Он сделал драматическую паузу, и девушка с надеждой глянула на него, будто ожидая приказа. Милая иллюзия, жаль, долго не продлится.

— Только если?..

— Если вы скажете мне, чего хотите.

Глава 20

Атрибуты аристократизма

— Сказать… тебе?

Цумико даже отодвинулась на стуле. Что за игры затеял Арджент? Может, он и ее раб, но не способен исполнять желания. Особенно невозможные.

— Нет, ничего. Пустяки. Забудь.

— Глупая девчонка. — Лис наклонился ближе. — Никто не говорил тебе, что амаранты чуют ложь?

А с чего ей раскрывать ему свою боль? Зачем становиться уязвимой для насмешек? Тем более что ее тоска не сравнится с его пленом.

— Ну же, госпожа, сознавайся. — Арджент опустился на одно колено и сбросил фальшивую улыбку. Затем прищурился: — Сомневаюсь, что ты способна на что-то предосудительное. Так о какой мелочи ты боишься попросить?

— Разве тебя это волнует?

— Нет.

— Тогда зачем допытываешься?

— Чтобы шантажировать, — выгнул брови лис.

Сорвавшийся с губ слабый смешок закончился вздохом.

— У меня нет таких секретов, которыми ты мог бы меня донимать.

— Одно мое слово, и ты месяц будешь есть свеклу.

Настолько глупая угроза, что Цумико улыбнулась:

— Хулиган.

— А ты — легкая добыча.

Цумико понимала, что ею манипулирует профессионал, но ей так хотелось сдаться. Может, от правды им обоим полегчает.

— Я хочу семью.

Он отскочил так быстро, что Цумико и не разглядела. Только что Арджент стоял у ее локтя и вдруг оказался по другую сторону стола, весь — враждебность.

— Тут я тебе не нужен, — холодно сообщил лис. — У тебя целая куча родни из числа Смайтов.

Родни? Той самой, которая, по словам Майкла, едва не передралась за наследство?

— Родственники мужа тети Эими? — уточнила Цумико.

— Да.

Она так сосредоточилась на семействе наблюдателей Хадзимэ, что о близких лорда Персиваля как-то позабыла.

— Но к чему им общаться с такой, как я?

— Тц. Как я и говорил, госпожа, многие сочли бы твое нынешнее положение завидным. — Он принялся убирать со стола. — Смайты на что угодно пойдут, лишь бы добраться до тебя, твоего состояния и меня.

— Стой. Они тоже наблюдатели?

— Нет.

— Тогда откуда они вообще про тебя знают?

Арджент слегка фыркнул:

— Невзирая на протесты моих стражей, лорд Персиваль и леди Эими каждый год ездили на родину Смайта. А из-за связи мне приходилось их сопровождать.

— Ты путешествовал за пределами страны?

— Регулярно.

— А вот мне никогда за границей бывать не доводилось. — Интересно, а теперь можно? Цумико подалась вперед. — Но я не имела в виду родственников. Я говорила о Майкле, Сансе и их ребенке. О Минкс, Гинкго и о тебе. Разве мы не можем стать семьей?

Руки Арджента застыли.

— В каком смысле?

— Мне не нравится сидеть в огромной пустой гостиной. Не нравится играть в госпожу и слугу.

Напряжение отчасти отпустило лиса.

— Поэтому ты предлагаешь другую игру. В дом.

— Нет! — Цумико прижала к столу дрожащие ладони. — Я пыталась привыкнуть, но не получается. Мне не нравится так жить, и, если верить Гинкго, тебе тоже.

Несколько минут он разглядывал ее, затем сказал:

— Захвати пудинг.

Цумико сползла со стула, прижала к груди керамическую чашку и пошла за лисом по короткому коридору на кухню. Майкл сидел в кресле за угловым столом и смотрел новости по маленькому телевизору.

Санса, хлопотавшая у плиты, обернулась и разгладила фартук.

— Мисс Цумико?

Майкл быстро выключил звук, вскочил на ноги, поправил галстук и коротко поклонился:

— Чем мы можем вам помочь, мисс?

— Пожалуйста, вы не могли бы звать меня просто Цумико?

— Если вам так угодно. — Майкл вопросительно глянул на Арджента.

— Госпожа желает избавиться от атрибутов своего положения, — пояснил лис.

— От нас? — неуверенно уточнил страж.

— Нет! — Цумико привыкла ставить на первое место других, а не вылезать сама. Неужели она запросила слишком много? Желание теперь казалось ужасно эгоистичным. — Нет, я совсем не этого хотела.

Санса подошла к ней:

— Эти лисы вечно все переворачивают с ног на голову. Расскажи нам своими словами.

— Я и правда хочу перемен, — начала Цумико, почерпнув смелость в сочувственной улыбке кухарки. — Вы не против, если мы отменим некоторые из этих западных традиций? Разве обычаи наблюдателей не удобнее? — Глянув на Сансу, она прибавила: — В патрули ты же одеваешься иначе.

— Если я верно помню, мисс… Цумико, — поправился Майкл, — вас вырастили в школе как раз в западных традициях.

