— Заштопаю, пока рассказывать буду, — ответила мне своей фирменной сопливой улыбкой Мо.

— А справишься?

— Между прочим, я древний дух, и нет вещи, с которой я бы не справилась… Ну, если это, конечно, не микроволновка там, стиральная машина, духовка и…

— Ладно-ладно, я все понял.

Вручив той свои брюки и весь положенный инвентарь, уселся на диване возле телевизора. Спустя несколько минут, ко мне присоединилась и сама «хозяюшка».

— Начну с того, что ты уже и сам понял, Миша. Каждый из нас появляется в этом мире неспроста, и, как ты говорил, преследует собственные цели. Так, одни, служа верой и правдой более могущественным божествам, борются за право стать бессмертными — теми же богами.

Другие, ведомые своими более низменными инстинктами, прожигают свою жизнь на полную катушку, проводя века в поисках приключений и наслаждений. Ну а некоторые, как я, просто существуют, исполняя главную роль, возложенную на нас небесами.

— Так разве духи, демоны и прочие не бессмертны по своей натуре?

— Не бояться старости и иметь возможность перерождаться после гибели — это разные вещи, Миша, — с интересом оглядывая разрез на моих штанах, проговорила Хуалинг. — Мы, духи зверей, не боимся старости и времени, однако наши души смертны и привязаны к этим оболочкам. В отличии от тех, кого люди зовут богами, если кому-то из нас, из духов, выстрелить в голову или в сердце, мы умрем такой же смертью, как умирают люди. По этой причине многие, боясь костлявой, вынуждены пресмыкаться перед старшими, желая получить частичку этой божественной силы.

Сложно сказать, сколько войн пережило человечество из-за глупых споров и интриг между богами и их пантеонами. Самый наглядный тому пример — первая и вторая мировые войны. Точно не знаю, что там и к чему было, но выродки Марса в те годы знатно погудели на территории Европы. Говорят, даже после этого Марс наградил любимого фаворита не только частичкой своей силы, но еще и каким-то артефактом.

— Молись на них после этого…

— Ага… Именно такие вот игры для многих — прямой путь на олимп славы и бессмертия. Войны в вашем мире, резкие политические перемены, голод, болезни — все это предзнаменования подготовки и начала одной большой игры за право завладеть истинным бессмертием.

Некоторое время я молча наблюдал за работой Мо. Не скажу, что сильно удивился ее рассказу. Боги для меня всегда были теми еще ублюдками, и их развлечения я примерно так себе и представлял, но все же…

— Это истинное бессмертие… Как оно проявляется и что будет с богом, создавшим еще одного такого бессмертного?

— Очень хороший вопрос, Миша, — закончив работу, отложила штаны в сторону Хуалинг. — Передав частичку собственной силы, бог слабеет. Количество вот таких подарков крайне ограничено, отчего цена подобному среди новообразованных екаев и духов с каждым веком только растет и растет. Ну а выражается, как ты сказал, крайне просто. Если ты умрешь — возродишься через сотню-другую лет. Вот и все. — Договорив, Мо, словно кошка, закинув ноги на диван, головой легла мне на коленки. Так, в тишине мы пробыли несколько минут, после чего она спросила:

— Миша, меня так тянет к тебе… — коснувшись рукой моей щеки, она замерла. — Со мной никогда такого раньше не было, и я боюсь этого…

— Чего?

— Боюсь твоей смерти. Ты ведь знаешь о проклятие, завладевшим твоим телом?

— Наслышан, — честно ответил я.

— Когда ты впустил меня, я сразу почувствовала его. Но даже и представить не могла, что оно… От него несет чем-то злобным и древним… А еще эти метки… Почему именно ты попал на прицел сразу трех опасных женщин?

— Трех? В каком смысле?

— Две темные метки от суккубов и одна светлая от кицунэ. Надеюсь, охотницам за твоим телом не доведется встретиться вместе, а иначе может произойти беда, — с этими словами Мо запустила вторую свою ручку мне под майку.

— Слушай, а метка суккуба может как-то влиять на сознание людей? Ну, к примеру, влюблять их в меня и вещи странные заставлять делать?

Губы Хуалинг раз за разом стали касаться моего живота. Приподнимаясь, та медленно стянула майку сначала с себя, а после и с меня.

— Нет, — категорически заявила она, усаживаясь своей мягкой попкой у меня на коленях, после чего, игриво обхватив своими ладошками мои руки, опустила те на свои бедра.

Плавные движения ее зада и такие тяжелые, неуместные, на мой взгляд, вздохи быстро вызвали прилив крови в нужном месте. После чего та, лишь слегка коснувшись моей кожи шпилями своих торчащих сосков, произнесла:

— Хозяин, можно ли вас еще кое о чем попросить? — прикусив губу, девушка опустила взгляд на моего партнера. Ее пальцы, скользнув в трусы, замерли на головке моего друга.

