Габриэле Клима
Солнце сквозь пальцы
Андреа и Фабиоле, которая подарила ему крылья
1
Дарио не знал, почему его вызвали к директору. На этот раз он ничего не натворил, всего лишь сломал дверную ручку, и это притом, что в лицее и так было полно сломанных дверных ручек! Даже ручка в кабинете директора, куда он только что вошел, была сломана. Чего, возможно, эти идиоты просто не заметили.
— Дарио! — завопила его классная руководительница Дельфрати. — С тобой говорит директор!
От ее голоса Дарио передернуло.
— Урод, — добавила она вполголоса.
Дельфрати знала, как мотивировать своих учеников.
К этому прозвищу Дарио уже привык. Его вывела из себя ситуация, произошедшая на последнем уроке. Из-за нее-то он и оказался у директора. «Ты — урод, Дарио, — сказала Дельфрати. — Об этом знают все, даже твой отец. Вот почему он ушел от вас». Она сказала это при всех, абсолютно будничным голосом, и как ни в чем не бывало продолжила урок. Дарио встал, сощурив глаза и сжав кулаки от ярости. Одноклассники подумали, что он набросится на учительницу. У него даже руки тряслись. Но он лишь вышел из класса, хлопнув дверью так сильно, что ручка отлетела в сторону, словно пробка из бутылки шампанского.
— Дарио, — сухо сказал директор. — Ты ведь знаешь, почему ты здесь?
«Это вопрос? Не похоже».
— Ты здесь, потому что настало время нести ответственность за свои поступки.
Дарио посмотрел на него. Из-под парика директора виднелись корни волос, напоминавшие шов. Дарио вспомнились старые фильмы про Франкенштейна. Он улыбнулся, глядя в пол.
— Я сказал что-то смешное?
— Нет. Я просто задумался.
— Ну конечно, как всегда. Впрочем, я сейчас тебя отпущу. У меня нет никакого желания читать нотации. Я уже понял, что они бесполезны. У меня для тебя сюрприз.
Директор встал, подошел к окну и выглянул на улицу.
— Сегодня в воздухе витает обещание чего-то нового… Ты еще не заметил?
Он вернулся к своему столу и вынул из лежавшей на нем папки листок.
— Вот, — сказал он, помахав им перед носом Дарио. — С сегодняшнего дня ты в Службе волонтерской помощи нашего лицея.
Дельфрати хихикнула.
— Службе волонтерской… — машинально повторил Дарио.
— Помощи, — закончил за него директор. Он встал и обошел стол. — Это значит, что с этого момента ты будешь помогать ученикам нашей школы, которым, скажем так, повезло меньше, чем нам.
Дарио глянул на Дельфрати. Она выглядела так, словно только что выиграла в лотерею.
— То есть… инвалидам?
— Мы предпочитаем называть их людьми с ограниченными возможностями. Тебе лучше запомнить это название, оно тебе понадобится.
Дарио молчал. Директор развернулся на каблуках и вернулся за стол.
— Ты парень неглупый. Я уверен, ты еще удивишь нас. Твое волонтерство начинается завтра.
Он махнул рукой, показывая, что разговор окончен, и уткнулся в свои бумаги. Дарио направился к двери.
— Да, и вот что. Хочу тебя предупредить, — добавил директор, не отрывая глаз от бумаг. — Еще одна выходка, и у тебя будут проблемы. Больше тебе это с рук не сойдет.
Дарио промолчал. Он повернулся и надавил рукой на дверную ручку. Она с треском развалилась на две части.
Дельфрати взвизгнула.
— Ой, — сказал Дарио. — Похоже, это ваше.
С этими словами он запустил ручку через всю комнату.
Она описала в воздухе идеальную параболу. Директор вскочил, бросился вперед и успел поймать ее.
— Вон отсюда! — закричал он, побагровев.
Но Дарио уже не слышал директора. Он бежал по коридору, засунув руки в карманы. На его лице сияла довольная улыбка.
Но разговор с директором не выходил из головы. «Служба волонтерской помощи, значит. С инвалидами. Ну и подстава».
2
— Это ты, милый? — голос мамы донесся из глубины кухни.
В квартире привычно пахло супом.
