Прознав обо мне, верховный Суккуб посадила меня на цепь и, как наградной предмет, стала пускать по рукам своих младших сестер.

Суккубы не переносят тех, кто красивее их. Но и уродства тоже не терпят. Исходя из их личных вкусов и предпочтений, я стала той, кого ты подобрал на своем пороге. Так все и было…

— Если ты была действительно так ценна для них, то почему тебя оставили без присмотра? Как тебе удалось сбежать? — история Мо была печальной, но в ней оставалось слишком много белых пятен, которые я был обязан узнать. — Неужели они просто пичкали тебя наркотиками, рассчитывая, что ты не сбежишь?

— Просто наркотиками? Ха… Миша, я была во власти темного проклятия. Наркотики, по сравнению с ним, были детской шалостью. Я не могла даже дышать без позволения суккубов, но в том лифте что-то случилось… Когда мы с тобой соприкоснулись, возникла искра, словно короткое замыкание! Она обесточила проклятие подчинения, буквально высосав его без остатка. В тот момент за годы или десятилетия я впервые почувствовала себя живой личностью.

Эти молодые суккубы… Кстати, метка на тебе оставлена именно одной из них. Но не об этом сейчас… Зная, что я не могу сопротивляться приказу, они двинулись развлекаться, а меня отправили обратно в свое логово. Вот так мне удалось спокойно скрыться.

— И почему тогда ты вернулась, тем более туда, где тебя держали силой?! Не боишься, что тебя заметят? Тут же в доме повсюду камеры… О нет… Точно, камеры! Если они доберутся до поста охраны, а они в поиске тебя доберутся, нам крышка! Они увидят, что ты так и не вышла из моей квартиры и…

— Не увидят, — прервав мою панику, проговорила Хуалинг. — Я же говорю, магия нашего мира куда сложнее, чем ваши людские умы могут себе представить. Ваши камеры бесполезны, если нужно найти кого-то из нас. Они без нашего желания никогда и нигде нас не увидят. Тебя, взаимодействующего со мной, кстати, тоже. Ты помогал мне подняться, да? Но тот, кто взглянет на запись, просто будет смотреть, как какой-то очередной неудачник поднимает случайным образом упавшие на землю ключи, а после с трудом попадает в замочную скважину и заходит к себе в квартиру. Если ты решишься рассказать о нас, демонстрируя записи или фото, сделанные тобой скрытно, ты, безусловно, увидишь запечатленных нас двоих. А вот другие, ха, без нашего на то согласия увидят лишь пустоту или, как в случае с мелкой нечистью, размытый силуэт.

А здесь… Неужели ты считаешь место у твоего злейшего врага под носом малоподходящим для того, чтобы спрятаться? Ты хороший человек, и за свое поведения я извиняюсь. Я слишком долго жила, как… Как зверь. Общалась со всеми, как зверь. Острыми когтями добивалась своего, прорываясь через грязь и помои. Я стала похожей на тех, кого сейчас презираю больше всего на свете. Забыв о том, что сама когда-то имела человеческую душу, я стала демоном, попытавшимся взять тебя под контроль, за что искренне прошу прощения. Дай мне время, и, уверена, я стану хорошей слугой в твоем доме. Будь ситуация немного другой, я бы даже предложила тебе добровольный контракт, однако сейчас это было бы сродни тому, что вынести тебе смертный приговор.

Договорив, девушка повесила голову. Не знаю, что сейчас было в ее мыслях. Однако то, что я видел, говорило лишь об одном — она сломлена, устала и ей нужна помощь. А где это видано, чтоб русский человек красотке в помощи отказывал?

— Если ты скажешь уйти, я все пойму… Ты не достоин тех мучений, что сулит моя компания, и…

— Станок мой больше не трогать — это первое. Дверь никому не открывать — это второе. Если мне нужно будет, ты одеваешься и идешь гулять столько, сколько надо — это третье. Если все вышеизложенное Вас устраивает, тогда welcome.

Повернув голову в мою сторону, Хуалинг, видимо, не расслышав до конца мною сказанное, спросила:

— Что?

После этого я более сурово повторил.

В уголках огромных, круглых глаз проступили слезы. Зубы застучали, лицо скривилось, после чего та, взорвавшись, словно сопливый гейзер, разрыдалась.

— Спасибо… Спасибо, Миша! — повиснув на моей рубашке, лезла обниматься Мо. — Я буду хорошей, честно-пречестно! Я буду стараться изо всех сил! — причитая, словно провинившийся ребенок, повторяла Хуалинг, оставляя соленые пятна на…

— Засопливишь мою рубашку — выкину нахрен! — увидев, как бесцветная жижа приближается к моей одежде, вскочил я, на что дух лишь прокричал в ответ: — Прости!

Глава 17

Давно мне не доводилось видеть настолько плаксивых и переменчивых в своем настроении девиц. Привыкнув к все той же железной Суинг и коллегам, окружавшим меня на работе, сейчас приходилось с огромным трудом общаться с вполне взрослым духом, который вел себя как какой-то совершенно обыкновенный подросток.

