Кимико не смогла понять, что означала тихая трель Суузу, но поза его говорила о его смущении и самоиронии. Что ж, это имело смысл. Особенно если принять в расчет легкую улыбку Акиры, в которой читались и терпение, и нежность, и «ну вот, опять ты за свое».

Впечатления, которые накопила Кимико за неполную неделю, складывались в картину. Суузу был внимателен и все подмечал, но редко открывал рот. Дельный и организованный, он делал все тихо, видимо не желая навязывать им свои мнения и решения. Поначалу она сочла его пассивным по натуре, однако эта характеристика не вязалась с той загадочной скрытой силой, которую она ясно видела сейчас. В нем была… мощь.

Не пытается ли он разбудить ее дерево?

— Кусиноки — то, что я больше всего люблю дома, но тут есть еще много интересного, — сказала Кимико, выбросив из головы странные мысли. — Взять хотя бы чердак в каменном доме. Или реликварий. И архив, конечно.

После дедушкиной смерти обязанность ухаживать за обширной литературой святилища перешла к Кимико. Она могла не любить чтение, но прекрасно справлялась с организацией библиотеки.

— Что бы вы хотели сейчас посмотреть?

Суузу тряхнул головой:

— Ты говорила о драконах. Расскажи нам их историю, а я за это спою вам песню деревьев.

— Хорошо, только не здесь. — Кимико театрально поежилась. — Пойдемте, я отведу вас в другое укромное место, потеплее.

Кружным путем она привела новых друзей в архив, расположенный в одной из многих стоящих раздельно построек святилища. Ключ был только у нее, что гарантировало им уединение. Войдя, Кимико сбросила сапожки, а куртку и шарф повесила. Одноклассники последовали ее примеру, а она тем временем включила громоздкую электропечку в углу. По многолетнему опыту она знала, что сначала агрегат будет щелкать, завывать и жалобно скулить, но уже вскоре разогреется достаточно, чтобы можно было поставить на конфорку потертый золотистый чайник.

— Библиотека? Вау, книги, похоже, очень старые. — Акира сунул руки в карманы, как бы показывая, что будет смотреть, а не трогать. — А что, в святилищах так много пишут всякого?

— Мы, конечно, ведем записи, но большая часть библиотеки — это не хроники святилища, а собрание фольклора, сказок и легенд. Это традиция семьи Миябэ, и она совершенно уникальна.

По правде говоря, после смерти ее дедушки им много раз предлагали передать книги и свитки святилища Кикусава в библиотеку Академии Ингресс, куда более просторную и современную. Но бабушка раз за разом категорически отвергала эти предложения. Что бы это ни было — сокровищница историй, пыльная горстка реликвий или таинственный клинок, имя которого носило святилище, — все это вверено их заботам и здесь и должно оставаться. В этом была цель их существования.

— Сейчас за них отвечаю я, — поделилась Кимико.

— Сколько ты уже прочитала? — Акира подсел к складному столику в центре комнаты.

— И одной не прочла, зато могу найти любую. Я помогала дедушке заносить в каталог эти книги и папки. — И она спокойно повторила: — Теперь я несу за них ответственность.

— Давно? — поинтересовался Акира.

Она не стала делать вид, будто не понимает:

— Скоро год.

Лицо Суузу смягчилось, а его руки сложились в жесте сочувствия.

Акира, не столь внимательный к подобным вещам, поспешно собезьянничал за своим лучшим другом, добавив тихо:

— Соболезную.

— Спасибо. Все нормально, но… спасибо. — Кимико метнулась к буфету, где устроила целый шоколадный склад, и выложила из сумки с остатками покупок еще два пакета чипсов. — Сейчас вода нагреется, и можем попить чаю.

Акира наморщил нос:

— Кимчи и лук-батун? Ты серьезно?

— Это ограниченная серия, — сказала она, убеждая.

Он покосился на этикетку на другом пакетике:

— Почему тебе нравятся такие странные сочетания?

— Нельзя бежать от неизвестного, — просияв, воскликнула Кимико. — Риск может быть восхитительным. А где взять новые ощущения в месте, созданном ради почитания древних традиций? — Она задумчиво запустила в пакет руку и выудила пару чипсов, покрытых зелеными и лиловыми крапинками. — Может, это вообще окажется единственным приключением в моей жизни.

Акира откусил… и начал хватать воздух ртом.