Цумико кивнула. Как объяснить то, что сама понимаешь лишь наполовину? Речь ведь не об архитектуре, одежде или культуре.

— Часть меня принадлежит Святой Мидори, другая — родной земле. Но здесь я потому, что также отношусь к вашему миру. Вы наблюдатели.

— Как и вы, — напомнил страж. — И мы с радостью научим вас, что же это подразумевает.

Арджент нетерпеливо фыркнул:

— Формальные вопросы и этикет — это само собой. Моя госпожа отклонилась от темы.

— Вы не доели. — Санса прошла к шкафу. — Я накрою здесь.

— Да, присоединяйтесь к нам, — пригласил Майкл, выдвигая стул.

— Вот в этом и суть, — многозначительно подчеркнул Арджент, подводя Цумико к указанному месту.

— Чтобы присоединиться? — уточнил Майкл. — Или именно к нам?

Цумико упорно смотрела на стол, терзаясь от неловкости и смущения.

Арджент делано вздохнул и молча расставил блюда, предоставив хозяйку заботам Сансы.

Кухарка присела рядом с Цумико и мягко сказала:

— Ты имела в виду, что тебе тоскливо и хотелось бы с кем-то сблизиться. Верно?

— Если это никого не затруднит, — пробормотала Цумико, испытывая огромное облегчение.

— Ну и ну! Прямо как Айла, — усмехнулся Майкл.

— Кто?

— Наша вторая дочь. — Санса обняла Цумико и чмокнула в макушку. — Та тоже вечно боится попросить то, что и так ее по праву.

Усевшись рядом со стражем, Арджент обратился к кухарке:

— Возьми ее под опеку и воспитай. Отнесись так же, как к еще одной дочери, но буду благодарен, если меня не станут вовлекать в процесс.

— И предашь собственную натуру? — Майкл потянулся за хлебом и маслом. — Да лисы сами ищут общества других.

Арджент стиснул зубы.

— Не шути о предательстве, парень. А то, глядишь, укусит.

Глава 21

Влюбленный

Позже той же ночью небрежный стук в дверь спальни Цумико возвестил о приходе Арджента. Лис, не теряя времени, подошел к ее креслу и опустился на одно колено, неподвижный и молчаливый.

Отложив книгу, Цумико спросила:

— Амаранты обычно так одеваются?

— Едва ли. Но одежда наблюдателя сойдет, пока не найду что-нибудь более подходящее.

Арджент провел рукой по тунике, которая казалась ему великоватой. Мягкая ткань темными складками ниспадала до бедер, а с пояса свисали клинки в ножнах. Босые стопы чуть поглаживали плюшевый ковер, словно наслаждаясь вновь обретенной свободой. Заметив оценивающий взгляд хозяйки, лис отвернулся.

— Буду одалживать вещи у Майкла, если ты не против.

— Можешь носить что хочешь, Арджент. — Он коротко кивнул, и Цумико спросила: — Стало чуть лучше? В смысле, теперь ты чувствуешь себя самим собой?

— Собой? — фыркнул Арджент. — Каждый раз с обновлением связи я становлюсь другим, ибо очередная хозяйка подстраивает меня под свой вкус. Это — твой.

— Тогда кто ты на самом деле?

— Я забыл, — глухо ответил он.

Если вспомнить, сколько веков длилось рабство Арджента, возможно, он не лгал. Но у Цумико не укладывалось в голове, как это — полностью забыть себя. Можно примерять разные роли, но суть и душа остаются прежними, разве нет?

— Каким ты был?

— Послушным.

— Я не об этом. Тетя Эими сделала тебя дворецким. Какие еще роли тебе поручали?

Арджент насторожился:

— Прикидываешь, каким образом меня можно использовать?

— Вообще-то я хотела получше тебя узнать.

— Страж, вор, охотник, учитель, шут, убийца, — бесстрастно перечислил он.

Цумико побарабанила пальцами по подлокотнику:

— А тебе хоть что-то из этого всего нравилось?

— Я терпел все эти обязанности.

— А что бы ты сделал, дай тебе волю?

— Взмыл бы высоко в небо и умчался подальше отсюда, чтобы морские брызги смачивали шерсть, песнь моя взлетала до самых звезд, а ветер трепал хвосты.

Неудивительно. Свобода выбора — штука приятная, но из ловушки он пока так и не выбрался.

— Мы найдем способ вернуть это все тебе, — произнесла Цумико.

— Ты только так говоришь.

Она осторожно коснулась его плеча:

— Обещаю.

— Ты только так говоришь, — повторил Арджент, придвигаясь ближе.

— Ты пришел… за добавкой?

— Хочешь, чтобы я умолял?

Нет, ну правда. Вот как общаться с тем, кто постоянно отпихивается и выставляет колючки? Арджент отгораживался от Цумико словами, но сам буквально до дрожи мечтал о ее прикосновениях. Нуждался в ней — и ненавидел эту потребность.

— Прости, — прошептала Цумико.

И, раз уж можно было начать с того, на чем они остановились, она обняла Арджента за плечи, потянула к себе. Он ткнулся лбом в ее подбородок, но тут же устроился иначе, прижавшись ухом к трепещущему сердцу.