Франсуаза Бурден

Рука в руке

Я уверен, что смерть находится в призрачном пространстве арены, где бушуют страсти корриды… Тореадор не должен сдаваться, когда видит, как бык направляется к нему. Никто не знает, где ждет его смерть. Это и есть судьба…

Луис Мигель Домингуэн

Предисловие автора

Многие читатели спрашивали меня, где найти роман «Рука в руке», который я написала еще в 1991 г. и который никогда не переиздавался. Теперь я передаю его вам, и я счастлива. Образ Руиса продолжал преследовать меня все эти годы.

Для тех, кому не нравится коррида, этот роман может стать просто необычной романтической историей, где двое влюбляются мгновенно, неожиданно и навсегда. История страсти, света и опасности. Женщина здесь словно находится на арене между двумя мужчинами, желающими покорить ее.

Действие романа начинается на юге Франции и продолжается в жаркой Севилье. Смерть танцует на страницах романа под музыку пасодобля. Не стоит вдумываться в искусство корриды, так как мои герои еще и сами не пришли к согласию в этом вопросе. Я специально выбрала такой фон, желая подчеркнуть трагичность истории.

Среди моих последних романов «Рука в руке» — вдохновение совсем иного рода, чем в «Сотте ип frere» и «D’objet de toutes les convoitises». Как любому писателю, бесконечно увлеченному своим делом, мне иногда надо отдохнуть от него, обращаясь к другим областям жизни.

1

Воскресенье, 11 сентября, Арль

Руис…

Звук этого имени тягуч и переливчат, как шелковая ткань его одежды, как бессмертная слава великого мастера корриды Викторино Мартина, как блики на подмостках огромной, роскошной арены, которую заливает солнце.

Руис…

Двадцать тысяч человек, затаив дыхание, наблюдали за восхитительным зрелищем — яростной борьбой быка и тореадора. В центре площадки — великолепный боец, который с юношеской грацией и мужеством чистокровного испанца наносит удары. Его тонкий, точеный профиль почти скрыт в тени, а лучи солнца играют на впалых щеках, длинных ресницах, золотом костюме тореадора и на кровавой ране, пересекающей шею и ноги животного. Раз в день каждый бык должен пройти это испытание. Франк — храброе и благородное животное, достойный противник, устоявший в боях, а теперь показывающий свою мощь и дикость в ответ на меткие выпады Руиса.

Молодой человек раззадоривает публику своим искренним, неприкрытым желанием состязаться, показывая при этом поразительную технику. Руис уводит противника, потом стремительно наступает на него… Ожесточенные крики зрителей нарастают, перекрывая доносящуюся со всех сторон музыку. Руис подобен дьяволу в ангельском обличье, бык олицетворяет мрачную фигуру надвигающейся смерти.

Внезапно Руис поворачивается к публике и улыбается. На секунду он отводит взгляд от преследующей его опасности. На секунду выражение его лица становится беззащитным и как бы потерянным. Однако он тут же превозмогает себя и устремляет гордый взгляд на разбушевавшегося быка.

Солнце безжалостно ослепляет зрителей, высвечивая насмешливую реальность рокового поединка: его герои одновременно величественны и ничтожны. Атака продолжается. Матадор использует неожиданные выпады, стремясь низвергнуть противника.

Но наступает момент, когда Руис не желает больше томить публику. Он знает, что бык тоже изучает его реакцию после каждого выпада. Кроме того, бык подает сигналы о скором нападении. Если удача покинет Руиса, враг убьет его — таковы правила игры. Поэтому мужчина переходит к завершающему этапу боя: он берет более мощное оружие и готовится к финальному броску. Над ареной воцаряется тишина, будто все жители Арля внимательно прислушиваются к происходящему.

Под палящим солнцем на арене Руис Доминике Васкес превращается в живую легенду. Луч касается блестящего металла шпаги, и Руис отчаянно бросается на противника, в то время как бык готовится атаковать его. Оружие врезается в тело несчастного животного по самую рукоятку: молниеносный, рассекающий удар — бык даже не успевает издать предсмертный крик; тело его тяжело падает в песок и постепенно замирает… Вокруг слышен только гул восхищенной толпы, видны развевающиеся на ветру белые платки.

