А может, он вообще воспользуется ее наивностью.

— Поцелуй нужен только для связи, — все-таки пояснил Арджент. — Таков обычай: давать мне попробовать то, что я не могу получить сам, чтобы я охотнее подчинялся капризам своего тюремщика.

— Это же ужасно, — округлила глаза Цумико.

— Да. — Он сел и осмотрел свою мятую рубашку. Надо переодеться.

— Я не стану тобой пренебрегать. — Она коснулась его руки. — Никто не должен ходить голодным.

— Вы не еда, — фыркнул Арджент.

— О. А чем ты обычно питаешься?

— Наш рацион примерно схож. Подкормка силой вроде вашей — лишь дополнение.

Она покачала головой:

— Майкл сказал, я тебе нужна.

— В былые времена я мог брать что хотел и когда хотел. Но теперь у меня нет выбора. Только хозяйка способна дать мне желаемое.

— И как мне тогда это делать?

Ее поведение озадачивало, но жаловаться было не на что.

— Эими держала меня за руку. Майкл предпочитает объятия.

Цумико заметно расслабилась:

— Да, это уместнее поцелуев, ведь для людей они имеют другое значение.

— Так или иначе, но поцелуй и для моего вида остается поцелуем.

— Но тогда получается… — разочарованно протянула она. — Тебе же, наверное, неприятно целовать того, кого ты ненавидишь?

Арджент плавно ушел от вопроса:

— А вам не было неловко?

— Поначалу.

Он не привык к такой прямоте. Интересно, как далеко он сможет зайти, прежде чем Цумико решит солгать.

— И когда стало легче?

— Когда я перестала воспринимать это именно как поцелуй.

— И во что он тогда превратился?

— Я… не знаю. — Цумико принялась поигрывать кулоном. — А ты правда мой?

— Безусловно.

— Откуда знаешь, что связь действительно установилась?

— Я проходил через ритуал много раз: ощущения всегда одинаковые.

Цумико вздохнула:

— А я не могу просто тебя освободить?

Арджент потрясенно уставился на нее.

— Ты бы этого хотел? — настаивала она.

Все существо лиса кричало «да». Но жизнь — она не про желания и предпочтения. Арджент прочно сидел на поводке и не мог сбежать.

— Ты не хочешь меня? — прикрыл он свою горечь притворной обидой.

— Никто не должен владеть другим человеком.

— Увы, это не наш случай. — Он оскалился. — Ни одному из нас не улизнуть.

— А кто-нибудь когда-нибудь пытался?

— Глупый вопрос. — Лис придвинулся ближе и прошептал ей на ухо: — Если б я мог уйти, то давно уже ушел бы.

Цумико не покраснела, даже глазом не моргнула. Ее самообладание приводило Арджента в бешенство. Она была самой спокойной женщиной, которой он когда-либо имел несчастье служить. Стоило бы радоваться, но отчего-то ужасно хотелось ее как следует встряхнуть.

Из этих соображений Арджент на миг легко прижался к губам Цумико. Она чуть недоуменно нахмурилась и спросила:

— А это для чего?

Ему захотелось напомнить ей, как между ними обстоят дела.

— Я тебя ненавижу.

— Безусловно?

Лис кивнул.

— Какая жалость. Пока я не придумаю, как тебя освободить, было бы приятно оставаться друзьями.

Глава 9

Особняк

Следующие два дня Цумико провела знакомясь с Особняком и теряясь в нем. Новое жилище, судя по всему, постоянно достраивали очередные хозяева. Некоторые коридоры вели в никуда, а между верхними этажами обнаружились полуэтажи. Несколько комнат не выходили в коридор, а соединялись друг с другом, образуя круговую анфиладу. По этому дому следовало ходить с картой.

Лорд Персиваль, который, собственно, и подарил свою фамилию тете Эими, был родом из Англии. В каждой комнате Цумико видела влияние одновременно Востока и Запада — напольные часы из красного дерева и доска для сёги на ножках, бильярдная и ванна в стиле онсэн. Экстравагантная роскошь компенсировалась абсурдностью, и дом все равно ощущался уютным, несмотря на свои масштабы.

— Вот что получается, когда люди из двух разных миров решают разделить одну жизнь.

Ее слова эхом отразились от каменных стен круглой башни с окнами, выходящими на океан. Особняк был утонченным и изысканным, но в нем было так ужасно одиноко. Подобно пустоте, терзающей нутро Арджента, здание жаждало души, жизни и смеха любящей семьи.

Цумико невольно ощутила тоску по людным коридорам и общим спальням, которые прежде звала домом. Но больше всего она скучала по Акире. Поддавшись порыву, Цумико села на подоконник и достала телефон. Уроки уже закончились, можно отправить младшему брату сообщение.

...

