2

— Я не хочу спиртного! — заявила Марша голосом на грани истерики. Побледневшая, но решительная, она уставилась на Макфайфа, игнорируя остальных служащих компании, что заполнили веранду. — Прямо сейчас мы с Джеком идем на Беватрон, чтобы посмотреть, как они вводят в действие новое оборудование. Мы давно это запланировали и ждали больше месяца.

— Моя машина на парковке, — сказал Макфайф. — Я подвезу вас. — С иронической усмешкой он добавил: — Я коп и смогу провезти вас прямо внутрь.

Пыльный «Плимут-седан» карабкался по длинному подъему в сторону городка Беватрона. Марша вдруг сказала:

— Не знаю, плакать мне или смеяться. Не могу поверить в происходящее. Вы всё это серьезно, что ли?

— Полковник Эдвардс намекнул, что Джеку стоит избавиться от тебя, как от старого пальто.

Потрясенная Марша в шоке стиснула свои перчатки и сумочку.

— Ты так и сделаешь? — обратилась она к мужу.

— Нет, — ответил Хэмилтон. — Даже если бы ты была извращенкой, алкоголичкой и коммунисткой в одном флаконе.

— Слышали?

— Да, я слышал, — кивнул Макфайф.

— И что вы об этом думаете? — уточнила Марша.

— Я думаю, что вы оба замечательные люди. Думаю, Джек не такой сукин сын, чтобы поступить иначе. И я говорил полковнику Эдвардсу, что так и будет.

— Одному из вас двоих, — сказал Хэмилтон, — места здесь нет. Один из вас должен уйти. Монетку кинуть, что ли…

Марша в ужасе и потрясении уставилась на него, ее карие глаза наполнились слезами, а пальцы бесцельно теребили перчатку.

— Ты разве не видишь? — прошептала она. — Это же ужас, что творится. Это заговор против нас с тобой. Против всех нас.

— Ну я тоже себя неловко чувствую, — признал Макфайф. Съехав с магистрали, он провел машину через контрольный пункт и въехал на территорию Беватрона. Полицейский на въезде отдал честь и помахал ему рукой. Макфайф помахал в ответ. — В конце концов, вы мои друзья… но мой служебный долг заставляет меня писать доклады даже на друзей. Подшивать в папочку компрометирующую информацию, расследовать сплетни — думаете, мне это нравится?

— Засунь свой долг… — начал было Хэмилтон, но Марша перебила его:

— Он прав, его вины тут нет. Мы все вместе в этом — все трое.

Машина остановилась прямо у главного входа. Макфайф выключил зажигание, и они молча поднялись по широким бетонным ступеням — без энтузиазма, думая совсем о другом.

Хэмилтон оглянулся на группу инженеров, непринужденно болтавших между собой на ступенях. Это были хорошо одетые молодые люди с одинаковыми короткими стрижками и галстуками-бабочками; мимо них тек от ворот внутрь обычный ручеек экскурсантов, пожелавших наблюдать Беватрон в действии и получивших на это разрешение. Но Хэмилтона заинтересовали именно инженеры, он словно бы смотрел на себя самого со стороны. «Или, точнее, — с горечью подумал он, — на того, кем я был до сегодняшнего дня».

— Я вас догоню, — сказала Марша, промакивая потекшую тушь. — Мне нужно привести себя в порядок, собраться.

— Ладно, — пробормотал Хэмилтон, все еще глубоко погруженный в собственные мысли.

Марша торопливо удалилась, а мужчины остались наедине в гулком коридоре здания Беватрона.

— Может, оно и к лучшему, — сказал Хэмилтон. Десять лет — большой срок, более чем достаточный для любой работы. Но куда ему теперь податься? Это был хороший вопрос.

— Ты имеешь полное право обижаться, — сказал Макфайф.

— Никаких обид. Ты сделал то, что был должен. — Хэмилтон отвернулся и отошел, засунув руки в карманы.

Да, конечно же, ему было обидно. И будет обидно, пока он не разрешит конфликт лояльностей в ту или иную сторону. Но дело было не в этом — он испытал удар по всей своей налаженной жизни, по всем своим привычкам. По всему, во что верил и что принимал как должное. Макфайфу удалось пробить защиту глубочайшего уровня его существования — его брака с женщиной, что значила для него больше, чем кто угодно другой.

Кто угодно — или что угодно, вдруг понял он. Больше, чем его работа. Верность ей была для него главным жизненным ориентиром, как ни удивительно было это осознать. Оказалось, его беспокоит не конфликт лояльности, а тот факт, что они с Маршей вдруг отдалились друг от друга, что их как-то разъединило то, что произошло.

— Да, — сказал он Макфайфу. — Я чертовски обижен.

