Франческа Шеппард

Первый шаг

Пролог

В уютном открытом ресторанчике на берегу маленького озера было прохладно и тихо. Ветер ласково шевелил светлые волосы хрупкой голубоглазой девушки. Джим Сандерс, красивый темноволосый юноша лет двадцати, не отрываясь смотрел на возлюбленную, и во взгляде его читалась такая беззаветная преданность, что ей даже становилось страшно.

— Хелен, дай руку, — прошептал он.

Почувствовав тепло ее тонких пальцев, Джим подумал, что сделает все на свете, только бы каждый день держать Хелен за руку, смотреть ей в глаза, целовать ее мягкие, сладкие губы.

— Родная моя, ты даже не представляешь, что для меня значишь, — с чувством произнес он.

Два года назад Джим покинул Ноттингем, где родился и вырос, и отправился в Лондон учиться. Хелен оставалась здесь. Тогда ему нелегко было принять решение, ведь сама мысль о разлуке с Хелен была для него невыносима. Но он понимал, что ему придется на это пойти. Джим чувствовал в себе такие силы и способности, которым здесь, в Ноттингеме, не смог бы найти должного применения.

Тогда, два года назад, в глазах Хелен он читал ту же любовь и нежность, что испытывал сам. Но сегодня что-то было не так. И хотя Хелен изо всех сил улыбалась и говорила ему ласковые слова, Джим смутно чувствовал тревогу и страх.

А Хелен тоже вспомнился тот далекий день, когда Джим прощался с ней перед отъездом в Лондон.

— Хелен, любимая, ты обещаешь, что всегда, всегда будешь любить меня? — повторял он ей и все смотрел в ее светло-голубые глаза, надеясь прочесть в них безмолвный ответ.

Она тогда сказала:

— Ну конечно, любовь моя, что за вопрос?

А сама подумала: кто знает, как обернется жизнь? Сегодня мне нравишься ты. Но откуда мне известно, что будет завтра?

Однако сказать об этом вслух — значит нанести удар в самое сердце Джима. А этого Хелен совсем не хотелось. В конце концов ее вполне устраивали эти отношения, и обрывать их тогда казалось ей ненужным. Джим был таким внимательным. Во всем помогал ей, всегда был готов прийти по первому зову. Ах, какие они славные, эти влюбленные мальчики!

Но потом все изменилось. Хелен и сама не могла бы точно сказать когда. Просто ей было очень скучно проводить все вечера дома, и пылкие признания Джима, которыми он засыпал ее по телефону, не могли развеять тоски.

И вот сейчас Джим сидел напротив нее, все такой же без памяти влюбленный, а она не знала, с чего начать свое нелегкое признание.

Джим наполнил бокалы шампанским и вдруг понял, что за целый вечер они даже не упомянули о помолвке. А ведь именно за этим он приехал в Ноттингем, досрочно сдав с полдюжины экзаменов.

Джим нащупал в кармане кольцо, в поисках которого обошел чуть ли не все ювелирные магазины Лондона. Пожалуй, сейчас для него оно было дороговато. Хоть семья Джима считалась весьма состоятельной, он хотел всего добиться сам и уже давно не брал денег ни у отца, ни у деда. Это была принципиальная позиция, и мелкие финансовые затруднения, которых она ему стоила, не могли испугать его.

Главное — он чувствовал, что кольцо понравится Хелен. И вот теперь настало самое время его достать, но Джим почему-то медлил.

И вдруг заговорила сама Хелен.

— Знаешь, Джим, я должна тебе кое-что рассказать.

Голос ее прозвучал почти беззаботно, но тревога Джима усилилась во сто крат. У нее что-то случилось, ну конечно, поэтому она и ведет себя сегодня как-то странно. Наверное, у Хелен стряслась беда, а он, черствый эгоист, не потрудился сразу узнать, чем может ей помочь.

— Конечно, дорогая, говори. Что случилось? — с неподдельным беспокойством спросил Джим.

Хелен тяжело вздохнула. Ну вот, он так волнуется за нее, так искренне переживает, а ей придется сделать ему очень больно. Но дальше тянуть тоже нельзя, если не положить этому конец сейчас, потом будет еще хуже. Что ж, надо решиться.

