ГЛАВА 3

Инна

Чуть с ума не сошла от счастья, его жаркие губы испепеляли. Но вскоре у него случился нервный срыв.

— Поганый ром. Он превратил меня в ублюдка. Малышка, прости. Я реально животное! — оставил одной, тогда испытывала раздражение. И как выяснилось, настойчивая подруга проследила.

— Соблазнила его?

— Ты о чем, Свет? — уставилась такими удивлёнными глазами, а потом эта хитрая советчица выдала.

— Добавила таблетки в воду. От них реально сносит крышу. Стащила у матери в сумке, — похвалилась она, зато я окончательно взбесилась.

— Хоть соображаешь, что наделала? А если бы он рассердился?

— Ой, раскричалась, Инн! Нет, а лучше лить слезы по нему.

— Почему меня не предупредила? — накинулась на эту аферистку, которая придумала весь план.

— Струсила бы точно. Ну и как понравилось? Расскажи про ваш поцелуй, — искала она в сумке сигарету, всё не в состоянии избавиться от своей пагубной привычки.

— Восхитительно. Это лучший наркотик.

— Боже, как ты на него запала, — стряхнула она пепел, а вскоре нас отвлек рассерженный Богдан, который моментально протрезвел после происходящего.

— Хватит шататься по клубам. Домой пора!

— Но сейчас одиннадцать.

— Мне по шее дать? Итак, огорчён из-за своего поведения. Инна, не спорь со мной, — яростно выразился, только приятельница ухмыльнулась.

Вот же сводница. И едва мы оказались с ним на улице, ощутила озноб. От моросящего дождя реально покрывалась мурашками. Богдан включил радио, стараясь молчать. От настигшей тишины хотелось лезть на стенку.

— Почему мы не разговариваем?

— Я в бешенстве. Нужно было себя контролировать. Ты мне очень дорога.

— Всего лишь поцеловались!

— Послушай, детка. Плохо вот так зажиматься в тесных углах и грязно сосаться. Достойна лучшего. Пойми, нужно избавиться от этой похоти. Еще молодая, беспокоюсь о своей крохотной девочке, — произнес с такой заботой, мне сложно контролировать все свои эмоции.

— Что в поцелуях плохого? Все этим занимаются.

— Мы не все, Инна. Растил, понимаешь. И мне не хочется разрушать нашу духовную связь, — читал нотации, а моя мечта просыпаться на его груди медленно разрушалась. Встречать вместе рассветы, плескаться в ванне. Лишь бы не заплакать.

— Ругаешь, словно я грешница, — воспротивилась его упрекам, тогда он пристально поглядел.

— Запомни, не позволю опуститься до разврата. Ты мой ангел, — погладил по щеке, если бы он только знал насколько его люблю.

Наступила среда, как же её ненавидела. Ведь настырный дедушка заставит дополнительно заниматься экономикой.

— Инна, где твои учебники? — ворчливо добавил две ложки сахара в кофе.

— Я их случайно уронила в лужу и они сохнут на батарее, — поджала плечи от настигшего позора.

— Какая легкомысленная! Умоляю не превращайся в свою мать. Она по молодости доставила столько хлопот.

— Обещаю быть пунктуальной, — старалась его убедить, и едва пожилой мужчина начал вещать, напала жуткая зевота. В глаза хоть спички вставляй.

— Спишь, да?

— Дедуль, нам в университете много задают, — надеялась увести от себя подозрения.

— Глупости. Если сейчас расслабиться, как станешь работать в моей компании? Ох, молодёжь, вас кроме развлечений ничего не интересует, — ужасно расстраивался.

— А как радоваться жизни? Скажи, очень любил бабушку? — решила с ним посекретничать.

— Не отвлекайся.

— Ответь, пожалуйста, — выпрашивала, желая узнать много подробностей.

— Любви не существует. Это бред, написанный в романах. Есть взаимное уважение, привязанность, — рассуждал властный мужчина.

— Обман. Если сердце разрывается от боли, тоскует. Как тогда это называется? — отстаивала свою точку зрения.

— Просто одержимость, которая хуже болезни.

— Значит, заболела. И вряд ли излечусь, — произнесла тоскливо, чем привлекла его внимание.

— Жениха нашла? Сначала учёба! Твою мать упустил, с внучкой подобной ошибки не совершу. Раскрывай тетрадь и записывай. Довольно болтовни, — обратился строгим тоном, с ним вообще шутки плохи. Нельзя возражать, иначе всё закончится скандалом.

Трудились до самого вечера. Домой приползла жутко уставшей и голодной. Благо мама выпекала пиццу.

— Вкуснятина!

— Инн, не таскай грязными руками.

— Помираю с голода. От этой экономики болит голова, — тайно стащила ломтик колбасы.

— Лентяйка, молись, чтобы дедушка не слышал. Он безумно строгий, — натерла она сыр, тогда приметила знакомые кроссовки возле двери.

— Дядя здесь? Почему раньше не сказала?

