2. Второй шанс

Всё-таки я везучая! Да, в самом деле! И вот почему. Когда через два дня я с моей гитарой явилась в школу, оказалось, что прослушивание так и не состоялось.

— А как иначе? Позавчера только я одна пришла в актовый зал, — сердито фыркает Бейза, сообщив мне об этом. — Потому что во всём западном Гамбурге не ходили электрички. Полный транспортный коллапс. И всё из-за происшествия на станции «Отмаршен». С человеческими жертвами! Ха-ха! — Она прожигает меня взглядом и качает головой. — Хотя с тобой ничего и не случилось!

— Да, извини, мне жаль, что всё это произошло из-за меня, — отвечаю я с лёгкой обидой. Ничего себе! Вместо того чтобы радоваться, что я ещё жива! Кроме того, виновата во всём не я, а Гектор. Я притащила его с собой в школу в коробке для ланча, чтобы показать «Бешеной четвёрке». Правда, никого из этих девочек я пока не нашла. Конечно, я могла бы рассказать о нём Бейзе, но она не даёт мне даже рта открыть.

— В общем, если ты хочешь получить ещё один шанс, приходи через пятнадцать минут в первый кабинет музыки. Только не опоздай!

С этими словами она умчалась прочь и оставила меня в школьном дворе. Зато там сразу появилась моя классная руководительница фрау Филиппи. Она приветливо кивает мне.

— Ах, привет… э-э… хм-м…

— Тесса, — помогаю я ей.

— Точно. Спасибо. Да, привет, Тесса! Замечательно, что ты снова с нами! Я слышала о твоём происшествии. Какой ужас! Хорошо, что ты легко отделалась. Но скажи мне, ты действительно упала под поезд, когда выходила из вагона? Как это случилось?

Я вздыхаю. Может, мне стоит рассказать фрау Филиппи всю историю? В том числе и про монгольскую мышь-песчанку? Нет, лучше не надо. И я лишь пожимаю плечами.

— Не знаю. Я нечаянно споткнулась.

Она кивает.

— Что ж, так иногда бывает. Надо сказать… — Тут она делает короткую паузу и строго смотрит на меня. — Ты доставила много неприятностей! Вызвала тотальный транспортный хаос! Я как раз ехала домой, и мой поезд стоял почти сорок минут, не доехав до станции «Альтона». Там была настоящая пробка! Так что в следующий раз, пожалуйста, будь внимательнее.

— Хорошо, фрау Филиппи, — бормочу я, хотя в душе считаю, что учительница могла бы проявить чуть больше заботы обо мне и чуть меньше о своей дороге домой.

— Прекрасно! Тогда пока… э-э…

— Тесса, — снова напоминаю я ей.

— Верно, Тесса. Пока!

Фрау Филиппи удаляется в сторону корпуса для старших классов, а в моей сумке что-то стучит. Сначала я пугаюсь, но тут же вспоминаю, что там сидит Гектор. Я лезу в сумку, вытаскиваю коробку для ланча и осторожно приоткрываю крышку.

Мой монгольский коллега яростно сверкает на меня глазами. Во всяком случае, так мне кажется.

— Скажи-ка, ты ещё долго будешь держать меня тут? Я мог задохнуться!

— Да, мог бы. Если бы я не проделала в крышке много дырок. Не беспокойся, ты нужен мне живой. Хотя, пожалуй, ты мне вообще уже не нужен.

Гектор сердито сопит.

— Что? Но тогда зачем ты таскаешь меня с собой? Мне давно пора прилететь в Улан-Батор. Мой кузен Аттила наверняка устроил огромный скандал в аэропорту, когда обнаружил, что я не прилетел на том самолёте. Бедняга страшно нервный и быстро выходит из себя.

— Сочувствую! — Я поднимаю чуть выше сумку, чтобы со стороны казалось, будто я что-то ищу в ней, а не разговариваю со своей коробкой для ланча. — Но должна признаться, что твоё путешествие в Монголию не входит в список моих приоритетов.

— Нет?

— Нет. Как ты, возможно, заметил, дома я снова готовилась к прослушиванию.

— Да уж, это было трудно не заметить. Кошмар. Ненавижу гитару. Почему ты не играешь на фортепиано? Там по крайней мере, можно упражняться на новейших моделях в наушниках, и никто этого не услышит.

Такую колкость я оставляю без комментариев. Ещё не хватало обсуждать мои музыкальные способности с маленькой мышью.

— Ну, во всяком случае, я собиралась сегодня пойти на какую-нибудь хитрость, чтобы меня взяли в «Бешеную четвёрку». Но сейчас узнала, что теперь получили второй шанс не только я, но и все другие желающие. Оказывается, первое прослушивание не состоялось.

Гектор пищит. Или он так смеётся?

— Я уже понял. Ты парализовала по своей невнимательности весь городской транспорт в Гамбурге.

Чего? Фыркнув от ярости, я роняю сумку на землю; коробка для ланча ударяется об неё с громким стуком.

— Эй! — вопит Гектор. — Как это понимать?

— По моей невнимательности? Я скажу по-другому: всё это случилось из-за твоего идиотского поведения! Мне надо было просто оставить тебя там, вот и всё! Под платформой. И тогда либо из тебя сделала бы фарш электричка, либо ты обуглился бы на силовом кабеле в 1200 вольт!

