— Может, ты нам скажешь почему, — Изольда посмотрела на брата Иеронима. — Это случилось, когда оттоманы пристали к берегу, чтобы починить свою галеру, а их капитан Раду-бей напросился на обед с Лукой. Милорд заявил, что Раду-бей — заклятый враг христиан, который пытался взять его в плен.
— Не могу вам ничего сказать, — отрывисто сказал он, отводя взгляд. — Знаю только, что этот мавр, Раду-бей, — правая рука самого султана, угроза всему христианскому роду и нашей христианской церкви.
— Он не мавр, — возразила Ишрак. — У него светлая кожа.
— Но тогда почему он враг милорда, главы Ордена Тьмы? — спросила Изольда.
— Любой мавр — наш недруг, — наставительно заявил расследователь. — Ибо успехи оттоманов — это знамение конца нашего мира. Что до Раду-бея, то меня он не интересует, и в ваших приказах он не упоминается. Так что не будем строить догадок.
Брат Иероним, пресекая дальнейшие разговоры, решительно достал из кармана свиток.
Фрейзе кивнул в сторону Луки — вот, мол, сбываются мои наихудшие опасения, и пробормотал:
— Снова запечатанный приказ. Адью, рагу из цыпленка и кнедлики.
— А мы любим строить догадки, — проворковала Ишрак, и Лука криво усмехнулся.
— Прочесть приказ вслух, перед всеми? — гонец Ордена вопрошающе посмотрел на Луку.
Молодой человек утвердительно кивнул.
— Без знаний и умений каждого мы бы ни на шаг не продвинулись в расследованиях.
Посланник милорда удивленно приподнял брови, словно никогда не слышал ничего более удивительного, сорвал печать и расправил свиток на обеденном столе.
Все сели за стол и замерли в ожидании.
— Все указывает на то, что мир наш поразила болезнь, известная как танцевальная чума, — начал брат Иероним. — La maladie de la danse [Плясовое помешательство (фр.).]. Согласно приказу милорда, вам следует отправиться по старой дороге на север, затем на восток и пройти вдоль берегов Дуная. По дороге — вспышка болезни произошла где-то в той области — вы услышите рассказы о плясунах, которые движутся вниз по реке. Где они сейчас, нам неизвестно. Расспрашивайте о них, найдите их. Встретившись с ними, понаблюдайте за их танцами. Допросите по отдельности каждого, кто в состоянии сказать хоть слово. Обратитесь за помощью к местному священнику, пусть проведет обряд, изгоняющий бесов, или прочтет над ними заклинательные молитвы. Посмотрите, будет ли от этого толк. Испробуйте различные лекарства и снадобья. Экспериментируйте, творите с заболевшими все, что вам только вздумается, но лишь с теми, чья жизнь не представляет никакой ценности и чья гибель никого не огорчит. Заведите знакомство с лордом Варгартеном, наместником земель к северу от реки, пообщайтесь с епископом, выясните, случались ли вспышки подобного заболевания ранее, что стало тому причиной и чем все закончилось. Немедленно оповестите милорда, как только узнаете, что это — припадок безумия, отравление, умоисступление или что похуже.
— Что похуже? — Глаза Фрейзе выкатились из орбит. — Господи, в каком мире вы живете? Что может быть хуже, чем безумие, отравление или умоисступление?
— Одержимость, — коротко ответил брат Иероним. — Когда вселяется в человека нечистый дух, и становится человек одержим демонами, и пускается человек в пляс под бесовские напевы.
— Демонами?
— Почему бы и нет.
Страх, исказивший лицо Фрейзе, отразился в лицах остальных.
— Демонами? — сдавленно прошептал Фрейзе. — Ты посылаешь нас к людям, которые, вероятнее всего, одержимы демонами?
Посланник ордена кивнул.
— Того мы величаем расследователем, кто не отступает перед ужасами нашего мира, но исследует их, обнажая их природу. Ты волен поступать как тебе заблагорассудится: следовать за ним или оставить его. Всем вам, его компаньонам, предстоит решить, что делать дальше.
— Но разыскивать этих людей? — не унимался Фрейзе. — А что, если они и впрямь демоны? А если они захотят сделать одержимыми нас?
Расследователь обменялся улыбкой с братом Пьетро: простодушность слуги его позабавила.
— Мы — образованные люди Писания, хранители знаний. Демоны над нами не властны.
— А как насчет девушек?
Посланник милорда мигом утратил всю свою напыщенную самоуверенность.
— Что я могу сказать, — вздохнул он. — Я в замешательстве. Как известно, женщины более предрасположены к умопомрачению и истерии. Их разум хрупок, им недостает решимости и сил. Пожалуй, вам лучше не брать этих двух юных дам с собой ради их же безопасности.
— Но нам по пути, — сухо молвила Изольда. — Дорога вдоль берега Дуная как раз ведет на восток. Да и наше совместное путешествие до сих пор подтверждает, что нам вполне хватает и решимости, и силы. Более того, мы не невежды. И если образование действительно что-то значит, то нам нечего опасаться.
— Я не имел в виду пение и вышивку, — умилился брат Иероним.
