Грейс услышала, как подъехал фургон. Верджил ввалился в комнату. Навеселе или под кайфом, она сразу поняла. Тем лучше, ей того и надо. Она поцеловала его в шею, взяла его руку, положила себе между ног.
— Какой чудный день, — пробормотал он.
— Чем занимался?
— Рыбачил с Питом Маккаллистером.
Она отложила полотенце, прильнула к нему, погладила по бедру.
— Думала, ты скажешь, что искал работу.
— Так сегодня же чертова суббота, — буркнул он.
— Но ты сам так сказал.
— Я забыл, какой сегодня день, когда говорил.
— Я слышала, “Ю Эс Стил” в следующем месяце проводят квалификационные тесты. Ты мог бы туда позвонить.
— Да охренеть — полтора часа дороги в один конец.
От него несло спиртным.
— Мы могли бы переехать поближе, в город, жили бы в нормальном доме.
— Нам надо забраться еще дальше в глушь. Жили бы настоящей деревенской жизнью и не прикидывались, что метим в приличное общество. — Он покосился на нее: — Чего смеешься?
Она тряхнула головой и помрачнела. Они молча смотрели друг на друга, и что-то в его лице ей не понравилось. А, вот оно что.
— Чего? — смутился он.
— Верджил.
— Ну?
— По закладной платить на этой неделе, а кроме того, уже апрель, а мы налоги задолжали за два года, я на учете в налоговой.
— Дэнни Хоббс должен мне три сотни баксов. Мы всегда можем у него разжиться.
Она продолжала нежно поглаживать его по бедру.
— Напомни-ка мне, зачем ты вернулся.
— Ты же знаешь, у меня есть бабки.
— А что мы получили от тебя в этом месяце?
— Ну, я как раз одолжил Дэнни.
— Может, получить денег от правительства?
— Мы не будем собирать справки о доходах ради пособия. Да еще навяжут тебе какую-нибудь отстойную работенку, и у тебя, блядь, даже не будет времени поискать чего-нибудь стоящее. Да на хера затевать эту хренотень, все равно ничего толкового не выгорит.
— И все же хорошо бы встать на очередь, — заметила она. — Твой сын ведь тоже не работает.
— Я уже прикидывал, — проворчал он. — У нас есть жилье и мой фургон, мы даже близко не неимущие.
— Твоему фургону шесть лет, а я получаю девять пятьдесят в час.
— Это слишком много. И ты по-прежнему тратишь время на этот дурацкий Кризисный центр?
Она молча смотрела на него.
— Может, для разнообразия занялась бы чем-то, за что платят? Ну если уж тебя так беспокоит эта проблема.
Она закрыла глаза, глубоко вдохнула.
— Да я просто думаю вслух, — поспешил объяснить он. — Не бесись так, чего ты.
— Ладно, проехали, — произнесла она, не раскрывая глаз.
Он наклонился и поцеловал ее.
— Надо выпить, чтобы выкинуть эту муть из головы, — ухмыльнулся он и вышел к своему фургону.
Дай ему время, уговаривала она себя. Будь снисходительной.
Он вернулся, размахивая полупустой бутылкой “Кентукки делюкс”, и, отыскав стаканы, налил себе и ей. Она хотела было рассказать, что Билли вчера вернулся порезанный, но что-то ее удержало. Молча выпила виски, он тоже махнул стаканчик и полез к ней с поцелуями.
Потом расстегнул ей джинсы, стянул их.
— Может, лучше в постели? — предложила она.
Он помотал головой. И вошел в нее, она обхватила его ногами и тут же забыла, где она и кто, изо всех сил притянула его к себе, и еще, и еще, как будто они недостаточно близко друг к другу. Он двигался все быстрее, и она мечтала, чтоб это не заканчивалось. Она ощущала, какой он твердый, очень твердый, и все его тело словно окаменело, и он опять начал увеличиваться внутри нее, но потом остановился. Она погладила его по спине, но он не видел ее, и вообще ничего, просто застыл, и все. Она пристроила ноги поудобнее, и они долго лежали так. Грейс даже задремала, и странные грезы окутали ее — вот если бы Верджил мог заработать немного денег, она вернулась бы в колледж, после чего подумала, что, наверное, скоро пора сажать помидоры, рассада на подоконнике уже готова к пересадке в огород, да и перец тоже. В этом году она решила потратить несколько долларов и посадить побольше зелени.
Верджил вновь задвигался внутри нее.
— Пойдем в постель, — сказала она. — Не хочу, чтобы Билли застал нас здесь.
Она встала и направилась в спальню; Верджил с бутылкой виски поплелся следом. О завтрашних проблемах подумаешь завтра, напомнила она себе. Они устроились на кровати, Верджил надолго присосался к бутылке, потом приложился еще разок, после чего протянул бутылку ей.
— Ты так хлещешь виски, будто украл его.