— Нет, ничего страшного, не волнуйся, — торопливо ответила она. — Давай сначала выпьем еще по бокальчику.

Но Джим покачал головой.

— Нет, Хелен. Давай выкладывай, а потом уж шампанское.

Как бы тебе не пришлось потом заказывать что-нибудь покрепче, с горечью подумала Хелен. Она набрала в легкие побольше воздуха и выпалила:

— Джим, нам надо расстаться! Я встретила другого человека!

Хелен тысячу раз рисовала себе эту сцену. Пытаясь предугадать реакцию Джима, она перебрала, кажется, все возможные варианты: крики, битье посуды, даже слезы. А может быть, он даст ей пощечину или гордо встанет и уйдет. Но к такой реакции она оказалась не готова. Лицо Джима оставалось совершенно бесстрастным, он даже не побледнел, только глубоко вздохнул и спросил:

— Когда?

— Два месяца назад, — быстро сказала Хелен и опустила глаза.

— Врешь, — спокойно возразил Джим.

Все-таки за то время, что они были вместе, он неплохо изучил ее. Что ж, она не станет лгать.

— Ты прав. Это случилось в прошлом году.

Джим сокрушенно покачал головой.

— Значит, все правда, — пробормотал он себе под нос. — Значит, я просто влюбленный осел.

Хелен молчала. Она боялась взглянуть ему в глаза.

Джим вспомнил, как его лучший друг Пит намекал ему на то, что у Хелен, возможно, появился новый приятель. Но он был уверен, что во всем, что касается любви, нельзя полагаться даже на лучших друзей и доверять можно только любимой девушке. А Хелен он верил больше, чем самому себе. И вот теперь оказалось, что эта вера была ни на чем не основана.

— Хелен, зачем же ты обманывала меня столько времени? — с горечью спросил Джим. Его руки сильно дрожали, и он спрятал их под стол.

Девушка потеребила челку, внимательно поглядела на свои длинные ухоженные ногти, взяла и поставила на место полупустой бокал и потом только ответила:

— Я боялась причинить тебе боль. Я не знала, какими словами сказать об этом.

— Поэтому ты предпочла притворяться, что все еще безумно любишь меня и ждешь не дождешься помолвки? — почти крикнул Джим.

Нет, он не чувствовал злости — только безмерную, безграничную боль, которая переполняла его и ждала хоть какого-то выхода.

— Я думала написать тебе… И потом, раньше я была не вполне уверена в своих чувствах к нему.

— Ты хоть когда-нибудь бываешь в них уверена? — в отчаянии воскликнул Джим.

— Не надо, пожалуйста, — тихо сказала Хелен. — Я понимаю, что делаю тебе очень больно, но поверь, я вовсе не хотела, чтобы так получилось. Но ты должен меня понять: я видела тебя очень редко, а мне ведь хотелось просто человеческого внимания. Так я стала общаться с Алексом. И когда познакомилась с Сэмом, я тоже думала, что все ограничится только дружбой. Но…

— Хватит! — оборвал он ее. — Делай что хочешь, я не стану ни в чем упрекать тебя. И лучше будет, если наши пути больше никогда не пересекутся.

Возвращаясь домой, Джим с трудом понимал, по каким улицам идет. Все вокруг будто заволокло грязно-бурой пеленой. «Я видела тебя очень редко, а мне ведь хотелось просто человеческого внимания». А он-то каждую минуту только и думал о ней, она так и стояла у него перед глазами. И за все время он даже не взглянул ни на одну девушку. Снова вспомнились слова Пита, из-за которых они чуть не поссорились на всю жизнь:

— Эта девица смеется над тобой. Держу пари, пока ты там, в Лондоне, грызешь гранит наук, она вовсю крутит романы.

Да и мама всегда считала Хелен пустой и вздорной девчонкой. Джим содрогнулся от мысли, что ему придется выслушать теперь, когда выяснилось, что мама была права.

До позднего вечера просидел он за столом, сочиняя письмо Хелен. Но что он мог ей написать? И главное, зачем?

