Евгения Кретова

Навигатор из Нерюнгри

Глава 1. Институт мерзлотоведения

1

12 июля 2018 года

Тусклое утро окрасилось белым: в Нерюнгри выпал июльский снег. Выщербленный после прошлогоднего ямочного ремонта асфальт потемнел и нахмурился. Укрывавшие горизонт сопки нахохлились, подставляя неурочным осадкам горбатые спины. Что называется, лето было, но я в тот день работал.

Ульяна перехватила заколкой огненно-рыжие волосы и заварила крепкий кофе, черный и горький как ее мысли. Холодными пальцами обхватила кружку, уставилась на середину стола. Там, на самодельной кружевной салфетке, лежал вскрытый накануне вечером конверт. Рядом с ним — развернутый электронный авиабилет на имя Ульяны Аркадьевны Роговой 1999 года рождения сообщением Нерюнгри-Якутск и приглашение. Девушка еще раз протянула руку к плотной желтоватой бумаге, погладила мягкую шероховатую страницу.

«Уважаемая Ульяна Аркадьевна! Счастливы сообщить, что Ваша кандидатура одобрена для зачисления в Академию Космофлота на факультет сенсорной навигации. Ваше личное дело сформировано и ожидает Вашего положительного решения, в случае принятия которого вам необходимо явиться по адресу: г. Якутск, ул. Мерзлотная дом 36, кабинет 15, в 18 часов 03 минуты 13 июля 2018 года. С собой можно взять личные вещи, все необходимое вам будет предоставлено в рамках материального обеспечения курсантов». И неразборчивая загогулина рядом с подписью «Директор Академии, К. Циотан».

— Весело, — пробормотала Ульяна, придвигая к себе конверт и разглядывая эмблему: осьминог в кольце звезд.

Всезнающий поисковик оказался бесполезен — он ведал о навигаторах ресторанного бизнеса и курсовых операциях больше, чем об академии. Сенсорная навигация туманно уводила в зону IT. Слово «Космофлот» цепляло и наталкивало на мысль о ВУЗах в стурктуре минобороны.

Ульяна набрала номер. Привязчивая песенка на короткое время отвлекла от тревожных мыслей.

— Алло, — сонный голос в трубке.

— Здорово, Жираф, дрыхнешь ещё?

Сопение и протяжный вздох:

— Чё те надо, Рогова? Семь утра, блин. Я только лёг… Разница во времени, чтоб её.

Ульяна плотнее укуталась в пижаму и подтянула к себе ноги: из-под балконной двери нещадно дуло. Жираф, или Василий Ерохин, её сосед по парте с далёкого 2005 года, когда их, доверчивых желторотиков, предки привели в гимназию и сдали на поруки голубоглазой Ольги Ивановны. Васька был отличником, школьным стипендиатом, бессменным обитателем доски почёта и славным занудой, до которого шутки одноклассников доходили как до жирафа. Сейчас — студент третьего курса Питерского госуниверситета на каникулах.

— Вась, ты же всё знаешь, скажи, в Якутске лётная академия есть?

— Нуу, там лётный колледж есть, — протянул Василий, зевая, — филиал Питерского ГУГА…

— Не, мне академия нужна, — прервала Ульяна.

Василий ещё раз отчаянно зевнул и отмахнулся:

— Такой не знаю.

Значит, Академии нет — Василий бы знал. Странность номер раз.

Странность номер два — адрес. Мерзлотная, 36 — это Институт мерзлотоведения. Спутать нельзя — она там с экскурсией была в шестом классе. Да и адрес… приметный. Какой военный вуз будет снимать там помещение? Ну, бред…

Жираф сопел в трубке, явно устраиваясь удобнее.

— Слушай, Рогова, а ты чё, реально, опять решила штурмовать?

Ульяна давно мечтала попасть в авиацию. Стюардессой бы взяли без проблем — внешность и здоровье позволяли. Но ей надо больше.

И она провалила психологическое тестирование. Третий раз с момента окончания школы. Никто не объяснил, что не так — просто рядом с её фамилией стояла галочка. А должен был — плюсик. Никто не смог ничего пояснить. До следующего этапа её не допустили

По приезду домой девушку ждало вот это письмо.

Отец, привыкший к тяжёлому труду и не ожидающий подарков от жизни, коротко бросил: «Кидалово».

Мать всё пыталась найти компромисс.

— Так ведь написано — зачислена. В чём кидалово-то? Не стриптиз же в Турцию её зовут плясать, — не унималась она.

