— Ты, похоже, не осознаешь всей значимости происходящего. Мой муж — член приходского совета, срок его полномочий истекает в следующем году, и — строго entre nous — он подумывает о должности лорда-наместника. Это же огромная ответственность — быть представителем королевы в графстве! Самой королевы!

Джун не понимала, какая тут связь, но решила воздержаться от комментариев.

— Не сомневаюсь, речь идет о безобидной шалости.

— Представляешь, что будет, если пройдет слух, будто на девичнике у Гейл присутствовал стриптизер! Это же подорвет репутацию Брайана!

— Может, стоит поговорить с подружками невесты? — Джун взглянула на часы.

— Что толку! Эти девчонки никогда не прислушивались к моему мнению. Наверняка они все нарочно подстроили, чтобы меня позлить.

Джун промолчала, но у нее закралась мысль, что в кои-то веки Марджори, возможно, права. Они с ее дочерью учились в одном классе. Гейл и ее подружки считались самыми популярными и продвинутыми девчонками в школе. Джун была слишком робкой и неинтересной, чтобы удостоиться их внимания, однако она хорошо запомнила, что эти девицы обожали делать пакости.

— Ты даже не представляешь, сколько нервов я потратила! — Марджори утомленно откинулась на спинку стула. — Ты-то не замужем, Джун, и, может быть, никогда не испытаешь те муки, через которые мне пришлось пройти. Поверь, организация свадьбы — самое тяжкое событие в жизни женщины.

Джун вернулась в зал и принялась разбирать журналы. Ее щеки пылали. Она и раньше считала, что Марджори похожа на миссис Беннетт из «Гордости и предубеждения», но сегодня окончательно в этом убедилась. Будущее библиотеки, их рабочие места под угрозой, а она только и печется, что об идиотском девичнике своей дочери. Девушка с силой хлопнула по полке экземпляром «Сельской жизни».

— Чем журнал тебе не угодил? — поинтересовался подошедший Алекс.

Джун невольно улыбнулась.

— Журнал ни при чем. Начальница вывела из себя.

— Попробуй-ка поработать на родного отца. Мой ведет себя так, будто я принял у него бразды правления государством, а не деревенской закусочной.

— Как он?

— Нормально. Правда, боюсь, мне так и не удастся вытащить его из кухни и отвезти в больницу. — Алекс огляделся. — Сто лет тут не был. В детстве здесь казалось просторнее и, как бы сказать, менее запущенно.

— Проблемы с финансированием, — вздохнула Джун, оглядывая старые пыльные шторы, облупившуюся штукатурку, обшарпанную мебель.

— Жаль, что библиотека в таком состоянии. Я провел здесь много счастливых часов. Особенно мне нравились турниры по настольным играм, которые устраивала твоя мама.

У Джун к горлу подкатил комок. Так всегда происходило, когда кто-то вспоминал о маме.

— Это она подсадила меня на фантастику, — добавил Алекс. — Столько хороших книг мне посоветовала.

— У нас до сих пор есть отдел фантастики. Хочешь посмотреть?

— Вообще-то я собирался взять «Гордость и предубеждение».

Джун удивленно взглянула на него.

— Ты уверен? Может, что-нибудь другое?

— Нет-нет, именно «Гордость и предубеждение». Я слышал восторженные отзывы.

Джун взяла с полки потрепанную книгу и положила на стол. Алекс протянул ей потертый читательский билет.

— У меня тоже кое-что для тебя есть. — Он достал из рюкзака замусоленную книгу в мягкой обложке. — Помню-помню, ты не любишь читать ужасы, но это нечто необыкновенное.

Джун не знала, что сказать. Она взглянула на обложку: «Квартира на кладбище» Марико Коикэ.

— Очень мило с твоей стороны. Спасибо.

— Не за что. Тебе спасибо. — Алекс помахал «Гордостью и предубеждением» и направился к выходу. — Надеюсь, тебе понравится, только на ночь не читай.

— Если мне опять придется спать со светом, я буду знать, кого винить, — произнесла Джун ему вслед. Он обернулся и улыбнулся.

