— Не устраивай сцен, — меня вдруг отпустило. Жар схлынул, будто в купель окунулся, мысли посветлели, и взгляд стал такой чистый, способный увидеть в этой жалкой твари то, на что попросту закрывал глаза все это время. — Вставай, собирайся, и у тебя есть уже меньше двух часов.

— Я что, не знаю, что у тебя две бляди на квадратный метр этого города? — Ирка вспорхнула и так резко прыгнула к моему столу. Оперлась руками, склонилась, желая выплеснуть свой яд прямо в лицо. — Знаю. И прощала тебя, супруг мой, потому что, в отличие от тебя, понимаю, что ангелов не существует. Ты ж нищеброд, поднявшийся из грязи! Тебя сколько ни отмывай, всё босяком останешься, как бы ловко ты не орудовал столовым ножом. И мысли у тебя босяцкие: чистота, честь, репутация. Сейчас это совсем не важно, Славик. Сейчас всех интересует, сколько у тебя бабла, и кто у тебя друзья. И как только сила на твоей стороне, то и достоинство тебе вымоют так, что жрать с него можно. Вот только тебе этого не понять. Ты ж нищеброд ментальный.

Я вдруг словил дзен. Будто курнул чего покрепче.

Сколько раз я слышал подобные слова! Сначала было обидно, больно, а потом зависть брала такая, что аж желудок в узел скручивался. Глотал ярость и рыл землю, чтобы закопать очередной бизнес придурка, решившего ткнуть меня носом в мое дерьмо. И не жалел. Никого и никогда не жалел. Гасил каждого, пока в городе не остались только те, кто признавал и мою силу, и преимущество. Ну, нет во мне функции слабости и прощения. НЕТ! Сотру в порошок…. С грязью смешаю. Ни одного врага не оставлю. Сожру.

Да, я не родился с золотой ложкой во рту. Да, мой отец был машинистом, а мать всю жизнь бортпроводницей на железке отпахала. Но это не значит, что всякий придурок имеет право тыкать меня носом в данность. Этого уже не изменить. Это я и без них знал. Вот только стыдиться мне было нечего! Да, был никем, вот только в лицо этого теперь мне ни один здравомыслящий не скажет.

Гораздо обиднее, когда ты была звездой, славной дочерью губернатора, а теперь в шлюху превратилась, довольствуясь благами других. Вот это настоящая гадость. Это и есть духовная бедность, нищебродство и нежелание иметь свою жизнь, а не подаренную на чужое бабло.

— У тебя остался час и сорок минут, Маркина. Все, что не успеешь забрать из дома, отправится в утиль, — я закурил и развернулся в кресле лицом к панораме вечернего города. Смотреть на бесстыдство своей бывшей жены меня сильно утомило. А когда хлопнула дверь, дышать вдруг даже легче стало.

— Ты все сделал? — я повернулся к Марку, осматривая его серое от мыслей лицо.

— Да, завтра выдадут свидетельство о расторжении брака.

— Очень медленно ты работаешь. Очень, — я пускал под потолок кольца дыма, а сам думал о другом…

Вот жизнь моя опять качнула свой маятник, сталкивая с продажностью и грязью, а мозг упорно отказывался думать, лишь картинки той девчонки подкидывал. И в носу вновь запах её кожи вспыхивал.

Странная. Живая, упорная, а в глазах огонь. Эта никогда бы не встала на колени перед мужиком, будь даже сто раз неправа. Не… Никогда. Она знает себе цену не потому, что продажная, а потому что бесценная для себя.

Но девчонка…

Молодая, сочная, как яблочко наливное. Говорит и не думает. Просто палит, как из ружья. Я, вроде, терпеть этого не могу, а её прям слушал, да ещё и провоцировал, питаясь её теплом и искренними эмоциями. Что ты за зверь такой, Грушенька?

— Висит груша, нельзя скушать, — пробормотал под нос, наблюдая, как на эвакуаторе увозят тачку бывшей жены. А скушать пиздец как хочется…

— Это понятно, что медленно. Ты когда похвалишь-то? Слушай, ну на похоронах хоть речь трогательную толкнёшь? Расплачешься? Погорюешь по-киношному? Ну, типа… На кого ты меня, Маркуша, оставил? — Сталь усмехнулся и сел в кресло. — Кстати, Мятежник, а зачем ты её погнал в дом, если ещё утром все шмотье отцу отослал?

— А пусть походит по пустым коридорам. Кстати, продай эту халупу. Я больше и шага в неё не ступлю…

Значит, Груша, ты отказалась с Мятежным завтракать? Зараза…

Глава 6

— А ты чего это загадочный такой? — Марк крикнул секретарше, чтобы кофе подала, и сел на диван, уж слишком пристально всматриваясь в моё лицо. — Ну? Что задумал? Колись, я же вижу, весь на иголках, и глаз сверкает похлеще брюлика.