— Все женщины таковы, — часто повторял ему дедушка.

Неужели он прав? Вспоминая прекрасные голубые глаза Хелен, лживые, притворно-ласковые глаза, он понимал, что в словах деда была доля истины.

Джим не мог спать и долго еще сидел на террасе. Ему вспоминалось каждое слово Хелен. Как он был счастлив! Каким же он был дураком!.. И все же ни одну женщину он никогда не полюбит так, как Хелен.

Прежде чем лечь, Джим зачем-то посмотрел в зеркало, и ему показалось, что в его темных глазах что-то безвозвратно погасло.

Больше он никогда не видел Хелен и не искал встречи с ней. Только иногда, в минуты слабости, Джим расспрашивал о ней знакомых или доставал фотографию и любовался нежным, беззаботным лицом девушки. Ему казалось, что любовь к Хелен все еще живет в его сердце. И не поверил бы, если бы ему сказали, что на самом деле любовь умерла в тот самый вечер у озера, только он этого не заметил.

Глава 1

Джим Сандерс проснулся, как всегда, ровно в восемь. На автомате принял душ, наскоро позавтракал, проглядел свой ежедневник и тут только с удивлением осознал, что сегодня воскресенье, а значит, ему никуда не надо ехать. Это открытие неприятно поразило его. Последние три года Джим жил по раз и навсегда установленному расписанию. Работа главного экономиста крупной компании требовала много сил, в том числе и душевных.

Впрочем, нельзя сказать, что жизнь Джима ограничивалась только работой. У него были хорошие друзья, ну и конечно, Келли, верная подруга, без которой жизнь воспринималась бы куда труднее и мрачнее. По выходным они с приятелями нередко собирались в каком-нибудь ресторанчике, болтали о том о сем. Реже он ездил навестить родителей, а иногда — что греха таить — проводил время на диване с бутылочкой пива.

И все-таки Джим больше любил будние дни. В своей работе он видел смысл, ему не нужно было думать, чем заполнить долгие часы между подъемом и сном. Напрягаться в поисках развлечений, заставлять себя вести активный образ жизни и все в этом духе. Но что поделаешь, жизнь — это не только работа.

На сегодня никаких планов у Джима не было, и он подумал, что придется применить вариант с бутылочкой пива. Но это будет потом, вечером, а сейчас… чем бы заняться сейчас?

Джим так ничего и не придумал. Часа два без толку слонялся по квартире: тут посидит, там полежит. Пробовал читать, но печатное слово не лезло в голову. Наконец где-то в половине одиннадцатого, когда он совсем уже озверел от безделья, раздался телефонный звонок.

— Привет, Джимми! Как дела? Скучаешь? — раздался в трубке жизнерадостный голос Келли Шелтон.

— Здорово, док! Без вас совсем пропадаю! — в тон ей ответил Джим.

С Келли он познакомился еще в университете. Правда, они учились на разных факультетах — он на экономиста, а Келли на психолога, — но сдружились быстро и накрепко.

Сейчас у Келли была довольно солидная практика, поэтому Джим частенько поддразнивал ее, называл доком и клялся свято исполнять все ее предписания.

— Значит, слушай мой рецепт: берешь синюю спортивную сумку, влезаешь в кеды, и чтоб через пять минут твоя машина стояла у моего подъезда. Мы едем на пикник! — объявила Келли тоном, не терпящим возражений.

Джим улыбнулся и ответил:

— Да, док, я сделаю все, что вы мне сказали.

Он положил трубку и отправился собираться.

Келли, как всегда, позвонила очень вовремя. Как она угадывает, в какие моменты его лучше не беспокоить, а в какие нужно срочно вытаскивать из дома? Нет, что ни говори, а Келли действительно его лучший друг. Она понимает его как никто другой, и только с ней он может поделиться самым сокровенным.

Конечно, у него были хорошие друзья-мужчины: и Дилан, и Пит, и Брюс. Но Келли — это Келли. Возможно, здесь играло роль и то, что она была психологом, а возможно, просто так сложилось. Но только с ней Джим чувствовал себя по-настоящему хорошо. Самое смешное, что он абсолютно не воспринимал Келли как женщину, хотя и признавал, что она настоящая красавица.

