще — жить дальше.
«Люди расстаются. Такое бывает», — убеждал себя.
Иногда — вот так, перешагнув через общие планы и совместное прошлое. Не прощаясь и не объясняясь. Одним росчерком вычеркивая кого-то из жизни. Больно, жестоко, но это как вырезать аппендицит — один раз и на всю жизнь.
Оно, может, и к лучшему — к чему драмы и объяснения?
Он горько усмехнулся своим мыслям, что не ускользнуло от внимания команды — ребята притихли, переглянулись с опаской. Семен, дернув мочку уха, сообщил:
— Ну, мы только тебя ждали… Тут дело крутое наклевывается… — Он еще раз окинул взглядом команду, словно надеясь получить от нее какую-то дополнительную поддержку. Остановил взгляд на лице Рафаэля. — Для «The Photograph».
Сердце пропустило удар. «The Photograph» — крупнейший журнал индустрии, мировой лидер и создатель трендов. «Дело» для Photograph — это может оказаться делом на миллион. Прорывом, не только для него, но и для всей команды.
По настороженным и одновременно восторженным лицам ребят он понял — они еще не все рассказали. Есть что-то еще, еще более важное, чем сам факт сотрудничества с журналом.
— И что за дело? — спросил, уже стараясь предугадать и тут же понимая, что не угадает — вариантов слишком много: — Ну, come on, ребята, не томите!
Стас усмехнулся:
— Ну, Го́ра, давай, жарь… — он легонько ударил ладонью по поверхности стола.
Гораций откашлялся:
— Журнал объявил закрытый конкурс, победитель получит контракт на три обложки и ТОП-баннер по всем соцсетям во время ежегодного фестиваля креаторов FineArt Rapsody… — он сделал драматическую паузу, позволив Рафаэлю осмыслить сказанное. — Photograph в этом году — их генеральный спонсор. От участников закрытого конкурса нужно концепт-фото.
Гораций перевел дух, вскинул подбородок.
— Закрытый конкурс? А мы как об этом узнали? — Рафаэль насторожился: сказанное было настолько невероятно, что верилось в него с трудом.
— Ты подошел к самом интересному, — Гораций криво усмехнулся, отхлебнул остывшего ежевичного чая. — У нас персональное приглашение!
Рафаэль остолбенел. Семен засмеялся:
— Отомри, друг. Их арт-директор видел твои работы для Insider в прошлом году…
Татьяна щурилась, с удовольствием наблюдала за его реакцией. Для каждого из них само приглашение — уже событие. Рафаэль же почувствовал, как перед ним, как перед поисковой собакой махнули просаленной тряпицей.
— С заброшенной бензоколонки?
— Они самые, — Татьяна кивнула. — Связался с нами через директ. Он хочет, чтобы ты представил свою работу на конкурс.
Раф почувствовал, как загорается внутри любопытство и жажда узнать подробности. Придвинулся ближе к менеджеру проектов и администратору Горацию:
— Покажи письмо!
Парень активировал лежавший рядом с ним сотовый, подгрузил приложение, нашел нужную ветку сообщений и передал Рафаэлю телефон. Фотограф пробежал глазами письмо — короткое приглашение, которое Гора пересказал практически дословно. Но Раф жадно цеплялся за строки, перечитывал еще и еще раз, пытаясь додумать то, что осталось за текстом — ожидания, контекст, настроение непростого заказчика. Читал снова и снова, не доверяя собственным глазам.
Арт-директор крупнейшего профессионального издания.
Сам.
Написал и предложил сотрудничество. Хоть и на конкурсной основе, но сам факт!
Рафаэль шумно выдохнул, отстраняясь от текста.
— Ты только сильно не радуйся, — Татьяна резонно отозвалась: — конкурс закрытый, так что если пролетим, то никто об участии в нем и не узнает, в портфолио такое не включишь…
— Отчего не включишь? Права на фото-то у нас останутся! — Семен возмутился.
Рафаэль кивнул:
— Это понятно. «Обещать — не значит жениться». Может ничего и не выгорит, только время зря потратим.
Ребята встрепенулись, отозвались почти хором:
— Но мы же потратим?!
— Конечно. Дай посмотреть техзадание, — он снова забрал сотовый из рук менеджера, открыл присланную арт-директором журнала ссылку.
Черно-белое фото. Горизонтальное размещение. Социальный контекст.
«Хм, — отметил, кивая собственным размышлениями: — Ясно, почему им работа для Insider понравилась».
Никакой обработки. Десять фото из одной локации. По сути — один шанс, либо «да», либо «нет». Концепт не зайдет и сразу вылетели.
— А сколько всего участников? — он с надеждой посмотрел на Горация.
Тот покачал головой:
— Ты что, такую инфу́ тебе никто не сольет. Может, десять, может, сто человек.
Рафаэль аккуратно положил сотовый на стол, почесал переносицу:
— Нужна концепция…
— Что-то, как для Insider? — Таня прищурилась, прикидывая, что она может предложить в плане образа, посмотрела на стилиста. Стас поймал ее взгляд, промолчал: у каждого крутились идеи. Будет мозговой штурм — выскажутся.
Рафаэль покачал головой:
— Нет. Им как было у кого-то не надо. Им нужна уникальная концепция. Неповторимая… Не знаю… У меня пока идей нет.
Он порывисто встал, прошел к панорамному окну, посмотрел на улицу. В памяти всплывали образы — он отбрасывал их один за другим. Что-то будет «работать» только в цвете, им нужно черно-белое. Что-то недостаточно концептуально. В какой-то идее не хватает социальной подоплеки…
— Может, какой-то косплей за основу взять? — неуверенно предложил Граций. — Сейчас это в тренде: всякие рете́ллинги, новеллизации…А? Золушку соединить с Катериной из «Грозы» Островского?
— Ага, будут они правами заморачиваться… — Стас покачал головой.
Рафаэль повернулся к ребятам:
— Надо думать. Бросайте все идеи в общий чат, любые рефы [Реф (сленг) — сокращенное от референс — вспомогательное изображение, рисунок или фотография, которые художник или дизайнер изучает перед работой, чтобы точнее передать детали, получить дополнительную информацию, идеи.], на которые напоретесь в сети.
Ребята переглянулись:
— Что мы ищем-то, хоть скажи?
Фотограф сосредоточенно смотрел перед собой. Уперев руки в бока, покачивался с носка на пятку.
— Понятия не имею, — проговорил, наконец. — Пойму, когда увижу.
Две недели до этого
Он сидел в чисто прибранной кухне неприветливого, будто затаившего на него обиду, дома. Косые оранжевые лучи скользили по паркету, оставляли длинные четко очерченные тени. Будто когти затаившегося монстра. Поставив локти на колени и положив подбородок на скрещенные руки, он слушал напряженный шепот и мысленно ругал себя: зря он это затеял. Зря он сюда приехал, это было ясно еще в тот момент, когда он попросил о встрече.
— Что вам нужно, — отрывисто ответил женский голос.
— Я хочу поговорить… О Карине. Могу я приехать?
— Ну, приезжайте, — безразлично пожали плечами.
Он почувствовал, что пожали. По голосу понял. По интонации.
И вот сейчас отчитывали как школьника.