На какую-то долю секунды тореадор, неожиданно для зрителей, кладет руку на могучую спину быка, побежденного в красивом и честном бою. Зрители громко требуют от президиума почетного марша победителя. Пережитые эмоции и слезы волнения видны на их лицах. Они хотят видеть Руиса Доминике, они изнемогают от желания прикоснуться к своему новому богу — и толпа врывается на арену, чтобы удовлетворить свой последний порыв. Город еще долго будет помнить пламенную корриду и шумную толпу, несущую по улицам Арля легендарного теперь Руиса Доминике Васкеса.

2

Понедельник, 12 сентября

Рафаэль вздохнула и со щелчком закрыла чемодан. Эти два дня в Усто де Боманьере прошли совсем не так, как обещал Жослин, Как обычно, перед поездкой он ничего не рассказывал девушке, чтобы потом увидеть ее восхищение. Он всегда делал подарки с самодовольной улыбкой человека, уверенного в себе и во власти денег.

Девушка смотрела, как он завязывает галстук перед зеркалом.

— Неужели пора ехать? — расстроенно спросила она. — И покинуть этот рай?

Днем они пообедали у бассейна, наслаждаясь поджаристой ножкой ягненка и великолепным пейзажем Бо под чистым небом Прованса.

Улыбнувшись в зеркало скорее себе, чем ей, Жослин повернулся и сказал:

— Завтра, проснувшись у Виржиля, ты даже не вспомнишь это место…

Не нужно было что-либо добавлять или настаивать. С тех пор, как они решили отправиться в это путешествие, он много рассказывал о своем друге Виржиле, хотя обычно был неразговорчив. После недели, проведенной в Камарге, с его бесконечными карнавалами в цветах уходящего лета, ему не терпелось увидеть Виржиля и удивить Рафаэль.

Она наблюдала за ним, старательно пряча свои чувства: под внешним равнодушием скрывалась почти детская радость. Это была своего рода игра: Жослин не может ничем восхитить девушку — она всегда держала его на расстоянии, считая это мудрым.

— Все девушки из Арля и Прованса мечтали бы оказаться на твоем месте, Рафаэль! Сегодня вечером ты будешь ужинать с Руисом Доминике Васкесом…

Он самодовольно рассмеялся, на что она ответила:

— Я бы предпочла, чтобы коррида запомнилась мне как нечто непостижимое… У меня нет желания знать, что творится за кулисами.

Последняя фраза прозвучала так грустно, что Жослин внимательно посмотрел на Рафаэль. Он медленно достал сигарету, зажег ее и только потом спросил:

— Значит, тебе понравилось вчера, правда?

— Понравилось? Вовсе нет! Это было ужасно, дико и непонятно… Но он был великолепен!

Жослин почувствовал минутный укол ревности: этот человек вызвал у нее восхищение, которое она так редко выражала ему, Жослину. Они посмотрели друг на друга; он потянулся, чтобы обнять ее, когда внезапно зазвонил телефон. Жослин раздраженно снял трубку.

— Собирайся, — сказал он Рафаэль. — Машина, которую заказал Виржиль, приехала.

Рафаэль удобно устроилась в длинном черном «мерседесе»; шофер молча укладывал багаж. Она устало положила голову на плечо Жослину. Он довольно улыбнулся. «Как обычно», — немного раздраженно подумала девушка. Иногда откровенное счастье Жослина злило ее, потому что она его не разделяла. С помощью хитростей и уловок ей удалось за два года завоевать и удержать Жослина. Она отдавала ему свою молодость, конечно, не безвозмездно. После первой же встречи Рафаэль раскусила его — он был таким предсказуемым! Пятидесятилетний женолюб, старательно скрывавший свой возраст перед многочисленными любовницами. Престарелый красавчик с чувством юмора, учтивый, иногда даже чересчур. Живущий по своим принципам ценитель роскоши и денег, а также хорошеньких женщин, раритетов и безупречных костюмов. Рафаэль сразу выбрала его своей мишенью. Ее привлекла стройная фигура Жослина, его светлые глаза, волосы с проседью. Ему было пятьдесят, но он все еще был холост. И богат. Оставалось только влюбить его в себя.