— С кем это ты разговариваешь? — спрашивает меня знакомый голос. Я испуганно поворачиваюсь. Позади меня стоит Тимо Эрхард!

— Э-э… привет, Тимо! — лепечу я. — Ни с кем. Я… э-э… просто подумала вслух.

— Правда? А мне показалось, будто ты кого-то ругала.

Я смущённо пожимаю плечами.

— Ну да. Я ругалась, потому что… потому что я хочу спросить у девочек из «Бешеной четвёрки», можно ли мне прийти на прослушивание ещё раз. И я немного ругаю сама себя, чтобы набраться храбрости. А то я боюсь. — Уф! Какая глупая отговорка! Правда, Тимо вроде мне поверил, потому что он улыбнулся и кивнул.

— Эй, я понимаю, что ты имеешь в виду. Раньше я тоже иногда чуточку робел, и мне приходилось подгонять себя, чтобы поговорить с незнакомыми людьми или попросить у кого-нибудь помощи.

Что? Тимо Эрхард, суперзвезда, тоже иногда робел? Я не могу поверить!

— Правда? Вот уж никогда бы не подумала! Ну, ведь ты спикер нашего школьного совета, ты всегда на виду и… и вообще!

— Но всё равно так и есть! — Тимо усмехается. — Короче… — Он хлопает меня по плечу. — У тебя всё получится!

— Спасибо! — с трудом выдавливаю я из себя, борясь с немотой.

— Или, может, мне пойти с тобой и помочь? Я скажу, что всегда ношу твою гитару, — смеётся он. Моя гитара убрана в чехол и висит на моём плече.

Я испуганно трясу головой, потому что не хочу на глазах у Тимо упрашивать самых крутых девчонок из нашей школы, чтобы они послушали мою игру, ну хотя бы пять тактов. Нет, уж если мне придётся броситься им под ноги, то я сделаю это без свидетелей!

— Большое спасибо, но не нужно! — заверяю я его.

Тимо кивает.

— Ясно. Конечно, тебе лучше пойти туда одной. Тогда ладно, пока. — Он небрежно машет мне рукой, поворачивается и уходит. Я тяжело вздыхаю.

— Ха! — слышу я. — Этот тип предложил тебе помощь, а ты ответила, что справишься сама? Хотя ты, несомненно, из тех, кому нужна любая помощь, какая только возможна.

— Не наглей! — рычу я, глядя на сумку. — Не тебе судить, мышь! К тому же ты совсем меня не знаешь.

— Я уже знаю, что классная руководительница даже не может запомнить твоё имя. Я слышал это собственными ушами!

— Ну и что? Я и сама рассказала тебе об этом. Неприятно, конечно, но не катастрофа. И вообще, наверняка это объясняется тем, что у фрау Филиппи деменция. Ко мне это не имеет отношения. Я такая же ученица, как все остальные.

Сумка молчит. Странно — никаких комментов.

— Эй, почему ты ничего не говоришь? — спрашиваю я. Гектор вздыхает.

— Что тут скажешь? Я знаю, что это не так, и ты знаешь, что это не так. Мы с тобой оба знаем, что это не так, поэтому не надо сейчас делать вид, будто ты самая обычная школьница. Не-е-ет, ты точно не такая, как все! И поэтому такой парень, как Тимо, пригодился бы тебе, когда ты будешь говорить с теми воображалами.

Больше я не могу это терпеть! Вот правда не могу! Я хватаю коробку для ланча, снимаю крышку и выбрасываю из неё Гектора в ближайший куст, какой нахожу на школьном дворе.

— Вот тебе, получай! Ты мне больше не нужен. Катись скорее в свой Улан-Батон или куда угодно. Пока!

— Эй, подожди! Ведь я могу тебе помочь! Должен же кто-то это сделать! — кричит он мне, выбравшись из листвы. — Я полечу в Монголию немного позже. Аттила всё поймёт!

— Нет, спасибо. Не нуждаюсь!

С этими словами я поворачиваюсь и бегу к дверям школьного корпуса, в котором находятся кабинеты музыки.

В коридоре возле первого кабинета музыки я вижу трёх девчонок, и у меня обрывается сердце. Потому что все они старше меня. И все выглядят гораздо круче, куда мне до них! Впрочем, эй, чего ты ожидала, Тесса? Ведь в этой школе все круче тебя, мысленно кричу я себе. И поскольку они все такие крутые, они даже не смотрят на меня, когда я робко здороваюсь. Никто не говорит ни слова, только Лара Крульманн, крутейшая из крутых, напевает с закрытыми глазами какую-то мелодию. Вероятно, настраивается перед прослушиванием. И получается красиво. К моей досаде. Может, мне лучше сразу уйти? Но я всё-таки сажусь на свободный стул и ставлю рядом гитару.

Через минуту открывается дверь кабинета, и из неё выглядывает Бейза. Обводит глазами нашу группу и кивает мне:

— Так, Тесса, мы начнём с тебя. Пожалуйста, заходи!

О Господи! Неужели мне никого не нужно упрашивать? Неужели я буду играть первой? У меня тут же начинает бешено колотиться сердце. Нет, скорее в нём появляются перебои. Оно вот-вот остановится. И к тому же у меня сильно шумит в ушах.