— Мама!
Слышу оживление на втором этаже, кажется, кто-то спустился с чердака, хочу закрыть ставню, как кто-то вытолкнул меня из окна. Я так сильно ударилась, что не могу подняться. Протираю глаза и вижу шесть парней в тёмных балахонах.
— Смотрите, наша девочка испугалась. Я уже отрезал Арчи уши, — говорит этот поганец Царев, а я еле сдерживаю себя.
— Нет! Как ты посмел прикоснуться к моему кролику? — кинула в него камень, а он лишь приблизился ко мне и схватил за волосы.
— Радуйся, я освободил его от такой никчемной хозяйки… Ты такая дура, неужели подумала, что это настоящая голова? Это муляж. Но зато, какое эффектное появление.
— Сволочь, я сейчас вызову полицию.
— Вызывай! Они всё равно не успеют спасти бедную Аду, которую сейчас нагло трахнут в рот, — приближает свои губы, а я ударяю его камнем об голову, подбегаю к калитке, но гады повсюду.
— Схватите нашего изгоя! Пора начинать представление
— Ты поплатишься за это, Царёв… — стараюсь отвести от него взгляд, но эти демоны уже принялись меня раздевать.
— Как мне страшно, Ада… Ты ведь сама не захотела по-хорошему. А этот мир слишком жесток, и твои слезы, увы, не растрогают меня. Давай заплачь, ты же у нас такая смелая. Так вот запомни, это мой мир, и такие безмозглые девицы просто жалкие шлюхи, которых надо драть днём и ночью.
— Клянусь, я отомщу тебе, Царёв…
— А кто сказал, что после этого грандиозного изнасилования ты выживешь? Зато у меня поднимутся рейтинги. Разорвите её одежду, будем трахать её прямо на этой лавке, а когда закончим, похороним в этом саду.
— Царь, ты серьёзно? — выполнили они его приказ.
— Конечно, пусть в следующий раз думает, что говорит королю города… — Его взгляд был острее самого кинжала, а дальше я чуть не сошла с ума, когда он уставился на моё нижнее бельё, пристально осматривая бюстгальтер, а потом переходя на трусики.
— Ты видел, у неё соски просвечиваются. Какая горячая крошка. Можно я буду первым?
— Сначала Ада всем отсосет. Упала на колени…
— Нет! — кричу от бессилия, а один из его придурков наклонил меня к ногам Царёва, так будто я животное.
— Умоляй меня о пощаде. Скажи, я самая ужасная дрянь, а Царев мой господин, — он вцепился в мои волосы, я чудом не закричала от боли.
— Нет, Царев, самая ужасная гнида, пусть сдохнет.
— Я вырву твой язык, — разрывает мои трусики, а потом бюстгальтер, я остаюсь совершенно голая. От чего эти монстры засвистели.
— А телочка зачетная. Сейчас по очереди кончим ей в рот. — кричит его друг, а эта наглая сволочь продолжает пробивать меня взглядом.
— Поставьте её раком, — слышу, как он расстегивает джинсы, а эти твари повели меня к лавке.
— Сволочи… Как я тебя презираю, Царёв. Настанет день, когда ты поплатишься за всё… — надрываю голос так громко, но кто, же меня услышит на этих заброшенных дачах.
— Какая попка. Думаю, клиенты будут прямиком драть тебя туда. А хотя мне, кажется, что после этого грубого секса, ты покончишь с собой.
— Хватит болтать, сделайте это уже… Я хочу потом вдоволь наплакаться, ну же! — у меня началась истерика, а этот идиот развернул меня к себе и увидел моё подавленное лицо.
— Что страшно?
— Нет. Я не боюсь таких уродов, что же вы стоите? Пустите меня по кругу.
— Ах, ты оказывается проститутка, а может, мы тебя в две дырки поимеем, хотя, наверное, в три, я забыл про рот, — хватает за шею и прижимает к холодной кирпичной стене.
— Мама, сделай так, чтобы я умерла сейчас… — смотрю на небо, мне так больно, в душе всё вырвали, я словно кукла, которая лишена чувств. И тут этот монстр отстраняется. Он видит, как две настойчивые слезы стекают по щекам, а дальше начинается дождь. Капли попадают на моё тело, и кожа морщится от холода, а мы не можем оторваться друг от друга. Его глаза чёрный лес, который поглощает меня насквозь. А дальше происходит то, чего я не ожидала. Царев снимает с себя балахон и одевает на мои плечи.
— Убери его, мне не нужна твоя жалость. Какой же ты трус, Царев! — после моего оскорбления, он, молча, выходит за калитку, а его парни ошарашено смотрят на своего хозяина. А потом один за другим покидают мою дачу, а я так и осталась под этими холодными каплями, пытаясь разобраться, что сейчас произошло.
Антон
Подхожу к машине и со всей силы ударяю по капоту, промокший насквозь, но больше всего меня волновало не это.