Рафаэль обладала упорством робких и скромных девушек. Она устала от мужчин, которые были у нее до Жослина. Устала думать о будущем. Годы летели быстро, и к двадцати восьми она так и не нашла мужчину, на которого смогла бы опереться. У Рафаэль остались отрывочные воспоминания о своем отце, которого она потеряла в далеком детстве. Нужна была замена, и Жослин удачно подходил на эту роль.

Девушку воспитывали мама и бабушка в атмосфере вежливости и равнодушия. Закончив школу и университет с отличием, она получила должность секретаря со знанием английского языка. Эта работа позволяла ей свободно перемещаться в течение дня по Парижу. Она редко бывала дома, где в четырехкомнатной квартире в Нейи ее всегда ждали мать и бабушка. В жизни Рафаэль бывали и прекрасные принцы, и головокружительные истории, но девушка понимала, что это все несерьезно, хотя порой они помогали отвлечься от ее буржуазного мирка, который тяготил. Она часто меняла работу, нигде не стараясь понравиться.

Молодые люди, с которыми Рафаэль встречалась, были ей под стать: любители безделья, ничем не занимающиеся и проводящие ночи, танцуя в клубах под оглушительную музыку, где курили и рассуждали о судьбах человечества. Занимаясь любовью, они получали лишь физическое наслаждение. Это называлось у них «свободой»; когда-то Рафаэль тоже так считала. Однако с годами девушка стала осознавать, что жизнь проходит бессмысленно. Ей ничто не было интересно, возможно, потому что не было случая чем-то увлечься. Молодость проходила без особого удовольствия, без амбиций и целей.

Но порой она мыслила достаточно разумно и пыталась найти ответы на свои многочисленные вопросы. Жослин стал одним из таких ответов. В нем она увидела спокойствие, безопасность и конец своим скитаниям. Рафаэль принадлежала к поколению, для которого было нормальным жить без увлечений и каких-либо моральных принципов. Большинство юношей и девушек были оппортунистами, считая это веянием моды, а не следствием бесхарактерности. Рафаэль была именно такой, но она, по крайней мере, это осознавала. К тому же у нее было прекрасное чувство юмора, благодаря которому она умела в неловкой ситуации посмеяться над собой. Сколько еще времени пройдет, пока этот смех не превратится в горькую усмешку?..

Ей не хватало глубины, она не хотела ничего постичь, найти ключ к загадкам ее собственного «я». К тому же, она все еще зависела от мнения двух боязливых женщин, с которыми жила. Она так до конца и не оформилась как личность, однако была очень близка к этому. Но, к сожалению, и Жослин не смог завершить этот процесс, так как Рафаэль отделяла себя от остальных людей, предпочитая жить в мире своих иллюзий и страхов.

Девушке не хватало сил понять смысл своего существования, потому она довольствовалась выбранной целью: ей нужен Жослин.

Но для того, чтобы покорить столь уверенного в себе мужчину, недостаточно было просто оказаться у него в постели. Жослин наслаждался тяжело доставшейся победой — Рафаэль в нем не ошиблась. Она долго не могла решиться переспать с ним, но подавала недвусмысленные знаки, которые вызывали в мужчине непреодолимое желание. Девушка с точностью просчитывала каждый свой шаг и использовала преимущества молодости, красоты и свое чувство юмора. В общем, все вышло, как ожидалось: Рафаэль свела его с ума. А затем, что для Жослина было совсем необычным, она сделала его несчастным.

