Глянув вдоль стола, Айдахо произнес:

— Только что мы перехватили группу наемников Харконнена, переодетых Вольным народом. От фрименов прислали гонца предупредить нас. Атакуя, мы обнаружили, что Харконнены перехватили этого гонца по пути обратно и тяжело ранили. Мы везли его сюда в госпиталь, но он умер. Я видел, насколько он был плох, и остановился по возможности помочь ему. Тогда он попытался выбросить что-то. — Айдахо посмотрел на Лето. — Нож, милорд, да такой, какого мы еще не видели!

— Нож-крис? — переспросил кто-то.

— Вне сомнения, — ответил Айдахо, — молочно-белый и словно светится. — Он засунул руку в тунику и извлек оттуда ножны с торчащей из них черной гребенчатой рукоятью.

— Оставь это лезвие в ножнах! — прогремел пронзительный голос от двери в торце комнаты, все в удивлении поднялись.

Высокая фигура в длинном одеянии выросла в проеме двери за скрещенными мечами охраны. Светло-коричневое одеяние с головы до ног охватывало вошедшего, лишь под капюшоном, над черным лицевым платком, блестели глаза — синие, без белков.

— Пусть войдет, — шепнул Айдахо.

— Пропустите этого человека, — приказал герцог.

Стражи заколебались и нерешительно опустили мечи.

Мужчина широкими шагами подошел к герцогу и остановился.

— Это Стилгар — вождь ситча, где я гостил, предводитель тех, кто предупредил нас о переодетой харконненской шайке.

— Приветствую вас, сэр, — обратился к нему Лето. — Почему же мы не можем обнажить этот клинок?

Поглядев на Айдахо, Стилгар проговорил:

— Ты знаешь, что у нас есть свои правила чести и чистоты. Тебе я мог позволить увидеть лезвие человека, который стал тебе другом. — Он оглядел всех остальных. — Но я не знаю прочих. Их взгляд может осквернить достойное оружие.

— Я герцог Лето, — произнес герцог. — Можно ли взглянуть на этот нож?

— У тебя есть возможность заработать право на это, — сказал Стилгар. Заглушая недовольный ропот вокруг стола, он поднял вверх тонкую руку с выступающими венами. — Напоминаю вам: это клинок вашего друга.

В наступившем молчании Пол поглядел на этого человека, явно источавшего ауру силы. Таков был один из вождей Вольного народа.

Человек, сидевший в центре стола напротив Пола, пробормотал:

— Кто он, чтобы указывать, что нам можно видеть на Арракисе, а что нет?

— Говорят, что герцог Лето правит, считаясь с чувствами подданных, — начал вождь, — поэтому скажу. Среди нас принято считать, что на человека, видевшего чужой крис, падает определенная ответственность. — Он мрачно глянул на Айдахо. — Ножи наши. Они никогда не покинут Арракис без нашего согласия.

Холлик и еще несколько человек, сердито озираясь, стали подниматься. Холлик начал:

— Это герцог решает…

— Одну минуту, будьте добры, — произнес герцог, сам спокойный тон его разрядил ситуацию. — Конфликта нельзя допускать. — Он обратился к вождю фрименов: — Сэр, я чту и уважаю личное достоинство всякого, кто уважает мое собственное достоинство. Я весьма обязан вам. И я всегда плачу свои долги. Если ваш обычай требует, чтобы нож оставался в ножнах, пусть так и будет… я приказываю. Если есть еще какой-нибудь способ почтить память того, кто умер за нас, назовите — и будет исполнено.

Фримен поглядел на герцога, медленно потянул в сторону лицевой платок, открывая узкий нос и пухлые губы, утонувшие в черной глянцевой бороде. Он медленно нагнулся над полированным столом и плюнул на него.

Вокруг стола стали подниматься, но властный голос Айдахо скомандовал:

— Ни с места!

В наступившей напряженной тишине Айдахо произнес:

— Мы благодарим тебя, Стилгар, за дар — за воду твоего тела. Мы принимаем ее с тем же чувством, с каким она была дана. — И Айдахо тоже плюнул на стол перед герцогом.

А герцогу тихо шепнул:

— Помните, сир, как драгоценна вода на этой планете. Плевок здесь знак уважения.

Лето осел обратно в кресло, заметил скорбную усмешку на губах сына, ощущая, как успокаиваются вокруг люди, как напряженность уступает место пониманию.

Фримен поглядел на Айдахо и сказал:

— Дункан Айдахо, в моем ситче ты был измерен, и мера твоя — высока. Крепка ли твоя обязанность твоему герцогу?

— Он предлагает мне перейти к нему, сир, — сказал Дункан.

— Быть может, его удовлетворит двойное подданство? — спросил Лето.

— Вы хотите этого, сир?

— Я хочу, чтобы ты сам решил этот вопрос, — ответил Лето, и в его голосе мелькнуло нетерпение.

Айдахо поглядел на фримена:

— Ты согласен на такое условие, Стилгар? Иногда мне придется возвращаться назад, на службу к моему герцогу.

