— Какие девчонки? — удивился Макс и нахмурился.

— Никакие, — Ринель закатила глаза, схватила меня за руку и начала обходить брата. — Всё, мы уходим.

Я с трудом удерживала улыбку. Так странно, даже представить себе не могу, что та же Малда переживала бы обо мне, волновалась, искала не для того, чтобы сделать гадость. Интересные семейные отношения у магов, совсем как у людей в деревнях.

— Ринель, — тихо позвала девушку и остановилась, — а почему всех так волнует моя печать? И что это вообще такое?

— Нарина, не пугай меня так! Печати на ауре — это даже не начало обучения, это основа! Без магии, конечно, не увидишь, но о них каждый ребенок знает. Или ты меня разыгрываешь?

— Нет, не разыгрываю. Просто моя мама не маг, такому меня не учила.

— Знаешь, я уже недолюбливаю твою маму, — насупившись, бросила Ринель, но молчать не стала, объяснила то, что я никак не могла понять: — У каждого человека, наделён он магией или нет, есть аура, которая поддерживает жизнь, защищает от мелких проклятий и болезней, может даже заклинания приглушать, есть достаточно сильная, но для этого нужно много тренироваться. Опытные целители, например, могут за счёт своей ауры спасать даже смертельно раненых, вплетая свои силы в чужой узор. Это очень сложно, но я надеюсь когда-нибудь этому научиться. Сильт, отвлеклась, — она смутилась, но быстро взяла себя в руки и продолжила: — Так вот, когда ребёнок рождается, его аура не появляется из неоткуда, она выплетается из родительских. Основная, конечно, матери, поэтому при рождении возникает отметка рода — материнского. Если родители в законном браке, то печать отцовская, потому что мать уже успела войти в его род. Так же происходит, когда ребёнка принимают в род, если он бастард или усыновлённый. Но всегда, понимаешь, всегда печать привязывает к роду, а вот у тебя… Она словно есть, и одновременно её нет. Обычно так не бывает.

— Мастер Ти Нох сказал, что все будут пытаться меня разгадать.

— Скорее не тебя, а принадлежность к роду. Понимаешь, — Ринель поёжилась и пошла быстрее, кивнув на здание, — здесь должно быть равноправие, но на самом деле смотрят на род и его древность, богатство и славу. Мой отец — боевой маг с наградой от самого короля, но он простой воин, и мы все поступали сюда на общих основаниях. А того же Ти Рейна просто привёл за руку его отец. Потому что может.

— Почему?

— Потому что он лорд-владетель. В его собственности находится целая провинция.

Говорить, что моей матери подчинялось целое поселение и несколько окрестных деревень, я не стала, это не та информация, которой здесь стоит разбрасываться. Хотя название Цветочный лес вряд ли скажет местным магам хоть что-то, обычная деревушка на окраине королевства, как я и говорила, сбежать из которой — единственный смысл жизни.

— А я самая обычная девушка из самой простой семьи, — улыбнулась и перевела тему. — А это что?

За общежитием располагалось ещё одно здание, одноэтажное, одновременно неказистое и прекрасное. Приземистое, с узкими окнами и плоской крышей, оно словно терялось из поля зрения, стоило на миг отвлечься, а потом появлялось вновь. Вчера в полумраке я не обратила на него внимания, но теперь рассматривала с интересом. Особенно из-за того, что на площадке перед входом стояли, выстроившись в ровные ряды, кадеты.

— Казарма. Там живут те, кто после окончания пойдёт служить в королевские войска, схлопотавшие наказание, выпускники и те, у кого должна быть полевая практика. Кстати, странно, вчера была практика у четвёртого курса, а Ти Рейн ночевал в общежитии. Впрочем, вчера вообще странный день был, увольнительная эта внеочередная… Стена стоит уже двадцать лет, прорывов крупных и опасных давно не было, а мелкие нападения, говорят, из-за тех чёрных ведьм и магов, что остались на нашей стороне, когда стена затвердела. Когда их всех переловят, вообще никакой нечисти не останется. Хотя, — она поморщилась, — всё равно ведь будет. Не от Варлеса, так из-за гор полезет, там тоже много нехорошего таится. Кстати, а как ты казарму-то увидела? На ней же отвод глаз, чтобы внимания не привлекала.

— Отвод глаз? Что это?

Я снова покосилась на унылую постройку. А ведь правда, на ней какая-то магия, мерцающая и неизвестная. Но мне она практически не мешала, разве что отвлекала немного и раздражала.

— Отличная вещь, благодаря ей видимое становится невидимым, — хмыкнула Ринель. — А вообще, это придумка последнего ректора. Ему, видите ли, не нравится, что казарма в ансамбль архитектурный не вписывается, а что её строили, когда ни одного из этих зданий и в помине не было — не важно!

— Ты так переживаешь за академию, — заметила, понизив голос, потому что мы уже вошли в главное здание, и теперь я ещё больше глазела по сторонам.

