— Окидоки, — прощебетала риелтор, словно в шведском языке есть такое слово.

Полицейский заглянул в свои записи.

— Странное время вы выбрали для показа. За день до Нового года.

Риелтор усмехнулась, покачав головой:

— Для агентства «Респект» плохих дней не существует.

Полицейский сделал несколько интенсивных вдохов и выдохов.

— Понятно. Продолжим разговор. Какой была ваша первая реакция при виде злоумы…

— Вы же сказали, что сначала будете спрашивать о квартире. Вы так и сказали: «о квартире и злоумышленнике». Вот я и подумала, что сначала…

— Ладно! — прорычал полицейский.

— Ладно! — прощебетала риелтор.

— Поговорим о квартире. Вы хорошо знакомы с ее планировкой?

— Разумеется, я же риелтор! — воскликнула риелтор, поборов желание добавить «…агентства недвижимости «Респект», потому что мы уважаем своих клиентов», поскольку полицейский явно жалел о том, что вычислить по пуле его табельное оружие не составит труда.

— Опишите ее, пожалуйста.

Риелтор просияла:

— Квартира мечты! Уникальная возможность приобрести эксклюзивное жилье в спокойном районе, но вместе с тем неподалеку от самого сердца города. Открытая планировка! Оптимальная освещенность!

На этой фразе полицейский ее перебил:

— Я имею в виду, есть ли в квартире чулан, подсобные помещения, которые не бросаются в глаза, — что-то в этом роде…

— Вам не нравится открытая планировка? Вам нравятся стены? Что ж, в этом нет ничего плохого! — попыталась подбодрить его риелтор, хотя в ее голосе слышалось разочарование: стены любят только крайне ограниченные люди.

— Может быть, в квартире есть гардеробы, которые не…

— А я уже говорила про освещенность?

— Да.

— Исследования подтверждают, что свет делает человека счастливее! Вам это известно?

Полицейскому явно не хотелось, чтобы его счастье зависело от освещенности. Некоторые предпочитают сами определять меру счастья в собственной жизни.

— Давайте по существу.

— Окидоки!

— Есть ли в квартире скрытые помещения, не обозначенные в плане?

— А район просто создан для семьи с ребенком!

— Какое отношение это имеет к делу?

— Я просто хотела добавить штрих к картине. Респект во всем. Это место — просто рай для детей! Впрочем, конечно… если не считать сегодняшнего происшествия. Так вот, не считая этого: район приспособлен для жизни с детьми! А дети, они такие, сами знаете, они обожают полицейские автомобили!

Риелтор задорно взмахнула рукой и изобразила голосом полицейскую сирену.

— Больше похоже на мелодию из фургона с мороженым.

— Ну, вы меня поняли.

— Я бы попросил вас просто отвечать на вопросы.

— Извините. Так о чем это мы?

— Каков точный размер квартиры?

Риелтор растерянно улыбнулась:

— А вы разве не хотите спросить о грабителе? Я думала, мы поговорим про ограбление.

Полицейский напрягся так, словно мог дышать только ногтями на пальцах ног.

— Да-да. Конечно. Расскажите о злоумышленнике. Какова была ваша первая реакция на…

Риелтор рьяно перебила:

— Грабитель? Точно! Он ворвался в квартиру прямо посреди показа и стал целиться в нас пистолетом! Знаете почему?

— Нет.

— Открытая планировка! Иначе он не смог бы целиться во всех одновременно!

Полицейский помассировал брови.

— Хорошо, давайте попробуем так: есть ли в квартире места, где можно спрятаться?

Риелтор заморгала так медленно, будто только что научилась это делать, и отрабатывала новый навык.

— Места, где можно спрятаться?

Запрокинув голову, полицейский решительно уставился в потолок. Говорила ему мама, что полицейские — это мальчики, которые так и не смогли придумать себе новые мечты. Всех мальчиков в детстве спрашивают: «Кем ты хочешь стать?» — и в какой-то момент почти все отвечают: «Полицейским!» — хотя у большинства из них позднее появляются более интересные планы. На мгновение ему захотелось, чтобы подобные планы в свое время тоже созрели в его голове — возможно, тогда его жизнь стала бы проще, может быть, он даже обзавелся семьей. Надо сказать, мама всегда им гордилась, она никогда не критиковала его выбор. Мама была пастором и понимала, что не все профессии — только способ зарабатывать деньги. А вот папа всегда был против того, чтобы сын носил форму. Похоже, это до сих пор тяжелым грузом лежало на сердце молодого полицейского; он поднял усталый взгляд на риелтора:

— Да. Именно это я и хотел сказать. Мы предполагаем, что злоумышленник остался в квартире.

