Глава 11

Правду говорят: короткий сон — самый сладкий. Так много наслаждения и удовольствия от обычного валяния на полу я давно не испытывал. Пусть отзвенел только второй будильник, но неизвестно, откуда взявшееся чувство, благодаря которому казалось, что сегодня я способен горы свернуть, гнало вперед. Я не просто выспался, меня распирало от некой энергии!

«Вперед, трудяга, сегодня у тебя еще один такой же, как и все остальные, важный и тяжелый день».

Отдав себе команду, я направился мыться и бриться. Следом требовалось привести в порядок рабочую форму…

— Точно, форма, твою мать! — разрезая вчерашний стейк на маленькие ломтики, вслух выругался я. — Эта в жопу ужаленная… она же порезала мои брюки…

В ванной, где и валялись брюки, меня ждал сюрприз. В воспоминаниях все выглядело гораздо хуже — их еще можно было спасти. Раз — плюнуть, два — постучать, в нашем случае — подшить, и готово, до зарплаты потерпят. Ну, а если что, можно будет созвониться с менеджером Вен. Если день будет столь же удачливым, то еще до зарплаты отдам деньги Паку и куплю себе новые брюки.

Так, опять отвлекся. Поесть… Стоп, как там рубашка? Проклятие, всего одна пуговица осталась. Суинг, да чтоб тебя… Ладно, другую надену, а вот на пиджаке пуговку придется подшить, он у меня пока что единственный, второй в химчистке. И вот незадача: тоже ведь из-за этой Хэ. Черт, может, она реально преследовала меня и специально облила своим гребаным кофе пару дней назад… Откинув в сторону штанишки, я следом разобрался с пиджаком.

— Вот теперь время кушать.

Но увы, не судьба! Напоминалка на чертовом телефоне оповестила о том, что время вышло и пора валить на работу, иначе я рисковал опоздать на длинную железную гусеницу с толпами злых и вечно недовольных людишек.

Во всей этой суматохе я совсем позабыл о своей гостье. Укрывшись с головой одеялом, девушка словно и не дышала. С опаской подойдя, я положил руку на шею. Ее все так же знатно колбасило, но, слава богу, она дышала. Лоб тоже был горячим, однако не таким, как вчера. Лихорадка, б***ь. Надеюсь, эта гуляка не притянула в мой дом какую-нибудь Эболу или другую заразную хрень.

Свалит — обязательно сдам в химчистку все свое постельное белье, еще и дезинфекцию в квартирке своей устрою. За сим я, трудолюбивый и ответственный Михаил Батькович, так и не поев, покинул квартиру.

Метро встретило как никогда приветливой и переполненной толпой. Час пик — это вам не по ночам по свободным улицам гулять. Тут за возможность добраться до работы на своем электроне еще повоевать придется. Но, увы, воевать пришлось не как обычно, а аккуратно: целая делегация из кадетов новоиспеченных полицейских столпилась у входа именно в мой вагон. Я попытался аккуратно распихать заходивших и выходивших, но они фактически на руках занесли меня в вагон. Вот даже если бы сопротивлялся, все равно не смог бы выбраться — настолько жестко прессуется вся эта человеческая масса в этих чертовых гонконгских консервных банках.

Интересным был и тот факт, что среди молодых и подтянутых будущих хранителей азиатских законов было немало женщин-полицейских. Может быть, даже половина. Час пик, я в толпе, и ехать мне среди этих полицейских еще…

— Б***ь! — сорвалось на родном языке в момент, когда чья-то ладонь с силой хлопнула меня по заднице. — Это же надо было забыть, кретин… Но даже если бы не забыл, что я мог сделать? Кататься на такси до работы мне не позволительно. Пытаясь добраться до спасительного уголка между дверями и сидениями, я двинулся вперед. Но рука парнишки в форме, а следом и слова: «Господин, выйдете с толпой. Пожалуйста, не толкайтесь», — меня слегка осадили.

Много ты знаешь, щенок, нос еще не дорос. Когда чья-то вторая рука стала ощупывать меня спереди, вновь дернулся я, уже не обращая абсолютно никакого внимания на эту недовольную молодую рожицу. Я, может, ему сейчас жизнь спасаю, а попутно и свое очко. Боже, тут даже обернуться и то проблема. Надеюсь, какой-нибудь заднеприводный не попытается опорочить мою честь. Кстати, о заднеприводных. За все это время я еще ни разу ни с кем из парней не попадал в пикантные ситуации. Из всего общения были только коллеги, грабители, Пак и парнишка на работе. Да и удивительным был сам факт того, что за весь вечер на кухне никто из персонала, с которыми я был весь день на расстоянии вытянутой руки, так мне ничего и не сказал. Хотя сложно вспоминать подобное, когда чья-то охреневшая рука все ближе подбирается к твоим яйцам.