Я заблудилась.

А где ты, сестренка?

У себя дома.

Потерялась в своем доме?

Он ОГРОМНЫЙ. Хотела бы тебе его показать.

Сможешь приехать на зимних каникулах?

Не-а. Пообещал научить Суузу нашим новогодним обычаям.

Он один из тех.

Ты знаком с кем-то из тех?

Так я ж тебе об этом в последнем письме написал!

Цумико тогда решила, будто брат говорит о персонаже компьютерной игры или чем-то подобном. Акира тоже встретил амаранта? От волнения она даже понаделала ошибок в словах, пришлось набирать медленнее.

...

Тот, который птица?

Ага, он самый.

Погоди.

Он рядом.

Несколько секунд спустя пришел снимок. Акира сфотографировал парня в школьной форме с высоким воротничком. Темная кожа, крючковатый нос, взъерошенные черные волосы, легкая улыбка. Сошел бы за обычного ученика по обмену, если б не глаза. Пришло второе фото. Это уже было селфи. Акира широко улыбался в камеру, а амарант стоял сзади, собственнически, покровительственно обхватив его за плечи. На крупном плане ярко-оранжевые глаза были еще заметнее, а еще к ним добавились когтистые руки.

Акира быстро набрал сообщение:

...

Здорово, что ты с телефоном, хоть фото прислать можно.

Суузу — мой лучший друг.

Мы живем в одной комнате.

Он передает привет уважаемой главе моего гнезда.

Что-то в этом роде.

Я рада, что у тебя такой друг.

Передай Суузу, для меня честь познакомиться с ним.

Здесь тоже живет амарант.

Но он никого к себе не подпускает.

Что за клан?

Лисы.

Суузу говорит, они те еще обманщики.

Сколько хвостов?

Ты о чем?

Он говорит, чем больше хвостов, тем больше проблем.

Не знаю, но не волнуйся. Со мной все будет хорошо.

Когда соберешься в гости, привози Суузу. Ему тут всегда рады.

Получив радостное согласие брата, Цумико убрала телефон и принялась обдумывать новую информацию. И как прикажете спрашивать дворецкого, есть ли у него хвост… или хвосты?

Покачав головой, она решила отыскать ближайшую лестницу. В любом случае кухня находится на первом этаже, и у Сансы, наверное, уже готов обед. Однако, выйдя из гостевой комнаты, Цумико замедлила шаг.

Комната, через которую она прошла в гостевую, определенно имела голубые стены. И, кажется, с белой окантовкой? Цумико четко помнила, как осторожно, на цыпочках кралась по мягкому плюшевому ковру с узором из желтых лепестков. А теперь стены стали насыщенно-зелеными, а под ногами оказался голый деревянный пол — темно-коричневый, почти черный.

Цумико оглянулась — может, из гостевой ведет еще одна дверь? Но нет, она стояла у единственного выхода. Или голубая комната была перед зеленой? Наверное, она перепутала.

Но следующее помещение оказалось желтым, а то, что за ним, — красным. Выхода на лестницу не было вообще. Неужели пропустила?

Вернувшись обратно через красную и желтую комнаты, Цумико очутилась в узком зале, увешанном щитами.

«Минуту назад его тут точно не было».

Все больше изумляясь происходящему, Цумико оглянулась — и увидела вместо желтой гостиной библиотеку с разожженным камином.

Она моргнула.

Комнаты, что, меняются сами по себе? Такое вообще возможно?

А потом в памяти всплыло предупреждение Суузу: «Лисы — те еще обманщики». Точно, ведь именно так и развлекаются кицунэ: морочат голову несчастным путешественникам. Что ж, похоже, у ее лиса хватит хвостов на все возможные неприятности.

— Арджент, — выдохнула Цумико.

— Да, госпожа?

Цумико вздрогнула от неожиданности, ведь она едва прошептала его имя! Однако дворецкий не просто услышал, но еще и оказался прямо у нее за спиной. Арджент поклонился, старательно изображая покорность, но Цумико поверила его хитрой улыбке.

— Чего-то желаете, миледи?

— Да. Не мог бы ты показать мне, как пройти на кухню? Я немного заплутала.

— Лестница прямо перед вами, госпожа, — цокнул языком лис.

И верно. Цумико увидела ступеньки. Теперь увидела.

Она молча спустилась вслед за дворецким, раздумывая над тем, как складываются события. Получалось, что лисы и правда обманщики и ее два дня водили за нос. Более того, Арджент явно получал от этого удовольствие. Цумико кожей чувствовала его злорадство.

Если это такая жалкая месть — пускай. Конечно, в приюте Цумико учили в ответ на удар подставлять другую щеку, но останавливало ее не это. Пусть она не доверяла его улыбке, но лис все-таки улыбался.