Глава 4

А дело было так. Грабитель согласился отпустить заложников — и риелтора, и покупателей. Когда они выходили, на лестнице стоял полицейский. Дверь за заложниками захлопнулась, и те со спокойной душой двинулись вниз по лестнице и вышли на улицу, где их ждали полицейские автомобили. Дежуривший у двери полицейский дождался, пока наверх поднимутся его коллеги. Переговорщик позвонил грабителю. После чего полицейские взломали дверь и обнаружили, что квартира пуста. Дверь на балкон и все окна оказались закрыты, а других путей к отступлению не было.

И тут, блин, не надо приезжать аж из самого Стокгольма, чтобы сообразить: либо злоумышленнику помог скрыться кто-то из заложников, либо он остался в квартире.

Глава 5

Так вот. Человек стоял на мосту. Теперь вы можете об этом подумать.

Он написал письмо и отправил его по почте, отвел детей в школу, забрался на парапет и стоял там, глядя вниз. Спустя десять лет незадачливый грабитель возьмет восьмерых человек в заложники во время показа квартиры. С парапета был виден балкон той самой квартиры.

Все это, понятное дело, не имеет к вам никакого отношения. Но тут такой момент. Ведь вы — обычный, хороший человек. Вот что бы вы сделали, увидев человека, стоящего на парапете? Подобрать нужные слова тут очень трудно, с этим не поспоришь. Но вы бы постарались любой ценой удержать его от прыжка. Пусть вы о нем ничего не знаете, но где-то глубоко, на уровне инстинкта в нас заложено стремление предотвратить попытку самоубийства.

Вы попытались бы заговорить с ним, завоевать его доверие, не позволить ему спрыгнуть. Ведь и у вас в глубине души живет тревога, и у вас случались дни, когда боль поселялась в таком месте, которое не увидишь на рентгене, и у вас не хватало слов объяснить это людям, которые вас любят. Где-то внутри, где хранятся сокровенные воспоминания, в которых мы не решаемся признаться самим себе, мы знаем, что от человека, стоящего на мосту, нас отделяет лишь тонкая грань. У большинства из нас бывали черные дни, и даже по-настоящему счастливые люди, сами понимаете, не каждую минуту своей жизни настолько безумно счастливы. Вот почему вы бы попытались спасти человека, стоящего на мосту. Жизнь может оборваться нечаянно, но прыгнуть с моста — это сознательный выбор. Для этого надо забраться наверх и сделать один шаг вперед.

Вы хороший человек. Вы не пройдете мимо.

Глава 6

Молодой полицейский потрогал шишку на лбу величиной с детский кулак.

— Где это вы так приложились? — спросила риелтор. По всему было видно, что она едва удержалась, чтобы не добавить что-нибудь про респект.

— Ударился, — буркнул полицейский и, посмотрев в свои бумаги, продолжил: — Как вам показалось — злоумышленник имеет навыки обращения с оружием?

Риелтор удивленно улыбнулась:

— Вы имеете в виду… пистолет?

— Да. Он волновался — или было заметно, что он держит пистолет в руках не впервые?

Полицейский задал этот вопрос, чтобы понять, не был ли преступник бывшим военным. Но в ответ риелтор, сияя улыбкой, ответила:

— Что вы, что вы, пистолет был игрушечный!

Полицейский, прищурившись, посмотрел на риелтора: она шутит или правда настолько наивна?

— Почему вы так решили?

— Да всем было видно, что это просто игрушка, разве нет?

Полицейский молча уставился на риелтора. Она не шутила. В его глазах мелькнуло что-то вроде симпатии.

— То есть вы… даже не испугались?

Риелтор помотала головой:

— Нет-нет-нет! Сами понимаете, чего тут бояться. Грабитель не нанес бы нам никакого вреда!

Полицейский углубился в свои бумаги. Он понял, что риелтор — святая простота.

— Воды? — сочувственно предложил он.

— Нет, спасибо. Вы уже предлагали, — беззаботно прощебетала агент.

Полицейский все же решил принести ей воды.