7

Нико вернулся домой в час ночи или даже позже.

Он услышал скрип на кухне.

— Нико, это ты? — спросил отец.

Нико ускорил шаг. «Оставь меня в покое, папа, отстань».

— Нико…

Он поднялся в свою комнату и запер дверь. Ну уж нет, он не будет тратить время на разговоры с отцом.

Нико услышал шаги папы на лестнице, его голос.

— Нико…

«Считай, — мысленно приказал себе Нико. — Считай до десяти. Если досчитать до десяти, папа перестанет тебя звать…» «…Один, два, три…»

— Нико…

«…четыре… пять…»

Тишина.

«…шесть…»

Нико услышал, что папа ушёл.

Он рухнул на кровать и уставился в потолок. Он думал о Клаудии, её лимонном платье, о заходящем солнце. О том, что она отвернулась от него, о том, каким равнодушным было её лицо, и ещё — что её больше не было. Из-за неё Нико чувствовал себя таким одиноким. И злым.

Нико закричал. Ему было плевать, услышат ли его родители. Ему было всё равно, даже если он разбудит соседку. Он должен был кричать. И он кричал.

8

Когда на следующее утро Нико спустился вниз, он увидел отца в прихожей.

— Ну? — спросил папа.

— Что «ну»?

С кухни доносился звон тарелок и чашек. Мама готовила завтрак.

— Во сколько ты вчера вернулся?

— Вчера? Откуда я знаю. В полночь или в час.

— В два часа десять минут.

В два часа десять минут? Чёрт, Нико не думал, что придёт так поздно.

— Какая тебе разница? — огрызнулся Нико.

Папа прищурил глаза.

— Тебе шестнадцать, Нико, а ты приходишь, когда на часах десять минут третьего. Большая разница.

Нико склонил голову.

— Ладно, па, мне пора в школу.

Папа не шевельнулся.

— Нико, — крикнула мама с кухни. — Ты что, не позавтракаешь с нами?

— Нет, ма, я должен идти. Я опаздываю.

Нико снова посмотрел на папу. Тот всё ещё стоял с выражением лица, как у Клинта Иствуда. В фильмах с этим актёром побеждает тот, кто дольше другого не отводит взгляд и потом стреляет.

Нико смотрел на отца, давая понять, что он тоже умеет стрелять. «Ну, па? Что будем делать? Так и простоим здесь весь день? Мне нужно в школу, или ты хочешь, чтобы я остался дома? Хорошо, я буду только рад».

Папа вздохнул и отошёл в сторону, не сводя с него глаз.

«Бах! Ты труп, па».

Нико повернул ручку и вышел.

Он даже не обернулся. Как только его нога коснулась тропинки в саду, все домашние проблемы остались позади.

Нико достал телефон и открыл переписку с Лео.

Л е о: Привет, братишка, ты где?

Н и к о: Дома, сейчас выхожу.

Л е о: Сейчас? Что ты натворил?

Н и к о: Застрелил отца.

Лео:???

Н и к о: Забудь.

Л е о: Увидимся на остановке?

Н и к о: Нет, сегодня я пешком.

Л е о: Пешком?

Н и к о: Хочу прогуляться.

Л е о: Ок, Трамонтана, увидимся в школе.

…

Н и к о: Как ты меня назвал?

Л е о: Да ладно, ты что, обиделся?

Н и к о: Только попробуй ещё раз назвать меня так.

…

Н и к о: Ты меня понял?

Л е о: Спокойно, братишка, ок?

Н и к о: Только попробуй. Я тебя предупредил.

9

Первый урок в понедельник вела Диказио. Как можно вынести Диказио в понедельник утром? Эта училка совершенно не умела преподавать. Можно было заметить это уже по тому, как она входила в класс. Со стороны казалось, что Диказио просит разрешения войти. Что? Мяться и медлить у порога, перед тем как войти? Она же учительница, нет? Неудивительно, что ученики её не уважали.

Вот почему над ней все издевались. Особенно Бритва — уж он-то умел позлить Диказио. Он получил своё прозвище, потому что у него был острый язык. Иногда его слова буквально разреза́ли надвое, как лезвие бритвы.

Как только Нико сел за парту, он сразу понял, что Бритва готовился к очередному удару. Это было понятно даже по тому, как он смотрел на Диказио.

Когда учительница начала перекличку, Бритва перешёл к действию.

— Амброзини… Черретти… Фантини…

— Простите, кто? — спросил Бритва.

Диказио замерла.

— Фантини. Фантини в классе? — спросила она.

Бритва пожал плечами.

— Кто такой Фантини? — удивлённо поинтересовался он.

Тишина. Тихие смешки одноклассников.

— Хорошо, Фантини нет, — продолжила учительница.

— Я серьёзно, — Бритва встал. — В нашем классе нет никакого Фантини.

Снова смех. Даже Клаудия покачала головой, но было видно, что она едва сдерживается.

— Ты издеваешься надо мной? — нахмурилась Диказио.

— Я? — воскликнул Бритва. — Конечно нет.

— И?

— Что «и»? Вы перепутали. Разве Фантини не в «Б» классе? Просто у них сейчас урок в соседнем кабинете. Возможно, сегодня утром вы собирались в «Б» класс и…

— Спасибо, мы поняли, — обрезала Диказио. — Садись.

Она снисходительно улыбнулась, но у неё дрожали губы.

Амброзини, сидевший в глубине класса, поднял руку. Он встал, откашлялся и сказал:

— Знаете, вы действительно перепутали. Фантини на самом деле в «Б» классе. Он учится с моей сестрой.

Кто-то согнулся от смеха пополам.

— Так! — воскликнула Диказио, резко встав. — Фантини здесь или нет?

— Минутку, — перебил её Бритва. — Если хотите, я его позову.

Он поднялся из-за парты и вышел.

Амброзини отвернулся. Его трясло от хохота.

Нико смотрел на Диказио. Она молча села. Она и вправду не справлялась, тут уж не попишешь. Эта учительница не умела держать класс. Диказио напоминала Нико его отца. Он тоже не знал, как обращаться с сыном, и каждую неделю вызывал маляра, чтобы снова на день почувствовать себя хозяином замка. Но Диказио некому звонить: директору было плевать на неё и учеников.

Нико стало жаль учительницу. Ему даже захотелось подойти к ней и извиниться за выходку Бритвы.

Диказио заметила, что Нико смотрит на неё. Нико решил, что она вот-вот расплачется, но вместо этого она спросила:

— Тебе смешно?

— Простите, что? — переспросил Нико.

— Тебе это кажется смешным? — Она показала рукой на дверь. — Тогда иди. Иди, составь своему другу компанию.

— Нет, вы не поняли…

— Вон! — рявкнула Диказио.

Нико посмотрел на Амброзини, но тот ничего не сказал.

— Но ведь я ничего не…

Диказио ударила рукой по столу так сильно, что Нико вздрогнул.

— Я ведь ничего не… — повторил он. Его собственный голос показался ему таким далёким, как будто говорил не он.

Диказио встала.

— Вон! — закричала она.

Удар. Как мазок белой краски. По стенам.

Конец ознакомительного фрагмента