Он пробормотал в ответ нечто невнятное — определенно что-то произошло. На Грейс он старался не смотреть. Она потянулась опять погладить его между ног, но он явно утратил интерес к процессу, да и ей, кажется, уже не хотелось.
— Да что такое с тобой?
— Просто задумался.
— Это я вижу.
— Может, мы слишком торопимся, — сказал он.
Она думала об этом. В прежние времена не решилась бы произнести вслух, но сейчас спокойно проговорила:
— Иными словами, ты хочешь просто трахаться, и все.
— Не надо так говорить.
— Ага, но остальным ты именно так и объясняешь, верно? Например, Питу, с которым сегодня рыбачил.
— Ты ничуть не изменилась, а?
Она вытерла у себя между ног простыней и отшвырнула ее, живот свело, но потом она ничего больше не чувствовала, просто смотрела в окно. День почти закончился. Она могла бы лежать в постели с кем угодно. И все-таки пора пересадить помидоры в грунт. К горлу подкатил комок.
— Ты уходишь?
— Вообще-то не планировал.
— Лучше, наверное, уйти.
— Это мой дом.
— С тех пор как ты свалил, я платила за него в одиночку, по паре сотен долларов, и это еще не предел.
— Да брось. — Он перекатился поближе, и матрас просел под его весом. Они так и не смогли купить нормальную кровать. А все этот дурацкий трейлер с его идиотской пластиковой “под дерево” облицовкой. Она никогда не хотела тут жить — позволила себя уговорить.
— Я разговаривала с юристами из Кризисного центра.
Он недоуменно усмехнулся.
— Они сказали, что юридически дом мой, раз ты не платишь свою долю.
— Хрень какая-то, — фыркнул он.
И был прав — ни с какими юристами она не разговаривала. Но удивительно, как разозлилась от своего собственного вранья. По ее мнению, именно так и должно быть, даже если это и неправда.
— Потолкуй с кем-нибудь, — предложила она. — Сам убедишься.
— Ты просто жуткий кошмар моей жизни, Грейс.
— Проваливай. Бад Харрис говорил, это преступление, настоящее, ты задолжал кучу алиментов.
— Наш сын уже не ребенок.
— Это ничего не меняет. В суде будешь оправдываться.
— Собираешься впутать копов в семейные дела?
— Да. Непременно.
— Так, все понятно.
Она молчала.
— Жена Пита говорит, этот твой коп-дружок принимает столько таблеток, что быка завалить можно, — ксанакс, золофт, вот это все. Самые длинные рецепты в округе Фейетт.
— Пожалуй, руководству аптеки следует знать, что их персонал трезвонит направо и налево о проблемах клиентов.
— Да все и так в курсе, что Барни Файф голубой.
Ага, а член у него побольше твоего будет, подумала она, но предпочла держать язык за зубами. Впрочем, с трудом сдержав смешок.
— Проваливай и забирай свое барахло.
Она смотрела, как он одевается, выходит, недовольно мотая головой. Услышав звук мотора отъезжающего фургона, чуть не расплакалась, но нет. Заставила себя выбраться из постели, иначе так и валялась бы сутки. Кому бы позвонить, чтоб выяснить про Верджила наверняка, впрочем, она ведь и так знает, почему он вернулся, — попросту кончились деньги или очередная девка дала отставку, вот и вспомнил о ней. Девчонки на работе ей вечно твердят: мол, он все такой же козел, да она отказывалась верить. И вот тут-то она и разревелась. Не сильно, нет. Потянулась было к бутылке виски, забытой им, но вдруг так стало противно, что он облизывал горлышко. В помойку.
Солнце садилось. Она надеялась, что Билли скоро вернется, но вдруг нет? Надо бы завести собаку. Да и в Кризисный центр поехать еще не поздно, там лишние руки никогда не помешают. Или позвонить Харрису.
Она вдруг очень остро и ясно осознала, насколько мелок и жесток Верджил; пустая оболочка от человека, всю жизнь выезжал только за счет смазливой внешности, но рано или поздно это закончится, как уже закончилось для нее, иллюзии рассеялись, и что останется? — только мерзкая натура. Те черты характера, что тревожили ее в Билли, неукротимая вспыльчивость, например, это он точно унаследовал от Верджила. Странно, что она не замечала этого раньше, впрочем, замечала, конечно, но предпочитала не обращать внимания. А сейчас вот передумала, словно раньше это была и не она вовсе, сейчас вообще казалось диким, что когда-то она могла любить этого типа. У тебя, наверное, просто шок, решила она, но нет, просто как будто что-то выключилось внутри, и все.
Грейс вынесла на улицу помидорную рассаду, разыскала в сарае лопату, заваленную незавершенными проектами Билли — запчасти для автомобиля, которые он купил, чтобы ремонтировать свою колымагу, старые газонокосилки, квадроцикл. Опять забеспокоилась — является по ночам, грязный, на шее порезы. Всякое случалось и прежде, не так ужасно, но разное бывало, сын просто магнит для неприятностей. Давно надо было его отсюда увезти.