А Ульяна металась между «хочу» и «чья-то идиотская шутка».

Она разве что не грызла уголок желтоватого приглашения, пытаясь разгадать подделку. Но что искать? К ней такие письма каждый день не приходят. С чем сверяться? Как проверить?

Штамп места отправления — Якутск. Адрес указан… но, может, для координатора снимают там, в институте мерзлотоведения, помещение. Да и вообще…

Она рассказала свои соображения Жирафу. Словно прочитав её мысли, тот лениво заключил:

— Да езжай ты в аэропорт, предъяви билет. Если шутка, то тебя на том рейсе не ждут. Ну, посмеёшься и домой…Пятьсот рэ на такси истратишь.

— А если ждут?

— А если ждут — смотаешься в Якутск, купишь мне нэцкэ из типа-бивня-мамонта, я в универе девушек наивных буду впечатлять.

Ей и самой так думалось. То есть не про жирафовых девушек, конечно, а поехать и убедиться.

Уже утром следующего дня, собрав то, что можно назвать личными вещами, ноут и пару наушников, она чмокнула в щеку маму, торопливо прижалась к широкой отцовской груди и нырнула в такси — на разведку боем.

2

В десять с небольшим она, затаив дыхание, подошла к стойке регистрации на рейс Нерюнгри-Якутск. Пожилая дама в форме сотрудницы аэропорта приняла её паспорт, мельком глянула в распечатанный билет и через минуту протянула посадочный талон:

— Выход на посадку номер один, — проинформировала она.

Ульяна почувствовала, как дрогнули руки: это всё — билет, приглашение — не шутка.

Около прохода в зону посадки толпились провожающие, из кафе разлетались запахи хотдога, кетчупа и дешевого кофе три в одном. Ульяна прошла к киоску с газетами, бессмысленно таращась на разномастные обложки журналов, картонки карманных книг и китайских сувениров. В отражении поймала свое растерянное лицо: кожа ещё белее, чем обычно, волосы цвета клоунского парика растрепались и непослушными патлами торчали во все стороны. Девушка автоматически их пригладила и заправила за уши, придав более или менее достойный вид.

«Это не розыгрыш», — крутилось в голове. — «Ошибка?»

Приготовившись к худшему, она прошла паспортный контроль, преодолела рамки металлоискателей и оказалась в зале вылета — металлическом ангаре с покосившимися лавками по периметру.

Бросила взгляд на часы: до посадки оставалось семь минут.

Сердце учащенно билось, когда она подходила к самолету. Ещё сильнее — когда показывала посадочный талон равнодушно-приветливому проводнику. Тот, по-своему поняв её смятение, улыбнулся:

— Присаживайтесь на свободные места, — Ульяна давно знала: на местных авиалиниях никто не рассаживается согласно купленным билетам.

Девушка устроилась у иллюминатора, с тревогой поглядывая на суетящихся около самолета сотрудников аэропорта. Ей все казалось, что сейчас раскроется обман, и ей предложат покинуть салон. Но девушке, как и всем пассажирам предложили кислые леденцы, прессу, рассказали порядок действий в случае эвакуации из самолета, и уже через несколько минут крохотный Ан-24 оторвался от земли и спрыгнул с сопки, оставив под крылом припорошенную снегом тайгу.

Прильнув к стеклу, девушка прислушивалась к равномерному гулу двигателей, впитывала это удивительное ощущение полёта, от которого прояснялись мысли, закипала кровь.

Внизу, широко распахнув руки, нежилась величественная Лена. То кутаясь в облаках, то цепляясь притоками за каменистый берег, она изгибалась змеей, подмигивала пролетавшим мимо птицам. А в яркой северной синеве искрился солнечный диск.

Ульяна закрыла глаза, представляя, что это она летит над тайгой, мощной могучей птицей. Сердце забилось ровнее, дыхание стало глубоким.

— Вода, сок, чай с лимоном? — до плеча дотронулась прохладная ладонь бортпроводницы.

Ульяна бестолково моргала глазами.

— Пить что будете? — повторила стюардесса. — Чай с лимоном, воду или сок? Есть томатный и яблочный.

Ульяна слышала, что в полете лучше пить соленое, взяла томатный. Мысли вырвались из душного салона и оказались там, на Мерзлотной, 36. Несколько часов и она выяснит — ошибка всё происходящее или чей-то злой розыгрыш.