Изольда обожгла его таким взглядом темно-голубых глаз, что у него на мгновение перехватило дыхание.
— Я тоже не их имела в виду.
— Отец госпожи Изольды, итальянский дон Лукретили, видел дочь наследницей его великих угодий и главой местного совета. И воспитывал ее соответствующе, — пояснил Лука. — Когда дон заболел, Изольда управляла его замком и землями. Она midons [Midons (лат.) — госпожа, леди (средневековый титул).], владыка замка. Знания ее простираются далеко за пределы пения и вышивки.
Брат Иероним поклонился.
— Но дозволено ли мне будет узнать, почему госпожа покинула дом свой и земли Лукретили?
— После смерти отца мой брат обманом лишил меня наследства, и теперь я разыскиваю сына моего крестного, чтобы попросить его собрать войско и отвоевать то, что принадлежит мне по праву, — спокойно ответила Изольда. — Это будет битва не на жизнь, а на смерть. И никакая танцевальная чума меня не остановит.
— Ну а твоя рабыня?
— Я не рабыня, я свободная женщина, — поправила его Ишрак. — Когда мы были в Испании, дон Лукретили разрешил мне посещать университеты, и я многому научилась.
— В мавританские университеты принимают женщин?
— О, да, — усмехнулась она. — Некоторые из величайших университетских философов и ученых — женщины.
— Неужели? — Брат Иероним тщетно пытался скрыть, насколько изумило его то, что он услышал.
— Я изучала философию, астрономию, географию и математику, а также военное искусство.
Лицо озадаченного посланника вытягивалось все больше и больше, и Ишрак не смогла сдержать улыбку.
— Благодаря великодушию лорда Лукретили я получила всестороннее образование. Так что со мной все будет в порядке.
Посланник милорда склонил голову.
— Что ж, ты преподала мне хороший урок. Ты сведуща в науках, которые для меня закрыты: запрещенные книги, вольнодумство. Мне разрешена лишь астрономия, да и та немилосердно урезанная: какие-то люди выдвинули безумные теории, распространили ересь… Что ж, вы приняли решение, а ваша ученость оградит вас от козней зла. И все же я обязан предупредить вас о нависшей над вами опасности.
— А что насчет Фрейзе? — спросила Изольда. — Угрожает ли ему танцевальная чума? Это юноша величайшей отваги и смышлености, но ты ведь не получил никакого образования, не так ли, Фрейзе? Что с ним может приключиться?
— Я даже читать толком не умею, — сказал Фрейзе. — Я могу написать свое имя, а также я умею считать. Но ученостью не блистаю. А значит, как только мы, по воле Бога нашего Всемогущего, попадем туда, куда нам надлежит попасть, я тоже начну плясать?
— Это мне неведомо, — честно признался брат Иероним. — Но риск, несомненно, велик. Мы не знаем, почему вспыхивает танцевальная мания или почему она прекращается. В этом и состоит цель расследования — выяснить причины болезни, найти лечение, спасти людей от смертельного недуга и отправить их по домам.
— А кто-нибудь прежде находил средство от этой хвори? — спросил Лука.
— Само собой, много людей утверждают, что им удавалось изгнать демонов, однако, похоже, эпидемия танцевальной чумы разражается и сходит на нет безо всяких на то оснований. И мы полагаем, что чума эта — явный знак приближающегося конца света. Не могут же люди сознательно затанцовывать себя до смерти. Есть в этом что-то нечистое. Возможно, вам удастся обнаружить, что именно. Я буду молиться за вас.
— Спасибо, конечно, — угрюмо вздохнул Фрейзе. — Но что потом? После того как мы вволю напляшемся с этими умалишенными?
Расследователь поднял глаза и улыбнулся.
— Потом твой хозяин Лука составит отчет, а я или другой посланник привезет вам новый приказ. Кстати, насколько понимаю, в вашем распоряжении после приключения в Венеции находится некоторое количество золота, принадлежащего милорду?
— Все так, — кивнул брат Пьетро. — И мы с удовольствием избавимся от этой ноши.
— Вы можете отдать их мне завтра утром, когда мы будем разъезжаться. Я еду на запад. Передам их другому расследователю, который отвезет их в Рим и вручит лично милорду.
— А у Ордена много расследователей? — полюбопытствовала Ишрак.
Посланник милорда посмотрел на нее как на вражеского лазутчика, допытывающегося о сокровенных тайнах.
— Достаточно, чтобы распознать опасности, угрожающие христианскому миру, и увидеть признаки конца света, — мрачно промолвил он. — Тех, кто докладывает о вторжении твоих соплеменников, тех, кто предупреждает нас о победном шествии оттоманов, приближающихся к сердцу христианской Церкви. В руках их Константинополь — средоточие православия; они угрожают захватить всю Грецию; они, вне всякого сомнения, собираются покорить Европу, и когда они завладеют Римом, тогда — об этом говорится в пророчестве — и наступит конец света. Однако мы, хранители священных христианских традиций, не дремлем. Мы везде и всюду. Мы на страже. Оттоманы считают, нам их не остановить, но мы всегда начеку. Мы наблюдаем, предостерегаем, расследуем, докладываем.