— Ты хороший боец, ты сделал все возможное для нашего друга, — ответил Стилгар. Он поглядел на Лето. — Да будет так: сей муж Айдахо оставляет себе крис в знак своей службы нам. Ему, конечно, придется очиститься, но это не сложно. Пусть он будет солдатом Атрейдесов и человеком из Вольного народа. Такое возможно — и Лайет служит двум господам сразу.

— Ну, Дункан? — спросил Лето.

— Понимаю, сир, — сказал Айдахо.

— Значит, решено, — произнес Лето.

— Дункан Айдахо, вода твоего тела принадлежит теперь нам, — сказал Стилгар, — а тело нашего друга остается герцогу. Его вода теперь связывает нас.

Лето вздохнул и глянул на Хавата, заметив выражение глаз старого ментата. Хават удовлетворенно кивнул.

— Я буду ждать внизу, — сказал Стилгар, — пока Айдахо прощается с друзьями. Нашего покойного друга звали Туро́к. Вспомните его, когда наступит время его духу освободиться. Вы все друзья Турока.

Стилгар было обернулся.

— А ты не задержишься здесь? — спросил Лето.

Фримен повернулся обратно, привычным жестом прикрыл лицо платком, поправил что-то под одеянием. Прежде чем вуаль скользнула на место, Пол успел заметить у подбородка нечто похожее на тонкую трубку.

— Для этого есть причины?

— Мы воздадим тебе честь, — сказал герцог.

— Честь требует, чтобы я побыстрее оказался вдали отсюда, — ответил фримен. Он еще раз глянул на Айдахо, обернулся и широкими шагами прошел мимо стражи у дверей.

— Если и остальные таковы, мы и Вольный народ будем хорошо служить друг другу.

Айдахо сухо проговорил:

— Сир, они все такие.

— Ты понимаешь, что следует делать, Дункан?

— Я теперь — ваш Посол к Вольному народу, сир?

— Дункан, от тебя много зависит. Нам нужно успеть набрать, по крайней мере, пять батальонов этих людей, пока сардаукары еще не свалились нам на головы.

— Это будет нелегким делом, сир. Вольный народ весьма независим. — Поколебавшись, Айдахо добавил: — Сир, вот еще что. Один из тех наемников, которых нам удалось захватить в плен, пытался снять это лезвие с нашего мертвого друга — фримена. Он говорит, что Харконнены предлагали награду в миллион соляриев любому, кто принесет целый крис.

Подбородок Лето дернулся — движение выдало явное удивление.

— Зачем же им так понадобились эти ножи?

— Их вырезают из зуба песчаного червя, они неотъемлемый знак принадлежности к Вольному народу. С таким ножом человек с полностью синими глазами может попасть в любой ситч. Мне мешало отсутствие такого ножа. Но об этом знали заранее. Сам я не похож на людей из Вольного народа, но…

— Питер де Врие, — сказал герцог.

— Человек дьявольской хитрости, милорд, — заметил Хават.

Айдахо спрятал нож вместе с ножнами под рубаху.

— Береги нож, — сказал герцог.

— Понимаю, милорд. — Он похлопал по висевшему на поясе передатчику. — Сообщу о себе при первой возможности. У Сафира есть код и мои позывные. Используйте боевой язык. — Он отсалютовал, обернулся и поспешил следом за вождем ситча.

Шаги его гулко отдавались по коридору. Лето и Хават глянули друг на друга с пониманием. Оба улыбались.

— Следует еще много сделать, сир, — сказал Холлик.

— А я отрываю вас от работы, — заметил Лето.

— У меня есть еще сообщение об аванбазах, — сказал Хават, — доложить в другой раз, сир?

— Оно долгое?

— Не слишком. Среди фрименов говорят, что во времена Пустынной ботанической испытательной станции здесь, на Арракисе, было построено более двух сотен этих аванбаз. Предположительно, все они были покинуты, но есть сообщения, что сперва их герметически закупорили.

— Со всем оборудованием? — спросил герцог.

— Так сообщал Дункан.

— И где же эти базы? — поинтересовался Холлик.

— Ответ на этот вопрос неизменно один, — ответил Хават, — Лайет знает.

— Бог знает, — пробормотал Лето.

— Возможно, все не так плохо, сир, — возразил Хават. — Вы слышали, как Стилгар употребил это имя? Словно бы говорил о реально существующем человеке.

— «Служит двум господам сразу», — проговорил Холлик, — как будто цитата из какой-то священной книги.

— Подумай и, без сомнения, вспомнишь.

Холлик усмехнулся.

— А этот судья перемены, — сказал Лето, — императорский эколог Кайнс… ему-то положено знать об этих базах?

— Сир, — предупредил Хават, — Кайнс служит Империи.

— Ну, до Императора далеко, — сказал Лето. — Мне нужны эти базы. Они должны быть набиты всякими материалами, которые мы могли бы использовать для починки рабочего оборудования.

— Сир! — начал было Хават. — Эти базы по закону принадлежат файфу его величества.