Тогда что? И при чем здесь тот пацан на велике? Ведь это вместо него Эрика похитили! Что в нем было особенного? Обычный мальчуган, ничем не примечательный. Кроме того, что его спасли от смерти таким же невероятным образом… Может, в этом все дело? Может, Эрик и тот парень — особенные? Избранные? Как Фродо и Нео? И еще тысяча триста семьдесят два персонажа кино и литературы?

Ничего, утешал себя подросток. Его наверняка будут искать. И обязательно найдут.

А если нет? Если он навсегда останется в этом странном месте с неприятными и пугающими людьми?

Ой-ой-ой, родители же с ума сойдут! Решат, что он умер! Мама, мамочка, как же она это переживет?

Мысль о том, что родители подумают, будто он погиб, напомнила Эрику эпизод из недавнего прошлого. Злодеи оставили на краю обрыва его школьный рюкзак. Очевидно, они хотят, чтобы его нашли и решили, что паренек свалился в реку и утонул. Тогда его не станут искать.

Да ведь похитители вовсе не собираются его отпускать! Ни за выкуп, ни как-то еще!

Эрик похолодел, лоб покрылся испариной. Ноги подкосились, и он безвольно опустился в одно из кресел у камина.

Щелкнул замок, входная дверь распахнулась, и в комнату вошел незнакомый мужчина. Высокий, полноватый, абсолютно лысый, с водянисто-зелеными глазами на круглом лице. В голубом костюме, который, казалось, только минуту назад был закончен лучшим портным Булгакова.

Мужчина приветливо улыбнулся и помахал рукой:

— Здравствуй, Эрик! Ну, не вставай, не вставай.

Он уселся в кресло напротив юного пленника и, не стирая улыбки с лица, представился:

— Меня зовут Владимир Александрович. Сразу хочу сказать, что здесь ты в полной безопасности.

Скептически поднятая бровь была ему ответом.

— Вот и у реки я думал, что в полной безопасности, — без намека на ответное радушие заметил парень. — Кстати, «здесь» — это где?

Владимир Александрович развел руками:

— В этой чудесной комнате, разумеется! Безопасность тебе гарантирована только в ней.

— А если я ее покину?

— Тебе не удастся. Но если представить, что все же сможешь, то, боюсь, наша реакция тебя не обрадует.

— «Наша» — это чья? И, кстати, где те бандиты, которые меня украли?

— Они… заняты, — уклончиво ответил мужчина.

— Дайте угадаю, — сказал Эрик. — Поскольку они похитили не того, кого было нужно, они теперь сами не в безопасности?

Владимир Александрович рассмеялся:

— Можно и так сказать. Ты не глуп, это радует. Но… — Он доверительно наклонился к похищенному. — Если у нас с тобой все сложится хорошо, то это всех обрадует еще больше.

— А если не сложится?

Владимир Александрович вздохнул.

— Не будем о грустном. На твоем месте я бы старался изо всех сил.

Терпение Эрика лопнуло.

— Да что вам от меня нужно?! Кто вы вообще такие?!

— Всему свое время, — сказал Владимир Александрович. — Давай сохраним интригу.

Подлокотники кресла скрипнули от бессильной ярости.

— Верните мой телефон!

— Ни в коем случае.

— Тогда дайте хотя бы домой позвонить!

— Увы, не могу.

— То есть я в плену черт знает где, черт знает у кого, черт знает зачем! Безопасность, как же! Засуньте эту безопасность себе в…

— Тише-тише, — перебил его Владимир Александрович. — Ты раздражен, понимаю. Знаешь, что говорят ученые? Что раздражение может быть вызвано обыкновенным голодом.

— Точно, — сказал Эрик, стараясь вложить в свой голос максимум сарказма. — Я злюсь, потому что голоден, ага.

— Может, и нет. Поэтому стоит перекусить и посмотреть, не пройдет ли раздражение.

— Не пройдет, уж поверьте!

— Я не полагаюсь на веру.

Владимир Александрович дважды хлопнул в ладоши.

Дверь открылась, и какой-то тип неприметной внешности вкатил в комнату сервировочный столик.

— Я не буду есть, — заявил Эрик, но его глаза предательски скосились на блюда, щедро уставленные на подъехавшем столике. А уж исходящий от них аромат буквально сводил с ума. Здесь были и суп, и жаркое, и блюдо с нарезанными овощами. О фруктах, сладостях и соках тоже не забыли.

Владимир Александрович махнул рукой, и слуга бесшумно удалился.

— Объявляешь голодовку? — спросил он, взяв кисть винограда.

— Да! — решительно ответил заложник и демонстративно отвернулся.

— Даже фрукты не будешь? Фрукты — они как бы и не совсем еда.

— Даже их не буду! — зло ответил Эрик и в приступе внезапной ярости сбросил со столика блюдо.

Вопреки ожиданию, Владимир Александрович не рассердился. Он закинул в рот виноградинку и с нарочитой небрежностью заметил:

— Это блюдо стоит больше миллиона долларов. Если ты его хотя бы просто поцарапаешь, расплачиваться придется твоим родителям. У них ведь хватит денег, правда?