— Эй, Царь, какого хрена мы оставили её? Ты почти её трахнул, — кричит Ромка, а я приостанавливаюсь и наношу ещё один улар в лобовое стекло, от чего мой кулак весь пропитывается кровью. А я снова вспоминаю эти гребаные глаза цвета топаза, которые напомнили ту ужасную картину, когда папа избивал маму, а она в муках не могла заснуть до утра.
— Мне стало её жалко… — Эти слова звучали, как приговор.
— Что значит жалко?
— Я-то откуда знаю мать вашу? Сердце сжалось, когда она заплакала. Ненавижу эту Аду, — сажусь в машину, и смотрю, как дождь барабанит по стёклам, надеюсь, она забежала в дом, а то так и недолго простудиться. Чёрт, я ведь не волнуюсь за неё?
— Да уж удивил. А с другими, тебя не пробивало на эту жалость?
— Заводи мотор, а не то получишь по своему рылу.
— Ромик, да тут всё очевидно. Наш Царёв по ходу запал. Его покорили голубые глаза нашей Ады. А что так бывает перетрахал сотню малышек, а тут бац и попадается особенная, да ещё с таким характером.
— Значит так, если ещё раз я услышу подобную чушь, я вам лично морды разобью, — пригрозил я остальным, от чего они замолкли. Я смотрел на мокрые улицы и презирал себя за жестокость, которую причинил этой девушке. Судьба решила подложить мне свинью, вот зачем эта Ада соизволила приехать в наш город. До этого я не ощущал угрызение совести, а сейчас чувствую, себя монстром. Да пошла она, больше не стану её трогать, авось ещё заколдует ведьма.
Ада
Собираюсь утром и не перестаю чихать, сейчас мне явно достанется от бабушки.
— Ада, это всё твои прогулки под дождём… Ну, куда ты больная пойдёшь?
— Со мной всё хорошо! — уже извела все платки в доме, как же сильно чешется в носу.
Прощаюсь с ней, и выхожу на улицу, в пакете его чёрный балахон, который не даёт мне покоя с самого утра. Благо автобус приехал немного раньше, и я прибыла в университет одной из первых. Уже жду новых пакостей от его шестёрок, но все проходят мимо, будто не замечают. Вижу одного из его халдеев и решаюсь у него спросить.
— А как же обижать изгоя?
— Ты больше неинтересна Царёву, так что радуйся! — хочет уже уйти, а у меня в голове поселилось огромное количество вопросов.
— То есть как? Поняла… Очередной подвох.
— Да больно ты ему сдалась. Мы уже присмотрели другого изгоя.
— Почему?
— Слушай, я итак слишком много тебе сказал. Живи спокойно, не тронет он тебя больше!
— Этому должно быть логическое объяснение, он ведь всегда добивается своей цели, — не перестаю капать ему на мозги — Кстати, а куда подевался наш господин?
— Дома остался… Мия заболела!
— Ромик, пасть прикрой, а то потом зубы себе вставлять будешь, — буквально закрыл ему рот, а я вспомнила про ту девочку, которую так боготворил этот кретин.
— А где они живут?
— Так мы тебе и сказали!
— Мне нужно отдать ему балахон, — вспоминаю про его одежду, которую он вчера мне одолжил.
— Ладно, после лекций Колян отвезет тебя, но если ты ляпнешь Царю, что это мы тебе всё рассказали, пожалеешь.
Весь день я думала об этом придурке, который не переставал меня удивлять. И в назначенное время ждала одного из дружков Царева, который повёз в сторону дачного посёлка. Странно… Я думала такие, как Царев живут в трёхэтажных особняках, а здесь настолько наивно всё и просто.
— Вон тот зелёный дом, я поеду от греха подальше.
— Подожди… А разве Царев не богат?
— Богат, конечно, не то слово как… Тебе таких денег никогда в жизни не увидеть, — высаживает меня и уезжает прочь. Иду словно мышка, а когда подхожу к нужному дому, едва не падаю в обморок.
Стучусь три раза, никто не открывает, плохая была идея ехать к монстру в логово. Но тут дверь распахивается, и когда я вижу Царёва в фартуке и в испачканной футболке, еле сдерживаю смех.
— Какого черта ты припёрлась?
У него испачкан нос, это так забавно со стороны, неужели он что-то готовил?
— Оглохла?
— Чумазик! — не выдержала и рассмеялась так, что казалось надорву живот. И тут он прислоняет меня к двери.
— Кто сюда звал? Решила ублажить короля? Правильно, зверушка! — проводит пальцем по моему подбородку, и я чувствую насколько они огненные.
— Я просто…
— Язык поглотила? Вали отсюда, пока я добрый, — отстраняется, а я вспоминаю про его вещь.
— Забери свой балахон, мне не нужны от тебя подачки, — кидаю пакет, как он хватает меня за хвост, и разворачивает к себе спиной. А потом проникает в трусики.
— Думаешь, наши игры закончены? Я придумал для тебя особое оружие, Ада… — Другая его рука также забирается в трусики. Ужас, я стою зажатой и не могу сдвинуться с места.
— Нет…
— Тише, я просто хочу успокоить тебя, сучка! — Его палец нашёл клитор и принялся мастурбировать.