— Можешь даже не продолжать… — впиваясь в эти манящие, упругие груди, прижал ту к себе, отчего с губ Хуалинг сорвался очередной тяжелый выдох. Лишь минута на изучение изгибов ее продолжавшего меняться тела, а потом, полностью оголившись, я заваливаю Мо на диван. Та в свою очередь, обхватив меня ногами, изо всех сил жмется ко мне.

Ее безумный взгляд и это ощущение снизу — там был настоящий потоп.

— Ну давай же… — буквально моля меня войти, простонал дух.

И я вошел. Плавно, стараясь не причинить ей вреда. Не торопясь, я планировал постепенно пустить весь свой весьма внушительный агрегат в дело, но резкая Хуалинг с места рванула в карьер, выгнулась, словно кошка, а после громко застонала.

— Я думала, он меньше… — ослабляя хватку своих ног, проговорила Мо, на что я, замерев, позволил партнерше самой выбрать подходящий темп. Движение, другое — и вот мы, сливаясь воедино, получаем истинное наслаждение.

Этот запах шампуня, исходивший от ее волос, тепло подтянутого молодого тела и желание, ее искреннее желание быть моей партнершей, дурманило рассудок. Все было совершенно иначе, не так, как с властной и требовательной Суинг Хэ.

Несколько часов Мо старательно изгибалась, играючи обхаживала меня, раз за разом руками, телом и губами пытаясь оживить уже трижды погибавшего бойца. Увы, четвертого раунда сегодня не планировалось.

Так в обнимку с этим духом или как ее там завершился мой очередной сумасшедший день в роли обычного кем-то проклятого офисного сотрудника.

Пригород Гонконга. Заброшенная шахта Вунши

Женщина в старом цыганском платье, тяжело дыша, бежала вглубь пещеры. Без света, постоянно спотыкаясь, она, понимая всю безнадежность своей ситуации, до конца пыталась спрятаться от тех, кто шел за нею по пятам.

— Ты все равно не спрячешься от нас! — донесся злобный мужской голос со стороны входа в пещеру.

«Если не скроюсь, то тебя с собою точно заберу», — проверив под платьем припасенную заранее взрывчатку, подумала женщина, забираясь все глубже и глубже, в недра старого рудника. Ничего не видя, раз за разом в спешке женщина билась головой об рухнувшие балки. Давно скинув каблуки, чтобы было легче бежать, она стерла и изрезала свои стопы о камни, переломала пальцы на ногах. Боль для нее ничто, она множество раз переносила и большие муки, однако позволить себя сейчас убить, чтобы после ждать сотню лет она точно не могла.

С ужасом ощутив преграду пред собой, судорожно стала махать руками. Повезло — всего лишь поворот, далее еще лучше, шансов на выживание прибавилось — развилка. «Бегом, не жалея сосуда и сил», — отдала сама себе приказ в то время, когда голоса за ее спиной становились только громче и ближе.

— Давайте, парни, она не могла далеко уйти!

Налетев ногой на что-то острое, женщина, едва сдержавшись, чтобы не закричать, рухнула на землю. Какой-то металлический штырь насквозь пробил стопу и обломком остался в ней. Ползком, на четвереньках, она пыталась уйти от неизбежного.

Вдали замерцали фонари, для нее уже все было кончено.

— Босс, она здесь! — высветив прятавшуюся за камнем женщину, схватил ту за волосы и выволок на всеобщее обозрение один из здоровяков. Ослепляющий свет от десятка фонариков и прожекторов ударил пленнице по глазам.

Мужчина азиатской внешности в солидном деловом костюме и черных очках оценивающим взглядом пробежался по цыганке, а после, присев на корточки, улыбнувшись, произнес:

— Говорил же, что не уйдешь.

— Не попробуешь — не узнаешь… — сплевывая кровь, ответила она.

Лицо женщины было полностью в крови. Лоб разбит, нос сломан, а о ее стопах и пальцах вообще можно было не упоминать. Месиво из кучи перемешанных костей и мяса.

Некоторое время мужчина, что-то вынюхивая, водил головой из стороны в сторону. Затем, сняв очки, продемонстрировал богине свои красные, как само пламя, демонические глаза.

— Где осколок, Афродита? — спокойно спросил азиат, на что цыганка, усмехнувшись, ответила:

— Там же, где и всегда, — в мире смертных.

Тяжко вздохнув, мужчина почесал затылок.

— Вот всегда с вами, греками, так… Пытать вас бесполезно, договариваться тоже… Угрожать? Да я думаю, ты уже и сама в курсе, что ждет все твое семейство, если ты…

— Мое семейство в Греции, в месте, до которого твои, Ванму, ручонки никогда не дотянутся, — откинувшись на спину, отозвалась женщина, на что существо, с досадой цокнув языком, лишь кивнуло головой.