Дверь, ключ, замок

Зашла домой и отправилась на кухню думать. Как наши женщины думают? Правильно, они либо готовят, либо убираются, либо занимаются еще каким-нибудь физическим трудом. Вот и я отправилась надраивать шкафы, полы и вытирать пыль с потолка, заодно приготовила два вида пирогов и один салат.

Придумала, все распланировала. Отправила смску Саше, чтобы сегодня домой не приходил — у меня важные дела. Нашла нужный став на собственную защиту. Активировала его, прямо ощутила, как он на мою родовую да ведьминскую защиту словно огромный кокон опускается. Чувствовала себя минером в специальном костюме.

Перерыла все ящики стола в кабинете. Спустилась вниз, порылась в лаборатории. Ничего не нашла. Просто прошлась по дому, заглядывая в каждый угол, искала ключ. Потом снова прикинула палец к носу и поняла, что такую вещь нужно искать на самом видном месте. В коридоре висела ключница, а на панно расположилось несколько ключей. Провела рукой, один из них отозвался теплом и какой-то тихой мелодией. Только тронула его пальцем, и он отвалился и упал мне в ладонь.

Подцепила восковую свечку, да спички, да зажигалку, на всякий пожарный случай. Дочери наказала при подозрительных шумах бежать к тете Люде. Отправилась наверх. Вставила ключ и стала вертеть им в замочной скважине. Дверь не открывалась. В голове звучал старинный вальс, откуда всплыла эта мелодия, непонятно. Вспомнила, как в школе его учили для выпускного, раз, два, три, раз, два, три. Повернула три раза ключ в одну сторону, сильно надавила на него, а потом три раза в другую повернула. Как-то смотрелось это все нелогично, но весьма органично.

Замок щелкнул, открыла комнату и вошла, ничего не произошло. Чердак был пыльный и зарос паутиной. Под крышей рядом с масками, веерами, зонтиками висели венки из чертополоха, полыни и еще какой-то травки. Кроме венков были развешаны разнообразные травяные венички.

По всему периметру комнаты были начертаны разные руны и символы. Они не стерлись от времени, да и кому их было тут затирать. Ощущения от комнаты были весьма приятные, все эти символы парили в воздухе, заполняли собой все пространство. Хотелось усесться в кресло-качалку и просто разглядывать все здесь.

Однако не стоит расслабляться, еще столько дел впереди. Оглядела смежную стену. Нашла небольшое пространство между витринами. Здесь можно организовать небольшую дверку. Схожу за гвоздями, молотком и рулеткой, отмечу, где ее делать буду.

Вышла из комнаты, закрыла за собой дверь на ключ, инстинктивно нарисовала пальцем руну Иса, заморозку. Внизу взяла нужные инструменты и снова вернулась туда. Опять проделала все манипуляции с ключом. В комнате ничего не изменилось, кажется, все было по-прежнему. Между витринами вбила четыре длинных гвоздя, так что они прошли насквозь и вылезли в соседней комнате. Измерила между ними при помощи рулетки расстояние. Записала на бумажке. Надо будет вырезать отверстие под дверь от одного гвоздя до другого.

— Мама, там отец Николай приехал, — услышала я Катюшкин голос.

Вот же его нелегкая принесла. Договаривались, что явится завтра. Закрыла комнату на ключ и спустилась вниз. Он сидел на кухне за столом и демонстративно втягивал носом воздух. Естественно, на весь дом пахло пирогами. Вовремя его принесло, я про них совершенно забыла. Они как раз приготовились.

Поставила чайник и поинтересовалась его здоровьем, погодой в другой области и прочей повседневной ерундой. Собрались втроем пить чай и есть пироги.

— Как там ваша Юля поживает? — спросила я.

— Хорошо поживает. В монастырь, где мы жили, приехал мужчина, у него трое детей. Жена его, к сожалению, ушла в мир иной. Он приехал за утешением.

— И Юля ему его подарила, — хихикнула я.

— Не ерничай. Люди нашли друг друга. Теперь у детишек есть мать, а у Юли детки.

— Дай Бог, дай Бог, — ответила я.

— Она изменилась, сильно, — покачал головой отец Николай.

— А ты, батюшка? — спросила я, пытаясь уловить ту самую черную дымку над его головой.

— И я тоже, — он как-то благостно кивнул.

— Просто замечательно, сплошная идиллия, — улыбнулась я. — Друг мой любезный, обещала я тебе жилье, но вот незадача, Саши дома нет, уехали они на рыбалку. Когда будут, не знаю. Так что предлагаю свою летнюю кухню на сегодняшнюю ночь. Хорошо?

— Конечно, конечно.

— Батюшку с матушкой навещать будешь? — спросила я.

Николай мотнул головой.

— Хорошо, значит вечером тебе делать нечего. Займемся твоим любимым делом, а завтра пойдешь осматривать свои новые старые владения, — начала я распоряжаться.

