— Да ты такой медлительный, просто черепаха.
И она сбежала от него в сторону бассейна в саду. Словно газель, она пробежала мимо розовых кусов, зелёной изгороди и деревьев.
Танкреди тут же бросился за ней. Она хохотала и иногда оборачивалась к нему:
— Не поймаешь, я быстрее…
Она разогналась, скинула лёгкое платье, бросив его на газон возле бассейна.
Она остановилась у края:
— Видел? Я первая!
И она грациозно нырнула рыбкой.
Проплыв под водой, она выплыла на середине бассейна, пригладила свои длинные тёмные волосы, открывая слегка загорелое лицо, затем прищурила глаза и улыбнулась, пока Танкреди всё ещё снимал ботинки:
— Ну, теперь видишь? Черепаха… настоящая черепаха.
Джанфилиппо засмеялся. Он сидел тут же в бассейне на надувном прозрачном кресле. Ноги он положил на оранжевый матрас, на котором была его девушка Гвендолин. Она лежала на животе, а рукой держала Джанфилиппо за ногу, которая свешивалась с кресла. Гвендолин, уже идеально загоревшая, тоже засмеялась. Её ярко-лазурный купальник подчёркивал каждый изгиб её фигуры. Наконец Танкреди разделся до трусов, разбежался и прыгнул. В прыжке он подобрал ноги и обрушился бомбочкой, окатив всех вокруг.
— Ах ты!
Они начали брызгаться. Джанфилиппо упал с кресла, схватился за матрас Гвендолин, стягивая и её. Они оказались под водой и выплыли, хохоча, но Гвендолин среагировала быстро и стала с такой силой брызгать на Джанфилиппо, что ему ничего не оставалось делать, как утопить её за плечи. Он не давал ей выплыть какое-то время, а когда отпустил, то Гвендолин с силой выпрыгнула наружу и быстро и глубоко вздохнула:
— Ты что, идиот? Я чуть не задохнулась!
— Да, конечно!
— Идиот, ты просто идиот.
Они ещё немного поругались, пока он не попытался остановить её поцелуем, но она его укусила.
— Айя!
— Тебе на пользу.
Джанфилиппо вытащил язык, чтобы посмотреть, идёт ли кровь, но ничего на нём не было. Тогда они снова начали ругаться и опять поцеловались, но в этот раз она не стала его кусать. Это был глубокий, страстный поцелуй. Танкреди заметил это и с удивлением на лице повернулся к Клодин. Он кивнул головой и вскинул руку:
— Ты вообще видела? Они целуются…
Но Клодин это всё было неинтересно, как будто бы даже докучало. Сделав два быстрых гребка руками, она схватилась за бортик и выпрыгнула из воды. Вся мокрая, она пошла в сторону дома. Худенькая и тонкая, она бежала по газону, не удосужившись объяснить свою странную реакцию.
Танкреди, оставшись один в воде, поплавал немного туда-сюда, а затем почувствовал себя третьим лишним. Джанфилиппо и Гвендолин продолжали, обнявшись, целоваться возле края бассейна. Танкреди не знал, что ему делать, поэтому тоже пошёл домой.
Из холла он поднялся по просторной лестнице, которая вела к спальням:
— Клодин? Клодин?
Он постучал в дверь её комнаты, но ему не ответили. Тогда он тихонько открыл её. Дверь заскрипела. Клодин сидела на своём огромном кресле, прижав к себе ноги, волосы всё ещё были мокрые. За её плечами было открыто окно. В полузакрытые ставни проникал свет, и лёгкие занавески, колышась от ветра, время от времени пропускали лучи солнца.
Танкреди встал перед ней:
— Почему ты мне не отвечаешь?
— Потому что не хочу! — Клодин ела фруктовый вишнёвый лёд, от чего весь рот у неё был измазан. Язык выкрасился в ярко-ядовито-красный, а она продолжала жадно его лизать, в то же время смеясь: — Чего же ты хочешь, младший братец?
Танкреди очень разозлился, он ненавидел, когда его так называют.
— Я тоже хочу фруктовый лёд.
— Больше нет.
— Ты врёшь!
— Не вру, смотри… — Клодин встала и открыла маленький холодильник. — Видишь, пусто. Это последний.
Танкреди очень расстроился:
— Кто тебе купил?
— А ты как думаешь?
— Я не знаю, а если бы знал, не спрашивал.
Клодин плюхнулась обратно в кресло, скрестила ноги и продолжила есть свой последний лёд.
— Купил папа… А знаешь почему? Потому что он меня любит больше всех… Но не говори маме…
Танкреди уселся на кровать:
— И почему?
— По кочану. Может, как-нибудь я тебе расскажу.
Танкреди не успокаивался:
— Но почему не говорить маме?
Клодин откусила огромный кусок льда, зажала его между зубами, затем взяла в руку и приставила к губам, высасывая весь сок. Рот тем временем становился всё краснее. Она хитро улыбнулась и приподняла бровь. Она была единственной хранительницей сокровенной тайны, которую решила поведать своему младшему братцу:
— Потому что он хотел только меня, а не вас двоих.