Преобразование наглого духа Мо в человека началось с того, что та выбрала из моей вещевой полки себе сменную одежду. Это были семейники, севшие на нее как шорты, и безразмерная майка вместо платья. В ближайшее время стоило купить ей что-то из вещей, однако, опасаясь того, что за мной могут следить, было принять решение отложить поход по магазинам на неопределенный срок.

Как оделись, последовал целый урок на тему, как пользоваться стиральной машинкой, духовкой и микроволновой печью, чему Мо активно сопротивлялась, говоря, что может готовить на плите, а также стирать руками куда лучше любой бездушной машины. Все прояснилось буквально с первых нажатий по клавишам. Пределом технических возможностей этой дамочки было включить и выключить свет в доме. Со стороны и вовсе казалось, что она была служанкой женщины, жившей век или два тому назад, отчего мысли о столь долгих издевательствах злили еще больше.

После того, как ее старые, вонючие тряпки отправились в стирку, перешли к кухне. Приготовленный мною на скорую руку ужин пришелся Мо по вкусу. Уплетая за обе щеки, девушка, не сводя с меня глаз, трескала все, что только было можно.

— Тебя что, не кормили? — глядя на измазанную жирком мордочку, спросил я.

— Нет. Духи вполне могут питаться окружающей их энергией, — с набитым ртом, глядя мне прямо в глаза, ответила Хуалинг.

— Но тогда почему…

— Потому, что ты предложил, и потому, что вкусно, — быстро перемалывая челюстями поданное мной, ответила Мо. — Но, если ты скажешь, я не буду брать твои продукты и…

— Да ешь на здоровье, — одна только мысль о том, что я буду кушать, когда на меня кто-то таращится подобным голодным взглядом, отгоняла весь разыгравшийся за день аппетит. — Просто хочу узнать о вашем мире. Чем живете, какие цели преследуете, и, вообще, ты говорила о какой-то игре… — поднявшись, чтобы помыть тарелку, проговорил я.

— Игра богов, — вытерев моей майкой свое лицо, деловито заявила лисица, после чего получила подзатыльник.

Ойкнув, та, сразу поняв, за что прилетело, тихонько произнесла:

— Прости…

— Прощаю. Больше так не делай, — отозвался я, доставая из кармана новую пачку сигарет. В этот раз, видимо, придется идти на балкон. Пусть на кухне и есть вытяжка, не хотелось, чтобы гостья дышала тем же, чем и я. — Ты не куришь?

— Гадость… — скривилась показушно Мо. Значит, не курит. Ладно.

Взяв пепельницу, зашагал в сторону моей личной маленькой террасы. А ведь помнится, именно балкон был причиной снятия этой дорогущей квартиры, сжиравшей почти семьдесят процентов моей зарплаты.

Соседская многоэтажка поприветствовала меня своими горящими в шахматном порядке окнами. Резкий порыв ветра вместе с моросью ударили по лицу. С середины лета уже не курил здесь… Обленился что-то я. А еще… Еще начал верить в богов и демонов, в проклятия там разные и метки какие-то. Не удивлюсь, если еще через день начну читать гороскопы и прислушиваться к народным приметам.

— Докатились… — делая еще одну тягу, ощутил обжигающее касание угольков. Выпав с этими мистическими мыслями из жизни, незаметно для себя скурил сигарету до самого фильтра, после чего, оставив пепельницу на балконе, вернулся в дом.

— Б-р-р-р, ну и погодка, — когда меня слегка колотнуло, взглянул на грустную Мо. — Эй, ты чего? Все еще дуешься за тот подзатыльник?

— Прости… — не поднимая головы, проговорила она. — Ты же мерз там из-за меня, да? Потому что мне не нравится дым. А я… Я ведь должна быть тебе полезной, но по факту ничего не могу сделать для тебя. Прости, я никудышный дух, вещи еще твои пачкаю…

— В этом нет ничего страшного, — щелкнув ту по носу, с улыбкой ответил я. — Живи и учись, привыкая к реалиям современного мира. Пока я тебя прогонять не собираюсь, но в будущем тебе придется стирать, убирать и готовить — такова будет твоя плата до тех пор, пока не найдешь себе новое жилище.

Не поднимая головы, невысокая девушка Мо лбом уткнулась в мою грудь.

— Хватит уже сырость в доме разводить. Прекрати плакать, — черт, почему мне ее так жалко? Приобняв Хуалинг, прижал ту к себе.

— А я и не плачу, — шмыгая носом, все так же, не поднимая взгляда, отозвалась девушка. — Тебе еще про Игру богов интересно?

— Интересно, — улыбнувшись, ответил я.

— Снимай брюки, — прошептала Мо.

— Неожиданно… — выпустив девушку из объятий, отозвался я.