В отличие от Рафаэль, у Жослина почти не было слабостей, кроме отчаянного страха перед старостью. Он мечтал покорить девушку, но она оставалась равнодушной. Казалось, ее нисколько не восхищало то, что он делал для нее, а ее, наоборот, это развлекало. Она вела себя загадочно: вдруг исчезала на несколько дней, отказывалась знакомить его с родителями, молчала о своих чувствах.

Про себя девушка называла их связь «приключением», которое совсем не одобряли мать и бабушка. Из того, что рассказывала им девушка, создавалось впечатление, что Жослин — нечто сверхъестественное, и, хотя они были уверены, что ей удастся «поймать» его, не считали, что оно того стоит. Как раз это и было их ошибкой. Но они не имели опыта Рафаэль.

Когда пришло время, она выбрала огромную квартиру в районе Сен-Сюльпис и они провели там ночь. Жослин оказался таким, каким его представляла себе Рафаэль: терпеливым, нежным и искусным любовником. Но иногда ему не хватало легкости, так как он чересчур серьезно относился ко всей этой истории. По взгляду его пронзительных глаз девушка поняла, что выиграла, но совсем не получила при этом удовольствия. Ночь, проведенная с ним, растопила лед в сердце Рафаэль. Она даже задалась вопросом, уж не влюбилась ли в него. Поэтому немного раздраженно спросила:

— Ты получил то, что хотел?

Он, не раздумывая, ответил:

— Нет, что ты! Я только начинаю понимать, чего хочу.

Жослин был непростым мужчиной и относился к их связи серьезно. Как только они начали ветречаться, он снял ей небольшую квартиру недалеко от своего дома. Рафаэль оценила это. Регулярно на ее счет стали поступать денежные суммы, но Жослин вовсе не собирался сделать девушку обязанной ему. Он предоставлял ей полную свободу и независимость, утверждая, что в его возрасте совершенно нормально так содержать любовницу. Однако он не был глуп и не желал быть обманутым. Жослин научил Рафаэль уважать его, хотя после первой же встречи она и сама поняла, что он этого заслуживает.

Долгое время они встречались, не раскрываясь друг перед другом, и позже эти недомолвки переросли в огромную пропасть между ними. Рафаэль не хотела повести себя неправильно рядом со старым ревнивым любовником, но она все чаще сравнивала себя с подругами и задумывалась о браке. Жослин, в свою очередь, устал от бесконечных светских ужинов и тоже мечтал о тепле и уюте. Но мысль связать себя брачными узами после заявления о своей независимости казалась Рафаэль невозможной. В общем, они оба не касались этой темы. У нее был ключ от его квартиры, она всегда могла прийти к нему. Это бывало довольно часто, поскольку Жослин был хорошим любовником. Кроме того, таким образом она следила за ним, хотя вряд ли когда-нибудь могла застать его не в одиночестве, так как Жослин отказался от всех своих любовниц и отдался новому чувству, которое переполняло его.

Затем она уходила в ночь без объяснений и обещаний, верная своим принципам, оставляя его одиноким и покинутым. Он отпускал Рафаэль, не желая показаться старомодным или навязчивым и уважая ее свободу, как всегда делал со всеми своими любовницами. Однако слепая ревность и одиночество часто мешали ему уснуть. Поэтому иногда он предлагал девушке поехать в горы, отчасти чтобы показать ей мир, но, чего скрывать, и чтобы побыть с ней немного дольше, чем несколько часов безумной страсти. Там он мог подолгу лежать рядом с ней, с трепетом наблюдая, как она спит. Он понимал, что стал полностью зависеть от Рафаэль, и часто задавался вопросом: почему именно эта девушка, а не какая-то другая? И почему именно сейчас? Ему было почти пятьдесят, и от этого он чувствовал себя еще более уязвимым. Пришло время подводить итоги, и это случилось как раз вовремя. Жослин был покорен. Рафаэль выиграла.

Он продолжал играть роль сильного защитника, хотя на самом деле чувствовал себя незадачливым студентом. Она появлялась у него в постели и исчезала, разрушая его почти мальчишеские мечты. Через год таких отношений он уже без памяти был влюблен в Рафаэль и готов ко всему, но боялся, что однажды она бросит его, исчезнув без следа.