— Я стараюсь об этом не думать, но очень часто она появляется в моих мыслях. У тебя такого не бывает?
Танкреди глубоко вздохнул. Каждый раз, когда они виделись, Джанфилиппо насильно заставлял его вспоминать о Клодин.
— Да, иногда бывает.
Джанфилиппо взглянул на Бенедетту, которая всё ещё болтала с подругой:
— Что думаешь о ней?
— Я ещё плохо её знаю.
Джанфилиппо склонил голову набок, как будто это помогало ему разглядеть её лучше:
— Она очень сексуальна.
— Тебе все очень сексуальны.
— Неправда. Сильвия была идеальна, но в конце концов я от неё устал.
Наконец Танкреди принесли пиво, официант поставил его на стол и ушёл, не дожидаясь «спасибо», которого, естественно, и не последовало.
Танкреди сделал глоток:
— Такое рано или поздно происходит с каждой женщиной. Может… может, у них те же самые проблемы с нами…
— Отличное у тебя представление о тех, кто встречается. Ты не думаешь жениться когда-нибудь? Я да. Может быть, Бенедетта как раз та самая. В конце концов, мне скоро исполнится сорок два, ей — тридцать три, мы идеальная счастливая парочка: у нас неплохая разница в возрасте, мы схожи во вкусах, во взгляде на жизнь и способны оставлять друг другу личное пространство и некоторую свободу.
— Почему бы и нет? Может, всё и получится. Ты считаешь, что для идеальной пары нужны всего лишь правильные ингредиенты?
— Я думаю, да. Особенно если хочешь создать счастливую пару.
— Я знал когда-то одну счастливую пару, у них была идеальная семья. Мы каждый день встречались в клубе. Прекрасная пара: богатые, оба замечательные теннисисты, двое хорошеньких детей… а потом однажды — пуф!
— Что произошло?
— Она ему изменила.
— Ну, может, это кто-то просто рассказал тебе какую-то сплетню…
— Нет, я довольно-таки уверен. Она изменила со мной.
Танкреди отпил ещё пива.
Джанфилиппо промолчал.
Тогда Танкреди продолжил:
— Было приятно смотреть на то, какие они идеальные, счастливые… А потом разрушить всё это. Я ненавижу счастье. Оно лицемерно. Все они улыбаются, как будто всё у них идёт как надо. Посмотри, посмотри на этих людей вокруг.
Джанфилиппо последовал за взглядом Танкреди, который бродил по залу Охотничьего клуба. Утончённые, богатые мужчины и женщины обменивались улыбками, словами, приветствовали друг друга, протягивая руку, целуя в щёки. Отовсюду раздавался смех в ответ на чей-нибудь анекдот, рассказанный всегда размеренно, любезно, вежливо, ни на одном слове не повышая голоса.
— Весь этот причёсанный мир… Все такие хорошие, честные, спокойные, искренние. А на самом деле бог знает, кто из них изменяет, ворует, творит зло и страдания… Они симулируют счастье. Как та женщина из идеальной семьи. Она была так счастлива, у неё было всё, и в одно мгновение она от всего отреклась, всё потеряла, вот так… — он щёлкнул пальцами, — из-за простой прихоти…
— Как об этом узнал муж?
— Я отправил ему фотографии. — Джанфилиппо озабоченно взглянул на него. Танкреди улыбнулся: — Где я сзади и видно, как ей хорошо.
В эту минуту к столику подошла Бенедетта со своей подругой:
— Простите, что перебиваю, позвольте познакомить вас с моей подругой Габриеллой. Мы тысячу лет не виделись.
Танкреди и Джанфилиппо практически одновременно поднялись:
— Очень приятно.
Затем Бенедетта обняла Джанфилиппо, чтобы не осталось сомнений, что это её мужчина.
— Мы с Габриеллой подумали, что можно было бы сходить поужинать сегодня в «Ассунта Мадре», говорят, там самая вкусная рыба в Риме. — Она посмотрела на Танкреди: — Может, и ты к нам присоединишься?
Танкреди впился взглядом в Габриеллу, которая, слегка смутившись, опустила глаза. Тогда он улыбнулся.
— Не смогу, к сожалению, — извинился он. — У меня уже есть дела, и я никак не могу их отложить.
— Жаль… — произнесла Бенедетта.
— Я провожу брата к выходу.
Джанфилиппо и Танкреди вместе ушли.
— Нет у тебя никаких дел, правда?
— Очень проницательно.
— Что ты такого увидел, что тебе в ней не понравилось? Мне кажется, она прекрасная девушка.
— В мире полно прекрасных девушек. А эта не замужем, не помолвлена, возможно, она недавно с кем-то рассталась, а теперь хочет просто влюбиться… И возможно, я — отличная кандидатура.
— И?.. Что тогда не так? Может, будет тоже весело. Кто знает, сколькими талантами она обладает, как она занимается любовью, как готовит. Столько предстоит открытий…
— Да, но мне она показалась самой обычной. Максимум она может быть хороша в том, для чего существуют все женщины.