— Здесь учились мои родители и, надеюсь, будут мои дети. Я в столовую, Нарина, ты со мной? — резко перевела она тему. — Или в ректорат?

— В ректорат, пожалуй, — есть хотелось сильно, но мне нужно было убедиться, что я в самом деле буду учиться, и это не дурная шутка злых магов.

Я помнила, что мне нужно подняться на третий этаж, но оказавшись здесь, растерялась. Слишком много людей, звуков и эмоций вокруг. Моя сила недовольно ворочалась, желая заполучить толику этой яркости, но я сдерживалась, помня, что это не только опасно, но и глупо. Нет, я не боялась выдать себя, здесь никто бы не обратил на меня ни малейшего внимания. Просто… Я вдруг поняла, что могу без этого обойтись. Дома эмоции людей помогали мне прятаться от одиночества, здесь же, уверена, я не останусь одна.

Вздохнула, расправила плечи, но сделала всего два шага, как в меня кто-то врезался. Упасть — не упала, мужские руки подхватили, и второй раз за день я услышала недовольное:

— Ты!

Один из вчерашних близнецов вытаращился на меня, удерживая на вытянутых руках за плечи. Кажется, он рассматривал меня не только с недовольством, но и каким-то ошарашенным удивлением, словно не ожидал, что я… какая?

— Может, отпустишь меня? — спросила тихо, пытаясь избежать ссоры. — Мне нужно к ректору.

— Ты будешь здесь учиться? Сильт, Ти Нох не шутил? — парень отпустил меня, но я даже не попыталась отступить, чувствовала, стоит дёрнуться и схватит снова.

— Нет, я здесь учусь, — именно так, в настоящем времени, нужно к этому привыкать.

— Н-да, попали мы, — как-то непонятно протянул он и почесал затылок. — А ты симпатичная, оказывается… Меня Дан зовут.

— Приятно познакомиться, — его улыбка меня не обрадовала, и я всё-таки отступила на шаг. — Нарина Ти Эльте. Я спешу к ректору и не могу уделить тебе своё время.

— Так, давай провожу? — он так мило улыбнулся, что у меня свело зубы.

— Не стоит, — отвернулась, расправила плечи, как всегда, когда Малда надо мной издевалась, сделала шаг и услышала:

— Не в ту сторону.

Развернулась, посмотрела на Дана.

— А в какую? — уточнила, так и не улыбнувшись в ответ.

— Нариш, ты на нас не обижайся. Ну, сглупили, с кем не бывает, — он снова подошёл, как-то слишком плавно и текуче, я даже отреагировать сразу не успела, приобнял за плечи и потянул куда-то по длинному коридору, уводя от толпы.

На нас смотрели. Замирали на месте, провожали странными взглядами. Моя сила чувствовала странную злость, исходящую от девушек и насмешливое превосходство от парней. Я словно залезла на алтарь и отплясывала на нём, привлекая к себе всеобщее внимание. Плохое, потому что мне рано или поздно придётся слезть, и вот тогда станет больно и неприятно.

— Отпусти, — вывернуться сразу не удалось, Дан тянул меня за собой.

— Сейчас к ректору придём, тогда и отпущу.

Я не понимала, что он такое творит, злилась, но чтобы выпутаться, мне пришлось бы воспользоваться или магией, или силой, а это могло привести к чему-то нехорошему. Я хочу здесь остаться, хочу учиться, и нарываться на неприятности в первый день — отвратительная идея. Хватит вчерашнего дня и стычки, последствия которой я буду ощущать на своей шкуре ещё долго. Ведь не зря же этот парень ко мне привязался! Он явно собирается устроить мне пакость, понять бы ещё, какую, чтобы успеть отреагировать.

— Отпусти меня, — попросила его ещё раз.

— А вот и ректорат! — он словно не услышал меня, ввалился в двери без стука и широко улыбнулся необъятной широты женщине и мелкими чёрными кудряшками, восседавшей за широким столом. — Здравствуйте, леди Ти Маль!

— Кадет Ти Лорби, — прошипела она, качнувшись всем телом. Мне даже показалось, что от её движения по кабинету пошёл ветер. — Скоро начнутся занятия, а вы здесь! Или мне вынести ваше дело и ваши прогулы на суд господина ректора?

— А я здесь не по своей воле, — он развернул меня к леди, оказываясь за моей спиной, будто прятался от её гнева. — Вот, привёл кадетку!

Взгляд, которым она одарила меня, вызвал дрожь. Так матушка смотрела на кандидатов на ритуал, оценивающе, прикидывая, сколько с ними будет мороки и будет ли толк от их сил. Так и вижу, как эта леди поднимается из-за стола и заносит ритуальный нож, стремясь вырезать сердце. Одним ударом!

— Имя, — скрежетнула она.

Я молча её рассматривала, не понимая, что вопрос предназначался мне.