Толкнув в плечо одного из будущих законников, я, пыжась, словно бурлак, тянущий корабль на Волге, все же обернулся. Столь мое резкое движение вмиг заставило длинноруких успокоиться. Сейчас на меня смотрели две стройные, подтянутые девушки, одна из которых стояла ко мне боком, а другая, что повыше, примерно с меня ростом, как-то чересчур покраснев, нервно то сжимала, то разжимала ладонь.

Потрясно, кажется, меня домогались копы… Демоны были, мамаши были, алкоголичка, школьница, медсестра, а теперь будущий мент тоже, кто следующий? Депутат? Божество? Невозможность как-то контролировать силу этих гребаных суккубов, а как мне кажется, это она и была всему причиной, меня сильно бесила.

Тем временем поезд остановился, и вопреки моим ожиданиям, что сейчас выйдет основная часть народа из душной коптильни, плотность шпрот в банке только увеличилась. Стоявшие теперь у меня за спиной люди буквально вдавили меня в девушку, находившуюся передо мной, после чего та, как-то зловеще облизнувшись, уперлась в меня своей вполне чувствительной троечкой.

Ее пиджак был расстегнут, как и несколько верхних пуговиц рубашки. Заметь такое ее начальник — получила бы выговор и успокоилась, но его рядом не было. Осмелев в край, та, проталкивая свою ножку между моих ног, сделала шаг вперед, буквально прижимаясь ногой к моей промежности. Отпустив поручень, одной рукой она схватилась за мой ремень, другая же исчезла где-то между низом ее рубашки и началом юбки.

Секундная пауза, поезд качнулся, и я, подавшись вперед, чтоб не упасть на стоящих слева, схватился за стоящую справа девушку. Если она сейчас спалит меня и эту извращенку, принявшуюся дрочить прямо в вагоне, то это будет моей конечной и кое-кого тоже. Повернув голову, вторая сотрудница тут же взглянула на свою подругу, а следом на меня. Прикусив губу, она наклонилась в нашу сторону. Буквально грудью прикрывая свою кайфующую подругу, вашу мать, она решила присоединиться! Также потянувшись к моей ширинке, она хотела свободной рукой помочь подруге справиться с моим ремнем.

Времени на то, чтобы кричать что-то типа «Караул, насилуют!» не было, пока эти дамочки сами не поняли, что пытаться расстегнуть ширинку, как и саму пуговицу, бесполезно по причине того, что я их зашил нахрен! Я стал давиться спиной назад, но будущие сотрудницы гонконгской полиции также не желали сдаваться. Наступая мне на ноги, они, строя невинные и очень заинтересованные мордочки, продолжали наседать.

— Дамы, прошу, давайте продолжим как-нибудь в другое время и в другом месте, — попытался возразить я, когда одна из служивых, бесцеремонно обхватив меня за талию, прижала обратно к себе.

— Так мы можем и потом продолжить, чего стесняешься? Никто не видит, просто немного поиграемся и все.

— А играть мы будем в приставалу и жертву? Ну уж нет, дамочки. Если нас спалят в подобной пикантной ситуации, с вероятностью в сто процентов сяду я. Ведь никто из вас не скажет, что лично вы стали приставать ко мне, а моим словам, как вы понимаете, никто не поверит, — прошипел я на ухо державшей меня за пояс девушке.

Ее лицо недовольно дрогнуло, откуда-то из юбки наконец-то показалась вторая рука, и я понял — дипломатия и искусство убеждать принесли мне победу в этом раунде.

— Телефон, — требовательно проговорила извращенка с третьим размером.

— У меня нет с собой визитки, номера своего я не знаю. Может, проще будет, если ты мне свой продиктуешь, а я запомню и наберу? — не желая связываться с курсантками, ответил я, но она, притянув мою ладонь к ляжке подруги, тотчас шепнула мне на ухо:

— Кажется, ты боялся, что кто-то именно это увидит, и, упс, будущий офицер — свидетель.

Вот же сука. Нет, ну всему же есть предел…

— Записывай.

Вновь кто-то, играясь с мужским сердцем, воспользовался мной. Драматизируя ситуацию, под пристальные взгляды моих новых знакомых я покинул поезд, понимая, что это была не последняя наша встреча.