Ах, женщины, женщины… Сколько их заглядывалось на Джима! Да и неудивительно: высокий рост, широкие плечи, спортивная фигура делали его более чем привлекательным. На нем одинаково хорошо смотрелись и строгие деловые костюмы, и старые джинсы и майки. Многих привлекали крупные, правильные черты лица Джима и темные, глубокие, лучистые глаза под густыми бровями. Других сражала его уверенная, жизнерадостная улыбка. Весь его вид говорил, что он доволен жизнью и рад помочь другим людям.

И никто никогда не поверил бы, что этот роскошный мужчина за свои двадцать шесть лет знал и любил одну-единственную женщину, которую потерял много лет назад. Конечно, время от времени он приглашал в кино или в кафе приятных молодых женщин, но дальше этого дело никогда не заходило. Да и подобные случаи бывали так редко, что могли считаться исключениями, лишь подтверждающими правило.

Все его друзья знали, как ненавидит Джим разговоры на эту тему. Обычно спокойный, он и тут не терял невозмутимости, но с заметным холодком отвечал, что сам наведет порядок в своей жизни и что его вполне устраивает то, как он сейчас живет.

Пять лет назад он потерял любимую девушку. Она предала его, не сумев оценить того, что Джим готов был ей дать — и давал в избытке. Но что поделаешь, если он любил ее так сильно, что не смог даже возненавидеть. До сих пор воспоминание о Хелен было ему приятно и он не встретил еще ни одной женщины, которая могла бы сравниться с первой любовью.

Конечно, Джим прекрасно понимал, что его упорство сродни пустому упрямству, а верность выглядит смешно в современном мире. На его глазах молодые люди сходились и расходились, женились и затевали разводы, тщательно хранили свои секреты, прощали мелкие грешки. Жизнь есть жизнь, и Джим это знал. Он вовсе не был старомодным рыцарем, ищущим прекрасную даму, чтобы отдать ей свое сердце. Просто не желал размениваться на мелочи и считал, что такие понятия, как преданность, устареть не могут. И путь его верность никому не нужна, пусть хранить ее глупо и безнадежно, но любил-то он одну лишь Хелен.

Да, она уже вышла замуж и родила ребенка. Да, она плевать хотела на него и на его любовь. Может быть, даже считала его слегка ненормальным. Его это не волновало…

Потом-то Джим, не без помощи «личного психолога» Келли, начал понимать, что давно уже любит не Хелен, а лишь прекрасное воспоминание, а на одних воспоминаниях далеко не уедешь. Но даже Келли не могла уразуметь, что ему в самом деле не нужна больше никакая женщина, по крайней мере в данный момент. Правда, этот момент длился уже несколько лет, но что с того?

А все эти девушки, которые тщетно пытаются расположить его к себе, — что ж, пусть делают что хотят, в конце концов, никто не волен запрещать им.

Джим кинул в сумку покрывало, захватил из холодильника пару бутылок имбирного лимонада, подумал и взял еще плитку горького шоколада. В прекрасном настроении он вышел из дома и сел в темно-синюю «мицубиси», свою любимицу, купленную всего несколько недель назад. Интересно, куда на этот раз придумала отправиться Келли? Вот неугомонная натура!..

Когда он подъехал, Келли уже ждала его, нетерпеливо поглядывая на свои модные часики в спортивном стиле.

Едва Джим нажал на педаль тормоза, она резво запрыгнула на переднее сиденье, закинув назад смешной полосатый рюкзак.

— А вот и я! — Она поцеловала его в щеку и состроила гримаску. — Фу, опять щетина!

— Дорогая, ну сколько тебе объяснять? Я отращиваю бакенбарды!

Это было частью игры. На самом деле Келли любила легкую щетину Джима, но вот как раз сегодня щеки его были гладко выбриты и благоухали лосьоном.

В свою очередь Джим хитро улыбнулся и глубокомысленно отметил:

— А твой макияж, пожалуй, слишком вечерний. Я бы на твоем месте не накладывал столько румян.

Они весело рассмеялись. Дело в том, что Келли принципиально не пользовалась косметикой.