— Сталь, а ты не слишком любопытен? А? Или это твоя блядская профессия отпечаток оставляет? Так я быстро сожгу твоё издательство к чертям собачьим, — рыкнул, хотя прекрасно понимал, что сейчас мой друг детства, Марк Сталь, ещё больше утвердится в своих догадках. Собственно, так и вышло. Он загоготал так, что Ляся, моя секретарша, вздрогнула, расплёскивая кофе по серебряному подносу. — Прости, милаха, не хотел пугать. Босс у тебя умишком тронулся, ты заметила?

— Ничего страшного, — блондинка выдавила улыбку и как мышка выскочила из кабинета.

— Точно, Мятежник. Ты что-то задумал! Ну не влюбился же, ей Богу?

Марку позволялось всё. Мы с ним вместе выгребали из гнилого барака. Сталь рванул в столицу получать высшее образование, а вот я пошёл самой сложной, но при этом самой короткой дорогой. Мы с пацанами заняли денег, открыли таксопарк и стали душить бомбил-одиночек, переманивая под своё крыло. Но мне этого оказалось слишком мало.

Мои партнёры очень быстро превратились в балласт, им не нужен был рост, им нужен был комфорт, молодая жена и табун отпрысков на лужайке своего особняка. И как только я им всё это дал, то попросту сожрал весь бизнес. Всё забрал, оставив им лишь небольшой поток денег, которых им хватит до конца их дней. А вот дальше началось самое интересное.

Судьба так благоволила, что двери перед моим носом открывались, маяча перспективами. Нет, я не ангел. Нет во мне кристально-чистой репутации, всякого пришлось увидеть, всякое пришлось делать, но ведь выгреб? Выгреб. Правда, паутиной опутал весь город, перекрывая воздух любому конкуренту. Не нужны они мне тут. Это мой дом. Так оно и будет!

Когда Сталь вернулся в родные пенаты, то уже от того Мятежного не осталось и следа. Марк сначала спасовал и не решился стукнуться к другу, наслушавшись баек и про мою жестокость, и про корону, выросшую слишком быстро. Но мне-то он был необходим как воздух.

Чтобы контролировать город, мне нужно быть в курсе всего, что происходит. А как это сделать? Правильно… Так у Марка появилась первая газета, на которую я дал ему денег. Правда, друг довольно быстро вернул мне всё до копейки, а дальше сам стал землю грызть, чтобы вытравить крупный конкурентов со своего пути.

Хороший у нас тандем.

Отличный.

Холостые, безбашенные, жадные до жизни.

Но есть и минус. Читаем мы друг друга с одного взгляда. Чем сейчас и занимался Сталь, буравя своими прозрачно-голубыми глазами. Падла!

— Слышь, ты, психоаналитик без диплома, завязывай меня песочить и приступай к рапорту. Нашёл того, кто купил фотографов? В жизни не поверю, что они случайно оказались в кабинке туалета, а не специально пасли Раевского, — я встал из-за стола и направился в комнату отдыха. Содрал с себя одежду, от которой разило Иркиными духами, швырнул ее в мусорное ведро и переоделся в джинсы и футболку.

Появление в городе друзей моего детства сильно перетасовали планы. Сначала напрягся, потому что уже лень было рассеивать внимание на чужаков. А двадцать лет, что мы толком не виделись, определенно делают даже из самых близких людей чужаков. Но позже понял, что с ними при правильном раскладе проблем не будет. Раевский, довольно известный юрист, способный вытащить твою задницу из любого дермища. Ну, а второй — Костя Каратик, и вовсе сын нашего бессменного мэра, вернувшийся после длительного отсутствия, чтобы занять место папки. Ну что за компания? Чудо чудное, да и только.

Выгодно?

Безумно.

Приятно?

Ещё как!

Этих мужиков я прекрасно знал, а значит, и надеяться на них можно. Осталось только затянуть в свою паутину, и дело в шляпе. Благо с их появлением вокруг этих двух происходит слишком много событий, в которых без моей помощи им уже не выпутаться. Как удачненько!

— Конечно, — Марк последовал за мной и теперь попивал кофе, осматривая гардеробную. — Это Гришин, у него адвокатская контора через две улицы от помещения, что снял Раевский.

— То есть не бабка Марта?

— Неа, — уныло протянул Марк. — Скучная борьба конкурентов. Гришин просто писец как боится, что Раевский теперь всех клиентов перетянет. И, кстати, правильно делает! Я изучил твоего дружка вдоль и поперёк, Слав.

— И?

— Страшный человек. Нет, он машина по пережевыванию бюрократии. У него пугающая статистика по делам! — Марк всплеснул руками. — Если он узнает, что фотограф из моего журнала, то мне крышка!

— Конечно, крышка. Готовься, на ближайшие месяцы ты сильно обеспечен сексом с судебными исками о защите чести и достоинства. А я тебе говорил, что твои гаврики вкрай охамели и «левачат» по заказу. Говорил? Говорил. А ты мне что ответил? Напомнить? — я снова закурил и сел на диван, раскладывая фотографии, что Сталь успел в последний момент изъять из типографии, готовящей спецвыпуск желтой прессы. Слава Богу, успели, а то Раевский бы и мне жесткий трах в стиле БДСМ организовал.