— В спортзале тренируется. Не мешай ему, через полчаса сядем ужинать, — предупредила, а я тем временем не стерпела и прокралась вниз. До моих ушей донеслась приятная музыка, но только его не обнаружила. Разглядываю гантели, услышав шум в ванной. Медленно подкрадываюсь, как же одолевает соблазн, зайти туда. Незаметно повернула ручку, мой пульс колотился как сумасшедший. И вскоре оробела, увидев Богдана голым. Это такой стыд. Рассматриваю его и поражаюсь насколько он прекрасен. А дальше бес обернулся, заставляя ужасно раскраснеться.

— Извращенка, не совестно пялиться? Отвернись немедленно! — зарычал, гневно искав полотенце.

— Прости, я испачкала руки, — более идиотской причины, не сумела назвать. Зато он выглядел злым.

— А врать не хорошо! Стой, отпускал тебя? — прислонил меня к зеркалу, реально испугалась.

— Богдан, умоляю не сердись.

— Прекрати, сжиматься как нашкодивший котёнок. Соображаешь, своей головой? А если бы тут мылся незнакомец? Тоже бы вошла? — испепелял взглядом, с ним становится сложно общаться.

— Я правда ничего не видела.

— В глаза мне смотри. Ещё раз поступишь так, накажу! — зарычал, между нами летали настоящие искры.

— Зверь самый настоящий!

— Да, бешусь, когда не слушаешься. Перечислить сколько похотливых отморозков вокруг?

— Но ты же не насильник.

— Повторяю вламываться без спроса плохо. Поняла? Или объяснить иначе? — наклонился настолько близко к губам и….

ГЛАВА 4

Мы бы точно поскандалили, благо раздался голос мамы.

— Где потерялись? Пицца стынет!

Тогда он закутался в халат, и устремился первым. А мне предстояло отойти от шока, с дрожью в коленях вспоминаю его накаченное тело. Возвращаюсь на кухню, сгорая от стыда.

— Инн, почему такая бледная? — заметила мама.

— Устала. Вечером ещё реферат делать, — из-за своей рассеянности уронила вилку, и только попробовала поднять её, застыла. Ведь под столом увидела как Богдан расстегнул халат, и продемонстрировал свой возбужденный член.

— Чего там копаешься?

— Вилка упала, мам! — вымолвила с настигшим позором. И едва наши глаза с дядей встретились, думала задохнусь.

— Ешьте пиццу. Сегодня не особо разговорчивые.

— Она провинилась. Любит подглядывать за чужими, — коснулся мерзавец моей ноги под столом. О какой еде речь, сама словно добыча.

— О чем ты, Богдан?

— Наша любопытная девочка не любит стучаться в дверь! — надеялся рассекретить.

— Мам, он шутит.

— Уверена, соплячка? — играл со мной взглядом. К счастью, ей позвонили, тогда я решила помыть посуду, но только бес не позволил. — Всё разглядела под столом? Бессовестная племянница!

— Там темно было.

— Какой вруньей выросла, — развернул к себе. — Дурака из меня делаешь?

— Честно не разглядывала.

— Осторожнее. Ремнем высеку. Всё размышляю, где понабралась дурацких привычек? — готов был проглотить.

— Тарелки жирные их нужно отмыть.

— Боишься меня, детка? Мы ведь очень близки, поделись, что тревожит? Но, пожалуйста, больше не огорчай своим поведением. Моя ангельская девочка самая лучшая, — зарылся пятернёй в мои волосы и начал их гладить. От такой ласки застонала.

— Вы чем тут занимаетесь?

— Посуду моем. Да, мелкая паразитка? — чмокнул Богдан в носик, это не выразить словами.

Всю ночь я ворочалась, видя эротический сон. То сладкое продолжение, я забрела в душевую кабинку к нему и вскоре мы занялись любовью. Визжала так громко, что сорвала голос. А Богдан целовал меня, проникая всё жёстче членом. В испуге проснулась. Мучила жажда. В темноте, проскользнула на кухню, и едва отворила холодильник, чуть не выронила газировку.

— Не спится, малышка?

— Да, видела дурной сон.

— И какой если не секрет? — начал подкрадываться Богдан.

— Всякая ерунда. Утомительно вспоминать! — старалась выкрутиться.

— А раньше секретничала со мной. Сейчас повзрослела, — совращал своим шёпотом.

— Сам вечно бросаешь, предатель!

— Обидчивая какая! Малышка, запомни, когда мы ссоримся, ужасно злюсь, — пронзал своими глазами. — Там под столом глазела на него? Ведь так?

— Ты сам распахнул халат!

— Спокойно, не загрызу. Мы переживём этот сложный период. Иди ко мне! — поцеловал в лоб, всегда так делал, чтобы успокоить…

В испуге поспешила в спальню, но от рассеянности случайно захлопнула дверь. Ложиться в гостиной нельзя. Рано утром явятся рабочие. Пробовала справиться с ручкой, пока не окликнул голос.

— Лунатик, спать ложись!

— Сейчас, замок заклинил.

— Ох, неуклюжая, — проронил Богдан сонным голосом, пробуя помочь. — Бесполезно. Иди ложись в мою постель!