Эрик, конечно, не поверил.

— Миллион долларов за посудину? И в ней здесь подают фрукты? Ага, конечно!

Владимир Александрович наклонился и поднял блюдо, стряхнув остатки фруктов на столик.

— Взгляни. — Он подвинул поднос поближе. — Что сам скажешь?

Эрик осторожно взял его в руки. Вроде ничего особенного. Похоже на большую тарелку ярко-желтого цвета.

Стоп!

— Оно золотое? — удивился Эрик.

Получив утвердительный ответ, он продолжил рассматривать вещицу с уже возросшим интересом.

Вдоль каймы вырезаны схематичные фигурки людей. Всего таких рисунков три. Каждый из изображенных заносит в правой руке копье. И что?

— Это не люди, — пояснил Владимир Александрович. — Это изображения бога Баала. Слыхал о таком?

— Кажется… — не вполне уверенно ответил Эрик. — Что-то очень древнее, да?

Лысый мужчина рассмеялся.

— Весьма! — Внезапно он принял очень серьезный вид. — Этому блюду, мой юный вандал, более трех тысяч лет. На нем ханаанские жрецы в храме Баала подавали к алтарю жертвенную пищу для бога.

Эта информация на мгновение отвлекла пленника от мыслей о его бедственном положении.

— Но… разве такая посуда не должна храниться в музее? Под стеклом, с кучей охраны? Разве можно подавать на ней фрукты вот так… мне?

— Можно, если на то есть весомая причина.

Эрик покосился на Владимира Александровича.

— Какая еще причина? Вы же не думаете, что я бог Баал?

Мужчина хохотнул:

— Какая неожиданная мысль! Нет-нет, я так не думаю.

— Тогда не понимаю…

— Видишь ли, это блюдо нам с тобой понадобится.

— Принесем жертву?

— Прояви терпение! — рассердился рассказчик, подавая этим ровно обратный пример. — Речь, между прочим, о твоей судьбе, так что сиди и слушай!

Эрик поднял ладони: молчу-молчу. Владимир Александрович продолжил:

— Вот ты удивился миллиону долларов. Но в этом предмете есть кое-что еще. Сила, делающая его поистине бесценным! Знаешь, если бы ты в своем идиотском порыве гнева повредил блюдо, я бы тебе оторвал голову собственными руками. И ты бы еще легко отделался!

Юноша поежился. Почему-то казалось, что лысый собеседник говорит всерьез. Вообще, он будто бы и внешне изменился: от былой веселости не осталось и следа, глаза сузились и стали злыми, в голосе прорезалась свирепость. Маска сброшена.

— В этой комнате, — мужчина обвел рукой вокруг, — тоже заключена сила. Так что блюдо Баала и пространство создают мощную комбинацию силы. Которая станет просто убойной, если добавить в нее еще один необычный предмет.

Поклонник древнего языческого пантеона бережно взял со столика серебряный кубок, украшенный фигурками змей.

— Еще одна бесценная вещица, которой здесь не место? — предположил Эрик.

И не ошибся.

— Баал был не одинок, — нежно проведя ладонью по поверхности кубка, сказал Владимир Александрович. — У него была жена, богиня Астарта. Или, иначе, Иштар.

Юноша кивнул. Имя Астарта он слышал впервые, но вариант Иштар ему попадался — в кино, в песнях…

— Это кубок из храма Астарты в древнем Ханаане, — благоговейно произнес лысый. — Храм располагался на горе Мегиддо на территории сегодняшнего Израиля. Эта гора должна быть тебе известна как Армагеддон — место последней битвы сил добра и зла. Впрочем, — Владимир Александрович махнул рукой, — не будем приплетать к нашему делу легенду про Армагеддон, она из более поздней эпохи. В этом ритуальном кубке жрицы мешали для богини отборнейшее вино с жертвенной кровью.

Он поставил реликвию на стол и налил в нее багровую жидкость из бутылки с этикеткой от гранатового сока.

— Это… вино и жертвенная кровь? — шепотом осведомился Эрик.

— О нет, что ты! Гранатовый сок. На самом деле, для наших целей сойдет любая жидкость, даже обыкновенная вода. Но у этого сока очень символичный цвет, согласись.

Заложник поерзал в кресле и подозрительно спросил:

— А какие у нас цели?

Вместо ответа мужчина поместил кубок Астарты в центр блюда Баала.

— Теперь лишь нужно произнести активирующее заклинание.

Не наблюдай парень совсем недавно проявления магии собственными глазами, он воспринял бы эти слова скептически. Но в сложившихся обстоятельствах было как-то не до снисходительной иронии. Да еще когда имеешь дело с предметами древнего культа. Баал, Астарта… аж не по себе.

— Заклинание, активирующее что? — полный тревожных предчувствий, спросил Эрик.

Владимир Александрович вновь проигнорировал его вопрос. Он провел ладонью над кубком, затем прикоснулся к нему и произнес нараспев, делая паузы между словами: