Я обвожу кончиком пальца лицо матери, контур её улыбки.

Да, я думаю, по ту сторону камеры — мой отец. И я понимаю, как сильно она его любила. Вряд ли кто-то другой мог вызвать у неё такую улыбку.

Флора, 1939

— Аккуратно сними ногу со сцепления и одновременно нажми на педаль акселератора другой ногой.

Грузовик накренился вперёд, повалив две бочки с маслом, поставленные, чтобы отметить курс движения.

— Ой, простите, — жизнерадостно пропела Бриди.

Лейтенант на пассажирском сиденье глубоко вздохнул и схватился за ручной тормоз, чтобы остановить машину, прежде чем юная водительница нанесёт ей ещё больший ущерб.

— Эта работа должна оплачиваться как опасная, — проворчал он. — По мне, так учить вас, девчонок, водить грузовик — куда хуже, чем управлять кораблём в восьмибалльный шторм.

Сзади Флора и Майри цеплялись за край скамейки и старались справиться со смехом и волнением.

— Хорошо, давай заново. Вспомни, как это сделали твои подруги. Медленно и аккуратно. Я сказал, МЕДЛЕННО!

На этот раз, громко заревев, грузовик рванул к сборным баракам у края плаца и свернул как раз вовремя, чтобы не задавить коменданта лагеря, который вышел понаблюдать за происходящим.

— Ой, кажется, я разобралась с этой штукой с двойным выключением сцепления, — высказалась Бриди, перекрикивая рёв мотора, и наступила обеими ногами на педали. — Просто дайте мне ещё раз попробовать!

Лейтенант вновь вздохнул. Предстоял новый долгий день.

— Давайте сделаем перерыв, — сказал он и повернулся к Флоре и Майри. — Вы двое можете пойти и сообщить, что сдали, — заверил он, расписался в нижней части двух бланков и передал их девушкам. — Отдайте их офицеру за столом. Он сообщит вам, что делать дальше. А теперь, — сказал он, упираясь рукой в приборную панель и снова поворачиваясь к Бриди, — попробуем ещё раз…

В крошечной стальной палатке было темно, самодельный стол стоял у маленького окна, сквозь квадрат которого проникал зимний свет. Флоре и Майри потребовалось несколько минут, чтобы глаза привыкли к такому освещению. Девушки подошли к столу, протянули бланки дежурному за столом. Не сказав ни слова, он заполнил бланки и, лишь закончив, поднял глаза на девушек.

— Мисс Гордон, мисс Маклауд. Идите в восьмую палатку. Там вам выдадут униформу. Вам будут поручены водительские обязанности на повседневной основе и оказание первой помощи при необходимости. Добро пожаловать в Рены!

Выходя обратно на свет и моргая, Майри улыбнулась Флоре:

— Мы это сделали!

Они посмотрели на плац, где Бриди, кажется, успешно продвигалась вперёд, объезжая бочки с маслом и уже не разбрасывая их по сторонам.

— Похоже, скоро она к нам присоединится. А нам, видимо, сюда, — подметила Майри и указала на блестящие палатки у края маленькой бухты.

Услышав гудок, они обернулись. В лагерь въехала машина, и человек в униформе махал им рукой, чтобы привлечь их внимание.

— Алек! — воскликнула Флора, и её лицо засияло, как солнечный свет на воде.

Он выбежал из машины и рванул к ним, раскинув руки.

— Флора, Майри, вы теперь Рены? Какая чудесная новость! Я рад, что встретил вас, потому что мне тоже есть что вам рассказать. Меня распределили сюда, я помогаю сдавать порт в эксплуатацию. Ещё нам нужен хороший связист, и я предложил Руарида, потому что он знает местность и залив как свои пять пальцев. Пока это ещё неясно, но я надеюсь, его сюда переведут.

Ощущение надежды нахлынуло с такой силой, что Флора не могла вымолвить ни слова. Алек улыбнулся ей.

— Это будет что-то! Мы все вновь соберёмся вместе, прямо как в старые добрые времена! Может, его даже отпустят домой на Рождество.

— Это будет настоящее чудо, — ответила Флора, наконец справившись с собой. — Если Руарид будет рядом. И ты тоже, Алекс. Какое же счастье, что вы не пострадали, когда подорвался «Нельсон»!

Её лицо, казалось, светилось на фоне серой воды и неба над ней. Алек разглядывал носки своих ботинок, внезапно смутившись и не ощущая обычной уверенности в себе. Потом поднял на неё глаза и сказал, набравшись смелости:

— На Хогманай в зале будут танцы. Вы придёте? Могу заехать за вами, если хотите. [Шотландский праздник последнего дня в году.]

Флора замялась.

— Диана тоже придёт? — спросила она, надеясь, что её голос звучит непринуждённо и жизнерадостно. Алек вновь опустил взгляд, чуть покраснел и покачал головой.

— Увы, должен вам сообщить, что мисс Кингсли-Скотт разорвала нашу помолвку. Она встретила в Лондоне, видимо, кого-то получше простого младшего лейтенанта из захолустья.

Флора заправила выбившуюся светлую прядь обратно в косу.

— Мне очень жаль.

Слова были ложью — она ощутила острое облегчение и даже сама удивилась силе этого облегчения, но объяснила это себе тем, что Алек, конечно, заслужил более теплого отношения. Они с Майри переглянулись, и Майри кивнула.

— Танцы — это замечательно. Спасибо. И, Алек… — Флора осеклась, подбирая слова; на неё вновь нахлынули чувства. — Спасибо, что предложил перевести сюда Руарида. Будет чудесно, если вы оба останетесь здесь, в безопасности.

Он отдал им честь, повернулся на каблуках и направился к своему командиру, лишь один раз обернувшись и через плечо взглянув на девушек, переходивших на другую сторону лагеря, чтобы забрать свою униформу.

$

Зал быстро заполнялся — мужчины заходили в бар на пару пинт, шумно здоровались, хлопали товарищей по спине. Некоторые были знакомы Флоре по лагерю, но большинство — незнакомцы, тоже служившие на кораблях.

Алек, как всегда галантный, заехал за Флорой, Майри и Бриди и привёз их сюда, так что погода не испортила их тщательно уложенные причёски и как следует выглаженные юбки. Он принёс им стулья, заказал напитки, представил своим друзьям-офицерам. В дальнем конце зала начал готовиться небольшой оркестр, над шумом голосов зазвучали ноты скрипки.

Флора просияла, увидев брата, входившего в зал под руку с девушкой. Так вот где он пропадал! Должно быть, они пришли из гостиницы, где располагалась таверна, недавно получившая новое название «Банка варенья» и очень популярная у военно-морского персонала. Упомянутые банки из-под варенья были задействованы, когда в гостинице закончились стаканы, и солдаты с моряками, жаждавшие пива, стали вместо них подставлять всё, что попадалось под руку.

Руарид рассказал ей, что одному особенно предприимчивому младшему лейтенанту удалось уговорить мисс Кэмерон, почтальона, расстаться с большущей банкой из-под конфет, пустовавшей с тех пор, как сахар был нормирован. В банку входило несколько пинт пива — отличный вариант для того, кому не досталось другого сосуда!

Когда Руарид и его спутница приблизились, Алек не спеша поднялся и явно с достоинством пожал ему руку.

— Привет, Алек, Майри, Бриди, — Руарид кивнул девушкам. — Это Венди. А это моя сестра Флора. Венди тоже в рядах Ренов.

— Рада знакомству, — просияла Венди. — Я много о тебе слышала.

Флора задумалась, когда они нашли время для таких разговоров. Руарид в последнее время был очень занят на сигнальной станции на холме за фермой Турне, в любое время суток передавая информацию маневрировавшим кораблям.

— Венди — метеоролог, — пояснил он. — Она снимает показания приборов на сигнальной станции. Вот где мы и познакомились.

Флора улыбнулась. Теперь всё стало ясно. Заиграл оркестр, и Алек протянул руку Флоре.

— Не откажете мне в первом танце, мисс Гордон?

— Буду счастлива, лейтенант Маккензи-Грант, — согласилась Флора и рассмеялась, смущённая таким официозом.

Они вышли в середину зала, где уже кружились пары. Флора улыбнулась Майри и Бриди, танцевавшим с офицерами. Проследив за её взглядом, Алек наклонился к её уху и прошептал:

— Отлично! Теперь мне не придётся приглашать и их. Я хотел бы танцевать только с тобой.

Флора надеялась, что её щёки горят от жары и танцев в душном зале. В последнее время она слишком много думала об Алеке, высматривала его в лагере, привозя и отвозя пассажиров и надеясь, что однажды ей доведётся ехать с ним. Ей тоже не хотелось танцевать ни с кем другим. Он чуть крепче сжал её руку, и танец унёс их.

Шум стучал в обитую железом крышу зала; вечер заканчивался, наступала ночь. Музыка остановилась, стало слышно, как тикают стрелки часов, приближая новый год, и все начали громкий обратный отсчёт. А потом захлопали в ладоши, начали смеяться, обниматься, целоваться, и волынщик заиграл «Auld Lang Syne». [Старинная шотландская баллада. Существует традиция исполнять её в новогоднюю ночь, а также когда приходит время прощаться.]

— Хорошего Нового Года, — прошептала Флора Алеку.

Не говоря ни слова, он прижал ее к себе. Замерев в его объятиях среди ликующих голосов на мгновение она представила, что они одни, что они оказались на острове тишины в бескрайнем море звуков.

— Вы только посмотрите! — заревел кто-то за дверью, и гости вывалились из шумного зала в морозную ночь. За берегом, в темноте озера, вспыхивали огни всех пришвартованных там кораблей. Это длилось недолго — они не могли рисковать выдать своё расположение даже в канун Нового года. Но зрелище было потрясающим. Руарид перевел их сообщение, хотя оно не нуждалось в расшифровке: «С Новым Годом».

Оркестр продолжил играть, и некоторые весельчаки вновь стали танцевать, не жалея ног. Остальные потихоньку начали расходиться.