Да, в общем, природа и так не пожалела для нее красок. Яркие зеленые глаза, длинные темные загнутые ресницы — «Тебе бы только тушь рекламировать», — смеялся Джим, — рыжеватые волнистые волосы — все это делало Келли очень привлекательной и придавало ее облику нечто колдовское. Если бы не характер, можно было бы назвать ее ведьмой, но на свете не существовало человека жизнерадостнее и добрее.

Келли предпочитала спортивный стиль и всегда выглядела модно и современно. Из-за высокого роста ей не нужны были каблуки, да и предпочитала она стильные кеды или простые босоножки на плоской подошве.

Сегодня Келли надела голубые джинсы, короткую маечку и синие спортивные тапочки.

— Ну и куда мы направляемся? — поинтересовался Джим, заводя мотор.

— Я подумала и решила, что нам обоим необходимо глотнуть свежего воздуха. Предлагаю поехать на наше озеро.

— Отлично! Тысячу лет там не был. Ты это здорово придумала!

Раньше Джим, Келли и их друзья чуть ли не каждую неделю выбирались на пикник в Медоу-Хиллз, живописнейший пригород Лондона. В хорошую погоду там можно было и искупаться. Правда, вода в озере даже в самую жару оставалась прохладной, но это никому не портило настроения. Потом появились новые привычки, и Медоу-Хиллз оказался незаслуженно забыт. И только сейчас Джим почувствовал, насколько соскучился по этому райскому уголку.

Всю дорогу друзья весело болтали. Однако Келли то и дело лукаво поглядывала на Джима, и в конце концов он не выдержал:

— Послушай, подруга, по-моему, ты что-то хочешь мне сказать.

— Может быть, может быть, — с улыбкой ответила Келли. — Но только не сейчас. Имей терпение.

— Ну, может, хоть намекнешь? — попросил Джим. Он терпеть не мог недомолвок и тайн с момента рокового объяснения с неверной возлюбленной.

— Нет. Водителя нельзя отвлекать от дороги. Сам, что ли, не знаешь?

— Ну вот, так всегда. — Джим притворно вздохнул. — У меня же теперь сердце будет не на месте, и я уж точно не смогу сосредоточиться на дороге!

— Да ладно тебе. Мы уже почти приехали.

И действительно, минут через пять Джим свернул с шоссе на небольшую бетонированную дорогу, а еще через несколько минут они были на месте — у берегов Медоу-Лейк.

Стоял великолепный июльский день, не жаркий, но солнечный, и на душе у них было радостно и спокойно. Мягкая луговая зелень приятно успокаивала глаз, щебетание птичек настраивало на лирический лад.

Джим расстелил благоразумно захваченное покрывало, достал из сумки шоколад и бутылки имбирного лимонада. Келли оказалась куда более запасливой. В ее полосатом рюкзачке оказалась масса всякой снеди…

Доедая четвертый сандвич с ветчиной, Джим вдруг вспомнил кое о чем.

— Милая моя, не пора ли тебе раскрыть свой секрет? О чем ты хотела со мной поговорить? — спросил он.

— Что ж, если ты так настаиваешь…

Келли лукаво прищурилась, и Джим приготовился услышать сногсшибательную новость.

— По-моему, я нашла для тебя превосходную партию! — заявила она.

От негодования Джим даже отложил в сторону сандвич.

— Опять ты за старое! Ведь я же просил тебя! — Он не на шутку рассердился и продолжил почти сурово:

— Я очень хорошо к тебе отношусь, но это твое сводничество меня уже достало! Сколько раз тебе говорить, что мне не нужна никакая женщина! Не нужна! Не нужна!

Джим встал и демонстративно повернулся к Келли спиной. Однако она предвидела такую реакцию и ничуть не была обескуражена. Сдвинув тонкие бровки, она зашла с другой стороны:

— Джим, надеюсь, ты знаешь, что я желаю тебе только добра. Я вовсе не собираюсь ни на ком тебя женить — это даже не обсуждается. Но нельзя же отгораживаться ото всех женщин! Почему бы просто не пообщаться с хорошим человеком?