Рафаэль не знала, как выйти из тупика, куда она завела их обоих, и не могла найти сил на что-то решиться. Она даже представить не могла, как сказать Жослину. Стоит признать, что праздный образ жизни и бесконечные подарки нравились ей, но в свои почти тридцать она только и мечтала, что разбогатеть и родить детей. Бабушка, мама и многие друзья намекали ей, что этот шанс не стоит упускать.

Подвести черту и оформить отношения было проще всего. Жослин мог обеспечить ей беззаботное, но скучное будущее. И все же не стоило отрицать, что она полюбила его. Особенно когда стала замечать восхищенные взгляды женщин любого возраста. Она представила, как возьмет его фамилию и будет жить с ним в одном доме… И даже если некоторые вещи ее раздражали, в целом образ жизни этого старика, годившегося ей в отцы, устраивал ее.

Жослин забывался в работе, чтобы не думать о Рафаэль. Его дела шли все лучше и лучше.

Так могло продолжаться еще очень долго, но Рафаэль с ужасом ожидала наступления тридцати — тревожного и решающего возраста. Она поняла, что нужно принимать конкретное решение: либо бросить Жослина и уйти в никуда, либо женить его на себе. Не зная, что он мечтает об этом, Рафаэль продолжала отмалчиваться. Через некоторое время он организовал поездку в Камарг, желая снова удивить ее.

Повезти Рафаэль к Виржилю было равно признанию в любви, так как тот был старым другом Жослина, а его уважение не так-то легко завоевать. Виржиль жил в раю, который Жослин не показывал ни одной женщине. Здесь он как бы вновь обретал семью.

Со вчерашнего дня он жаждал встретить Руиса. Жестокое зрелище на арене быков вызвало непонятную, дикую радость в сердце Жослина. Последний раз он видел тореадора, когда тот был еще подростком с неудержимой любовью к быкам, веселившей его отца. Теперь Виржиль редко бывает весел, однако Жослин отдал бы все, чтобы иметь такого сына.

Они покинули Альпы, пересекли Рону и стали спускаться в сторону Кро. Жослина охватило нетерпение. Шофер спросил что-то по-испански, Жослин коротко ответил ему.

— Что он говорит?

— Он спрашивает, не слишком ли холодно в машине. Поспи, ты устала.

— Долго еще ехать?

— Не больше часа…

Она положила голову на колени Жослина.

— Разбуди меня, когда будем подъезжать, чтоб я смогла привести себя в порядок. Ты же не хочешь видеть меня сонной?

Он улыбнулся, пригладил золотистые кудри Рафаэль и сказал:

— Договорились. Спи спокойно.

Жослин совсем не чувствовал усталости, как это обычно бывало наедине с Рафаэль: в голове копошилась куча планов, но он нервничал и не мог заставить себя заговорить с ней об этом. Вчера, в последний день близости перед отъездом к Васкесам, он подарил ей изумительное кольцо. Но у него не хватило смелости попросить ее руки, поэтому он тотчас ушел, не желая показаться смешным или чересчур назойливым. Жослин давно понял, что теперь не сможет жить с ней на расстоянии. Постепенно он утратил чувство превосходства, которое присутствовало у него в отношениях со всеми любовницами. Ему страстно хотелось вызвать наконец ее восхищение, поэтому Жослин опасался всего, что могло нарушить безмятежность этой недели. Он надеялся найти ответ на свои вопросы у Виржиля или по дороге домой. Двадцать лет — это большая разница в возрасте, несмотря на то что он не чувствовал себя старым.

В пламени свечи мужчина увидел, как лицо Рафаэль озарилось улыбкой, когда она открыла шкатулку. Девушка долго вертела и рассматривала кольцо, прежде чем надеть его.

— Это предложение? — помолчав, спросила она, чем ввергла его в панику.

— Мольба, — ответил Жослин, побледнев.