Суузу долго смотрел на нее испытующим взглядом, но затем с непроницаемым видом принял угощение.

Кимико хихикнула, когда он страдальчески скривился.

— Признаюсь, сардин-брюле я бы тоже ни за что не попробовала во второй раз. Вы любите сладости?

— Только если они не смешаны с рыбным соусом, — проворчал Акира.

— Хоть я и пробую всякие диковинки, но шоколад для меня существует только один! — Кимико разложила шоколадки на столе как знак примирения. — Шоколад Дзюндзи — лучший в мире. Давайте прикончим его вместе. Только прошу, оставьте мне обертки. Я их коллекционирую.

Всей своей позой Суузу демонстрировал предвкушение радости и удовольствия.

— Славный клан Риндо известен широко. Мой брат разделяет твою любовь к их сладостям, но не столь щедро делится ими.

Глаза Кимико округлились.

— Так Дзюндзи — это городской анклав?

Феникс виновато понурился:

— Вероятно… это пока секрет.

— Риндо, значит? — Акира снял с шоколадки обертку с изображением снежинки. — По-моему, я их где-то встречал. Купил сливочные помадки, думал подольститься к сестренке, чтобы она разрешила одному из их ребят прийти к нам на обучение. Чтобы сделала вид, будто сама не хочет с ним заниматься. Они там такие милашки. С полосатыми хвостиками.

— И это, между прочим, было тайной, — моргнув, заметил Суузу.

Акира запихнул в рот полплитки шоколада, явно желая предотвратить очередное выяснение отношений. Суузу определенно был в смятении, его поза умоляла о доверии. Но он подтвердил ее догадку:

— Да-да, твои любимые сладости делают… тануки.

Кимико прочистила горло.

— Давайте в обмен я раскрою какую-нибудь тайну нашего святилища, и мы все просто… будем их хранить.

Оба кивнули, и девушка решительно сменила тему:

— Вы слышали о Звездном фестивале?

— Конечно, — пожал плечами Акира. — Я всю жизнь прожил в Кейши. Фестиваль уже совсем скоро.

Суузу склонил голову:

— Общегородской праздник под открытым небом в честь местной святой.

— Святой Мидори Пресветлой, — перебил Акира. — Считается, что она спасла город.

— Как именно? — подсказала Кимико.

— Звезды призвала или что-то в таком роде. — Акира замахал руками. — Все же знают песню, под которую танцуют у костра. Она пришла, как ангел, ну и все такое.

— Только Мидори не была ангелом, — сказала Кимико. — Она была наблюдателем. Точнее, маяком. Рассказывают, что своим сиянием она разбудила звезды, и те прилетели ей на помощь. Впечатления.

— Если ваша история достаточно древняя, в ней должны участвовать эльфы, — указал Суузу. — Они исчезли еще до появления Сородичей.

— Совсем не такая древняя. — Кимико развела руками. — Этой истории всего лет триста, плюс-минус, но это значит, что в мире еще могли встречаться эльфы.

Суузу только хмыкнул.

Кимико продолжала:

— Звездный фестиваль, возможно, единственный праздник, который отмечают и люди, и наблюдатели.

— Что об этом говорят амаранты? — полюбопытствовал Акира.

Кимико надула щеки:

— Ничего. Мой дедушка как-то даже пытался разговорить Хармониуса Стармарка, уточнить кое-какие детали. Дело в том, что в этой истории есть собака, что позволяет думать об участии его клана. Но Хармониус отговорился тем, что эта легенда ему всегда нравилась, а потом сменил тему. Дедушка был убежден, что тот знает гораздо больше, — может быть, даже всё, — но почему-то держит это в строгом секрете.

— Погоди, — поднял палец Акира. — Если то, о чем говорится в легенде, было взаправду, а Святая Мидори была наблюдателем, от чего тогда она спасла город?

Улыбка Кимико стала еще шире.

— Люди обычно говорят, что от падающей звезды. Хотя некоторые думают, что это было землетрясение или даже извержение вулкана. Но все записи Кикусавы говорят об этом событии недвусмысленно. Наш город подвергся тогда нападению.

— Чьему? — перебил Акира.

— Тех, кто и сейчас изображаются съежившимися и припадающими к подножию Кикусавы и Кусуноки. — Кимико была в восторге от того, как быстро они ухватили суть.

— Ничего себе. Признайся, ты шутишь? — поразился Акира.

А Суузу коротко уточнил:

— Драконов.