Ф. К. Каст, Кристин Каст
Повелители стихий
Посвящается всем нам, кто тайно (и не так уж тайно) мечтает управлять стихиями, спасать мир и, может быть, даже летать!
1
ФОСТЕР
— Кора, зачем мы приехали в эту глухомань? — Окинув хмурым взглядом пятна на покрывале, Фостер плюхнулась на скомканный матрас. — И это самый жуткий мотель среди всех, где мы останавливались за прошедший год. — Она засунула руки в рукава фланелевой рубашки, стараясь не касаться слоя грязи, покрывающего все вокруг.
— Лучше скажи спасибо, что у тебя есть крыша над головой. Не всем так везет. — Воздух с шипением вырвался из сиденья стула, когда Кора уселась за маленький стол у маленького окна очень маленькой комнаты.
— И не всем приходится проводить уик-энд в свой день рождения в такой дыре, — застонала Фостер.
— В Миссури, — поправила Кора, вытаскивая ноутбук из потертой кожаной сумки, с которой никогда не расставалась. — Если точнее, в Гомере, штат Миссури.
— Как ты думаешь, после того как мы найдем этого парня, у нас все будет по-прежнему? — Фостер помолчала, покусывая внутреннюю сторону щеки. С тех пор как пять лет назад ее приемный отец, доктор Рик, погиб во время аварии на лодке, они с Корой вели размеренную жизнь дома, в Портленде. В штате Орегон, а не Мэн. Кому охота жить в Мэне? Но дело не в том, что Фостер предпочитала Западное побережье, просто ее жизнь стала бесконечным, напряженным, местами грязным (хотя и не в хорошем, сексуальном, смысле) путешествием с того момента, как год назад — а казалось, будто давным-давно — Кора продала клинику репродукции доктора Рика. Тогда-то все и пошло наперекосяк. И Фостер отчаянно хотела вернуться к прежней жизни. Вернуться домой.
Фостер почувствовала на себе понимающий взгляд Коры и, заглянув во встревоженные глаза приемной матери, поспешно добавила:
— Или хотя бы более-менее по-прежнему?
— Посмотрим. И хватит скулить! Мне нужно сосредоточиться, а от тебя только головная боль. — Бормоча себе под нос что-то о надоедливых детях, Кора снова уткнулась в лэптоп, рассеянно потирая подбородок.
— Тебе надо сходить к стоматологу. Ты ешь столько шоколада, что у тебя там, наверное, уже дупло размером с гигантский лунный кратер. А может, зуб мудрости прорезается. — Фостер задумчиво побарабанила пальцами по коленке. — Хотя нет, думаю, ты старовата для зубов мудрости. Как насчет…
— Фостер, тише!
Фостер подчинилась, затаив дыхание, подавляя рвущиеся сквозь сомкнутые губы вопросы. Но она не могла себя сдерживать. Во всяком случае, долго. И только не с Корой. С остальным миром — не проблема. Вообще-то она предпочитала не вступать в разговоры с людьми и почти не сомневалась в том, что это придает ей капельку стервозности. Ну, может, стервозность и била через край, но лишь когда ее бесило то, что говорили о ней другие, хотя она старалась не обращать на это внимания.
Прежде чем она осознала, что снова заговорила, дамба прорвалась, и слова хлынули наружу.
— В любом случае, зачем мы здесь? Никто не останавливается на Аллее торнадо [Неофициальный термин, обозначающий территории США, в которых наблюдается наибольшее количество торнадо. Аллея включает несколько штатов: Техас, Оклахому, Канзас, Южную и Северную Дакоты, Айову, Иллинойс, Миссури, Небраску, Колорадо и Миннесоту.(Здесь и далее прим. перевод.)], если только нет желания свести счеты с жизнью. — Грянул гром, сотрясая тонкое стекло дешевых настенных светильников. — Вот видишь! Я же говорила. Все как по заказу, не будь это так чертовски зловеще. — Фостер перекинула рюкзак через плечо и направилась к двери. — Давай-ка выбираться отсюда.
— Успокойся, детка. — Тугие дреды скользнули по плечам Коры, когда она тряхнула головой. — Тут неподалеку больница. Я обратила внимание, когда мы проезжали мимо. — Она глубоко вздохнула и так же машинально, как массировала подбородок, размяла левое плечо, словно совершая обязательный будничный ритуал вроде чистки зубов. — Я знаю, что у них тут есть подвал, и, если эта гроза перерастет в торнадо, мы укроемся там. А пока сиди тихо. Твой подростковый страх не помогает мне управиться быстрее.
— Это не страх, — пробормотала Фостер, ковыряя пластиковую столешницу с рисунком под дерево. — Я просто думала, что мы замутим что-нибудь покруче на мой день рождения. Восемнадцать лет бывает только раз в жизни. Я хотела, чтобы мы отметили это по-особенному. — Она выпятила нижнюю губу и захлопала невероятно длинными ресницами.
Кора взглянула на нее и фыркнула.
— Попробуй еще раз. — Она снова уткнулась в компьютер, и в ее темных изумрудно-карих глазах засияли блики ярко освещенного экрана.
— Что, если мы не успеем добраться до больницы из-за ветра, града, дождя и прочих напастей?
