Харк покачал головой.

— Вот я и сказал ей, что все хорошо, что бог уже уходит. Если она подождет, то сама убедится, что на берегу темно и безопасно. Потом я взобрался на тот утес и сделал, что обещал.

— Ты бросил безумную женщину умирать в одиночестве? — резко спросила женщина с моноклем.

— Да, — кивнул Харк.

«Никаких оправданий, никаких колебаний».

— Бросил. И даже не знаю, помог ли ей, разбив фонари. Может, она так и осталась в той пещере. А может, вышла и умерла в своей палатке, в темноте и покое. Не знаю, но я не мог не попытаться. Это все, что я мог ей дать.

Харк глубоко вздохнул и оглядел собравшихся. Он выставил себя в лучшем свете. Парень, выросший без присмотра, но храбрый, искренний и благонадежный. Из тех смышленых добросердечных людей, которые отдадут последний кусок тому, кто заслужит их благодарность. Харк знал, что такая характеристика гораздо выгоднее, чем «подлый мелкий жулик с обширными преступными связями».

Женщина несколько секунд удерживала его взгляд, после чего вскинула брови и отвела глаза. Теперь она выглядела безразличной и скучающей. Харк прикусил губу. Неужели он не так повел игру?

Аукционист, все это время просматривавший свои заметки, громко откашлялся, и Харк от неожиданности подскочил.

— Еще есть вопросы? — недовольно спросил аукционист; в тоне явно сквозило нетерпение. — Нет? В таком случае перейдем к торгам.

Кровь бешено забилась в висках Харка. Ему удалось сохранять внешнее спокойствие, пока он разыгрывал свой спектакль, но теперь неожиданно он понял, что ему трудно дышать.

— Начальная ставка? — спросил аукционист.

Харк рефлекторно взглянул на женщину, которая задавала ему вопросы. Та углубилась в каталог. Неужели она потеряла к нему интерес, несмотря на то что Харк удовлетворил ее любопытство? Он оглядел других покупателей, но понял, что все это время возлагал надежды только на нее. И историю адресовал именно ей.

Один из покрытых шрамами мужчин поднял руку и предложил ничтожную сумму. Гордость Харка была ранена. «Но если они все-таки начали делать ставки, значит, я чего-то стою, — напомнил он себе. — Есть шанс, что кто-то предложит цену повыше». Он старался не думать о том, что его могут запереть в вонючем трюме, о кандалах, натирающих кожу запястий и щиколоток.

Шахтовладелец, изучавший его в карманный бинокль, поднял руку и произнес цифру, мало чем отличавшуюся от первой. Харк представил, как протискивается через узкие подземные щели и его накрывает камнепадом. Он вонзил ногти в ладони. «Сделайте еще ставку хоть кто-нибудь! Пожалуйста!» Харк с отчаянием оглядел других покупателей, в частности женщину с моноклем. Он даже устремил умоляющий взгляд в сторону веснушчатой, поцелованной морем девочки. Ничего. Никто глазом не моргнул. Мужчина со шрамами снова сделал ставку, чуть выше стоимости живого козла. Шахтовладелец пожал плечами, очевидно, отказавшись от дальнейшего торга. Наступила тишина.

Конец ознакомительного фрагмента