Девушка посмотрела на книгу: издана около десяти лет назад, на первой странице написано имя владельца — Алекс Чен. Джун внезапно захотелось вдохнуть ее запах. Она посмотрела в зал, чтобы проверить, вдруг Алекс еще не ушел, однако к ее столу уже ковыляла пожилая женщина.

— Хочу пожаловаться.

Маленькими поросячьими глазками, кислым выражением лица и внушительной комплекцией Вера напоминала тетушку Спонжу из «Джеймса и гигантского персика». Она приходила в библиотеку несколько раз в неделю, чтобы взять очередной триллер и побрюзжать.

— Что случилось, Вера?

— Дети опять бесятся. Я собственных мыслей не слышу.

— Извините, я уже объясняла: мы не можем заставить малышей молчать. Им просто нравится в детском зале.

Вера нахмурилась. Ее лицо прорезали глубокие морщины.

— Дело не в детях, а в матерях. Они приводят их сюда и оставляют без присмотра.

— Сомневаюсь.

— И вот еще что. Вы слышали, на нижней улице поселилась семья иммигрантов? Я лично их видела.

Джун глубоко вздохнула.

— Чем я могу вам помочь?

Старуха презрительно фыркнула.

— Дверь в туалете опять сломана. Мне туда не попасть.

Девушка встала из-за стола и направилась к туалету, лишь бы отделаться от Веры. Дверь оказалась заперта.

— Тут кто-то есть?

Тишина.

— Все в порядке? Это Джун.

Раздалось шуршание и лязг отодвигаемой щеколды. Из-за двери появилась шестнадцатилетняя Шанталь, приходящая в библиотеку делать уроки. Она надеялась получить стипендию в университете; Джун иногда помогала ей с заданиями. Однако сегодня глаза старшеклассницы покраснели от слез, тушь размазалась по щекам.

— Что случилось?

— Ничего. — Девочка вытерла лицо рукавом поношенного джемпера.

— Точно? Проблемы дома?

— Нет.

— Тогда в чем дело?

— Ты решишь, что я дура.

— Ничего подобного.

— На следующей неделе у меня первый экзамен по английскому. Я его точно завалю.

— С чего ты взяла? Хочешь, помогу повторить материал?

— Сидни мне уже помогает, но я беспокоюсь из-за самого экзамена. Боюсь, что разнервничаюсь и не смогу ответить ни на один вопрос. И так не сплю ночами от волнения.

— Как же я тебя понимаю, — посочувствовала Джун, увидев в глазах Шанталь знакомую тревогу. — Тебе нужно немного расслабиться, отвлечься.

— Чем же?

— Я в свое время перечитывала любимые книги, но тебя это вряд ли успокоит. — Джун задумалась. — Хочешь сходить со мной в четверг на общественные слушания по поводу библиотеки? Будет здорово, если туда придет кто-то из молодежи. Заодно развеешься.

— Что за слушания?

— Совет собирается закрыть библиотеку. — Джун заметила выражение лица Шанталь и осеклась. — Я думала, ты в курсе.

— Закрыть нашу библиотеку?!

— Да, возможно. Решение еще не принято.

— Нельзя этого делать! Мне нужна библиотека! Я не могу готовиться дома, там нет места! — воскликнула Шанталь.

— Пока ничего толком не известно. Надеюсь, в четверг мы все узнаем. — Джун стало неловко, что она прибавила девочке тревог. — Уверена, все наладится.

— А как же мое заявление в университет? Ты обещала помочь. К тому же мама пользуется здесь компьютером, чтобы подавать на пособие.

— Приходи на слушания в четверг. Расскажешь об этом совету.

— Не могу. Я должна присматривать за Талией, пока мамы нет. — Шанталь понурилась. — Может, выступишь вместо меня?

— Вряд ли я подходящая кандидатура, — ответила Джун, чувствуя знакомую тяжесть в груди.

— К тебе прислушаются. Нам с мамой очень нужна библиотека. Пожалуйста, скажи им.