— Ты сможешь найти другую работу. С твоим-то опытом…

— Моя жена, — сказал Хэмилтон. — Я о ней говорю. Думаешь, у меня будет шанс отомстить вам? Хотелось бы. — Он вдруг понял, насколько по-детски это прозвучало. — Вы все чокнулись, — все равно продолжил он отчасти потому, что хотел это высказать, а отчасти потому, что не знал, что еще делать. — Вы губите невинных людей. Ваши параноидальные домыслы…

— Хватит, Джек, — коротко ответил Макфайф. — У тебя были все возможности. Годы возможностей. Так много времени!

Джек пытался сформулировать ответ, когда к ним вновь присоединилась Марша.

— Они сейчас будут запускать группу простых смертных. Большие шишки уже насмотрелись. — Было заметно, что ей удалось хоть немного взять себя в руки. — Эта штука, новый отражатель, вроде как уже работает.

Хэмилтон неохотно отвернулся от массивного безопасника:

— Ну что же, пойдем.

Макфайф последовал за ними.

— Интересно, наверно, — сказал он, ни к кому не обращаясь.

— Это точно, — отрешенно ответил Хэмилтон, осознавая, что его трясет. Глубоко вдохнув, он вошел вслед за Маршей в лифт и автоматически повернулся лицом к дверям. Макфайф поступил так же, предоставив Хэмилтону возможность всю поездку любоваться своим огненно-красным загривком. Судя по всему, он тоже был расстроен.

На втором этаже молодой негр с широкой повязкой на рукаве формировал группу посетителей. Они присоединились к этой группе. Позади них люди терпеливо дожидались своей очереди. Времени было без десяти четыре, отклоняющая система Уилкокса — Джонса уже была сфокусирована и включена.

— Ну что же, пойдемте. — Голос молодого чернокожего экскурсовода оказался высоким, а фразы — гладкими и заученными. Он повел свою группу из холла в сторону наблюдательной площадки. — Давайте не будем задерживаться, чтобы не отнимать время у следующих групп. Как вы знаете, Беватрон был разработан и построен Комиссией по атомной энергии с целью углубленного изучения космических лучей, аналог которых мы искусственно создаем здесь в контролируемых условиях. Центральным элементом Беватрона является гигантский магнит, поле которого разгоняет пучок протонов, обеспечивая их все возрастающую энергию. Протоны, которые, как известно, заряжены положительно, поступают в линейную камеру через ускорительную трубку Кокрофта — Уолтона.

В зависимости от настроения посетители либо благодушно улыбались в ответ, либо вообще пропускали его рассказ мимо ушей. Один высокий, подтянутый и хмурый пожилой джентльмен просто стоял столбом, сложив руки на груди и излучая отрешенное презрение к науке как таковой. Солдат, заметил Хэмилтон: на куртке у мужчины виднелся какой-то потемневший от времени треугольный значок. Да и черт с ним, подумал он горько. Да и с патриотизмом тоже. И в целом, и в частности. Одного поля ягоды, солдаты и копы. Терпеть не могут интеллигентов и негров. Да и все остальное тоже терпеть не могут — кроме пива, собак, машин и оружия.

— А нет ли брошюрки? — мягко, но довольно пронзительно поинтересовалась дорого одетая пухленькая мамаша средних лет. — Хотелось бы иметь что-то, что можно прочитать и забрать домой. Для школы.

— А сколько там вольт? — перекричал ее сын. — Больше миллиарда?

— Чуть больше шести миллиардов, — терпеливо ответил негр. — Это энергия в электронвольтах, которой протоны достигают на тот момент, когда отражатель сводит их с трека в циркулярной камере. При каждом обороте пучка по камере энергия и скорость его возрастают.

— А как быстро они движутся? — спросила стройная деловитая женщина, на вид лет тридцати с небольшим. На ней были строгие очки и классический костюм.

— Почти со скоростью света.

— А сколько кругов они делают по камере?

— Четыре миллиона, — ответил гид. — Они успевают пройти триста тысяч миль и покрывают это расстояние за 1,85 секунды.

— Невероятно, — с идиотским восторгом выдохнула богато одетая мамаша.

— Когда протоны покидают линейный ускоритель, — продолжал свой рассказ экскурсовод, — их энергия составляет десять миллионов электронвольт, или, как мы говорим, десять МэВ. Следующей проблемой является их помещение на кольцевую орбиту в абсолютно точное место под абсолютно точным углом, чтобы поле большого магнита могло их подхватить.

— А сам магнит не может этого сделать? — снова влез со своим вопросом мальчишка.

— Нет, боюсь, что не может. Для этого используется инжектор. Высокоэнергетические протоны очень легко покидают заданный трек и разлетаются во все стороны. Чтобы удержать их от выхода в расширяющуюся спираль, требуется сложная система частотной модуляции. Ну и наконец, когда пучок протонов достигает требуемой энергии, встает вопрос — как вывести их из кольцевой камеры.

Ткнув пальцем вниз, за ограждение площадки, гид указал на главный магнит, что лежал прямо под ними. Огромный, внушающий уважение своими размерами магнит по форме отдаленно напоминал пончик. От него доносился мощный гул.