— Это каким же таким любимым делом? — нахмурился он.

— Плотничать и столярничать, — рассмеялась я. — Мне надо дверь на чердаке забить, нужна физическая сила вагонку напилить.

Он обрадовался, повеселел. Поужинали и отправились в сарай. Там у меня лежало несколько досок вагонки, откуда они были, неизвестно. Такое я точно не покупала, может, от прежней хозяйки. Распилил он их лобзиком на две части, должно было хватить на всю дверь. Он пилил, а я на каждую наносила защитную руну, чтобы в итоге получился рунный став.

Николай старался делать вид, что не замечает моих манипуляций. Собрали напиленные доски и отправились с ними наверх. Я ему подавала дощечку, а он ее при помощи шуруповерта прикручивал к стене. Самое интересное, что ручка у двери словно утонула в полотне и не выпирала. Батюшка каждую доску прикручивает и под нос себе что-то бормочет. Да уж, со Святой Троицей это все лучше держаться будет. Хотя, если он здесь и мне помогает, значит, так оно все и было задумано, значит, так правильно.

Забили все, да и поплохело отцу Николаю. Осел он на пол и привалился к стене.

— Скажи, что мы богоугодное дело сделали, — сказал он.

— Еще какое, — покачала я головой.

— Душно у тебя тут, жарко, — тряхнул он шевелюрой.

— Пошли вниз, в сад, квасу холодненького попьем, — потянула его за рукав.

Он еле встал и вместе со мной спустился. На дверь чердака я повесила амбарный замок. На улице уже темнело. Как-то время пролетело незаметно. Не стала ему говорить о том, что планирую дверь с другой стороны в комнату вырезать. Меньше знает, крепче спит.

Дары приносящий

Руки у Николая тряслись, когда он пил холодный квас. Посмотрела на него внимательно и пошла чайник ставить да травки волшебные заваривать.

— Что-то тебя, Николаша, совсем расплющило. Я думала, ты под христианской защитой, — покачала я головой. — Может, молитву какую почитаешь?

— Что ты там на чердаке прячешь? Что за комнату досками забила? — спросил он, вытаскивая из карманов джинсов небольшую книжицу в кожаном переплете.

Над его головой клубился местами черный дым, и глаз у него начал дергаться. Вот ты, Агнета, звезда, довела человека.

Он открыл книжицу и стал читать, переворачивая страницу за страницей. Я видела, как от нее идет огонь, по его рукам, телу, голове, как уничтожает его дым, скверну. Листы были из тонкой газетной бумаги, текст был напечатан на старенькой печатной машинке. В какой-то момент перед глазами промелькнул какой-то духовный сан, который сосредоточенно набирает текст одним пальцем на машинке, поглядывая в старую тетрадку. Не стала мешать Николаю, ушла в дом за чайником.

Когда вернулась, то батюшка сидел за столом уже спокойно, его не трясло, не колотило, увидев меня, кинулся помогать. Принес с кухни чашки и сахарницу.

— Саша не будет против моего появления в твоем доме? — спросил он.

— Нет. Почему он должен быть против? — спросила я удивлено.

— Мало ли, — пожал плечами батюшка.

— Тебе стало легче.

— Да. Никак не привыкну, что стал чувствовать всякое, — ответил он и поежился.

Черного тумана над его головой не было.

— Интересная книжица, артефакт, — прокомментировала я.

— Помогает мне в трудных ситуациях, — пояснил батюшка, разливая по чашкам кипяток. — Непривычно было сюда возвращаться.

— Значит, не все уроки пройдены, — усмехнулась я.

— Ты мне не ответила про чердак, — вернулся он к нашим баранам. — Нужно уничтожить то, что там находится, — он на меня смотрел прямо, не отводя взгляда.

— Мне не нужно. Что твой свет без тьмы? Если не будет тени, не будет ночи, а будет только свет и солнце, что тогда будет? Чем тогда станет свет? Николаша, давай ты не будешь учить меня, а я не буду просвещать тебя. Хорошо?

Он несколько минут сидел молча, думал.

— Хорошо, — согласился он.

И мы стали болтать с ним про деревенских жителей. Я ему рассказала, как бабка Нина с Ксюней подралась, как Лешка застрял около меня, как за одни сутки выловили кучу утопленников. Он смеялся вместе со мной, удивлялся и огорчался.

— А ты чему выучился? Есть интересные истории? — спросила я.

— Да особо ничему научиться не успел. Тут эта зараза по стране пошла, и меня обратно сюда отправили. Я, наверно, здесь задержусь, пока новых батюшку с матушкой не пришлют, — он как-то скривился и опустил глаза.

— Ты и такое стал видеть? Помочь никак нельзя? Что же, дети у них сиротами останутся, — я ахнула и прикрыла рот рукой, из глаз брызнули слезы.