Кора вздохнула.
— Не каждая гроза порождает торнадо. Иначе от Среднего Запада уже ничего бы не осталось.
— Как будто и сейчас здесь что-то есть. Кстати, — она швырнула рюкзак на стол и зарылась в его недра, — в поведении бурь, особенно сильных, происходят изменения. И я могу это доказать. Зацени-ка. — Отодрав присохший пакетик кетчупа, она протянула Коре пачку мятых листков бумаги.
— Что это? — Кора удивленно подняла густую бровь.
— Это исследование. Для того научного проекта, что ты мне дала. Я выбрала погодные явления. Все остальные варианты были нелепыми, взять хотя бы размножение комаров. Я не вуайерист, подглядывающий за сексом насекомых, да и к тому же никому неохота, чтобы их становилось больше.
— Так ты сделала домашнюю работу? — Кора взглянула на нее через плечо. — Куда подевалась моя Фостер? Примерно такого роста, — она подняла руку на высоту около пяти с половиной футов [Около 168 см (1 фут = 30,38 см).], — с ярко-рыжими волосами и кожей, как у снеговика. Ты ее не видела? — Кора рассмеялась, блеснув жемчужными зубами.
— Очень смешно. — Фостер пролистала бумаги, которые распечатала в библиотеке городка, где они останавливались в последний раз. Красные и оранжевые пятна покрывали погодную карту Среднего Запада, сопровождаемые тревожной статистикой зарождения торнадо и их соприкосновения с землей. — Но я серьезно. Weather.com [Сайт национальной метеослужбы США.] пугает страшилками о вероятности возникновения торнадо в грозу. Думаю, глобальное потепление все-таки добралось до нас и собирается укусить за задницу. — От удара грома у Фостер по рукам побежали мурашки. — Как по заказу. Опять. Надеюсь, ты не станешь убеждать меня в том, что это совсем не опасно. — Она запихнула бумаги в рюкзак и перекинула его через плечо. — Надо делать ноги.
Пухлые пальцы Коры лихорадочно порхали над клавиатурой.
— Я слышала гром. Еще раскат. Нам нужно уходить. Давай же. — Мольбы Фостер оставались без ответа. — Кора! — Она топнула ногой, выбивая из ковра облако пыли, и громко чихнула.
— Черт возьми! Что такое, Фостер? Чего ты хочешь? — рявкнула Кора, словно пытаясь перекричать раскаты грома.
Фостер резко вдохнула, заметно напряглась, сглатывая застрявший в горле ком.
— Ничего. — Голос прозвучал тише, чем ей хотелось. Она откашлялась и добавила: — Не бери в голову.
Кора смягчилась и, перегнувшись через стол, схватила Фостер за руку. Легонько сжав ее ладонь, она отпустила руку и потерла себе шею сбоку.
— Извини. У меня стресс, и я ужасно устала от боли в шее. Эти подушки в мотелях меня доконают… — Она замолчала, и на ее лице промелькнуло неуловимое выражение. — Но мне не следовало кричать на тебя, — продолжала Кора. В ее голосе вновь зазвучало пряное спокойствие, густое и сливочное, сдобренное, как мексиканский горячий шоколад, щепоткой чего-то бодрящего. — Ты же не местная, и я понимаю твое беспокойство. Я выросла на Аллее торнадо. Да, бури случаются. Но сейчас конец августа. Торнадо в Миссури любят весну и раннее лето больше, чем конец лета и осень. Мы в безопасности.
— Обещаешь?
— Вот те крест! Ты же мой ребенок, сама знаешь, и я никогда не подвергну тебя опасности.
— Кора, мне восемнадцать. Перестань называть меня ребенком.
— Дитя мое, даже когда тебе стукнет восемьдесят, ты все равно будешь моей малышкой Земляничкой.
— О боже. Ладно, пусть будет малышка, только не Земляничка.
— Посмотрим, — пробормотала Кора, снова отвлекаясь на компьютер.
— Надеюсь, это не значит «Дитя мое, я буду называть тебя малышкой Земляничкой, пока одну из нас не положат в могилу». — Она мастерски передразнила Кору. — Так и быть, хватит и этого. — Беспокойство Фостер улеглось, и она скользнула в кресло напротив храброй женщины. Хотя в животе бурлило в унисон с приближающейся бурей, слова Коры успокоили Фостер. Ее приемная мать никогда не нарушала своих обещаний. Она была рядом с того самого дня, когда Фостер появилась на свет недоношенной и требующей особого ухода в отделении интенсивной терапии для новорожденных. Биологические родители рассказывали ей истории о «тете» Коре, самоотверженной медсестре-героине, которая денно и нощно следила за тем, чтобы их девочка росла здоровой и сильной. Сердце Фостер сжалось при воспоминании о родителях.
— Постой-ка, ты что-то говорила про стресс. Почему ты так нервничаешь? — выпалила она, больше не желая думать о прошлом.
— Потому что, если я права насчет того, с кем мы встретимся сегодня вечером, весь наш мир изменится.
— Подожди, ты имеешь в виду этого парня? Того, кого мы ищем весь последний год? Ты мне не сказала, что нашла его. Кто он? Как его зовут?