Но Дарио не ответил. Он пересек гостиную, вошел в свою комнату и рухнул на кровать. Уткнувшись лицом в одеяло, он пытался отогнать навязчивые мысли об этом неудачном дне.
— Дарио? — мама показалась в дверях комнаты. — Ты оставил в коридоре.
Она вошла и положила на стул рюкзак.
— Всё в порядке?
Дарио молчал.
— Дарио…
Тишина.
Мама вздохнула.
«Что ты хочешь услышать, мама, — подумал Дарио. — Все плохо, и ты это знаешь. Все ужасно, так же как и вчера, и позавчера. Все как всегда, ничего не меняется. Если тебе так интересно, сегодня было даже хуже обычного, из-за этой дурацкой волонтерской службы, которую на меня повесили без моего согласия».
— Дарио…
— Да, мам, всё в порядке.
— Точно?
— Все хорошо.
Мама села на край кровати и взяла Дарио за руку.
— Если ты хочешь поговорить…
— Нет, мам, со мной все в порядке. Я просто хочу немного побыть один.
— Ты даже не поешь?
— Не знаю. Позже. Может быть.
— Я оставлю все для тебя. Суп, ложку…
— Да, мам, хорошо.
Мама погладила его по руке, встала и вышла.
Если бы папа был с ними, он бы поддержал Дарио. Так было раньше, в детстве. Для папы не существовало оттенков: или черное, или белое. Как же это было хорошо и просто. Благодаря папе Дарио чувствовал себя победителем, он ощущал поддержку, огромную силу, которая накрывала с головой. Ведь именно для этого и нужен отец, правда?
Отец звал Дарио Великим, как персидского царя Дария. Дарио Великий. Когда он говорил это, то смеялся и слегка ударял сына в плечо кулаком, показывая, как велик Дарио. Но, очевидно, Дарио не смог ничем подтвердить свое величие. Иначе папа не ушел бы из семьи девять лет назад.
Мама включила телевизор в другой комнате.
Дарио со всей силы толкнул дверь ногой и уткнулся в подушку. Постепенно тишина заполнила его глаза и уши, и он заснул.
3
— Дарио, дорогой, скорее иди сюда! — крикнула Дельфрати из спортивного зала.
Ее пронзительный голос напоминал писк резинового утенка. Пронзительный и фальшивый. Такой же, как она сама.
Дарио увидел парня на инвалидной коляске, а за ней, держась за ручки и улыбаясь, стояла пухленькая девушка, похожая на зефирку.
— Это Андреа, — сказала Дельфрати. — Но мы зовем его Энди, нашим Энди.
Она погладила парня по щеке. Черные глаза Энди забегали по комнате.
— С этого дня, Дарио, ты займешься им. Если Энди что-то понадобится, ты будешь рядом.
Дарио уставился на это странное существо в коляске. Существо не двигалось, смотрело куда-то в сторону. Энди выпучил глаза, словно таращился на что-то видимое только ему. Он был похож на сломанный стебель сельдерея. Что вообще может понадобиться этому сельдерею в коляске?
Дельфрати кашлянула.
— Ну же, Дарио, ты не представишься своему новому другу?
Дарио вздохнул, сделал шаг вперед и протянул руку:
— Привет.
Энди посмотрел на него, наклонил голову и открыл рот, словно собираясь зевнуть.
— Дарио, глупенький, — защебетала Дельфрати. — Энди не может двигаться, разве ты не заметил? Ты должен сам взять его руку и пожать ее. Но прошу тебя, осторожнее, он хрупкое создание.
Дарио наклонился и взял Энди за руку. Она была легкой, как птичье крыло.
— Привет, меня зовут Дарио, — повторил он.
— Как чудесно, — воскликнула Дельфрати. — Теперь, когда вы знакомы, я оставляю вас одних. Если вам что-то понадобится, вы знаете, где меня найти. Ведите себя хорошо.
Она развернулась и быстро вышла из комнаты.
«Ведите себя хорошо». Какая идиотская фраза. Так говорят детям или безмозглым людям. Хотя, возможно, Дельфрати именно так и думала о них обоих.
— Меня зовут Элиза, — представилась девушка-зефирка. — Давай я объясню тебе самое важное про Энди.
— Жду не дождусь.
Элиза улыбнулась.
— Знаешь, мне нравится заниматься Энди. Но я понимаю, что это нравится не всем.
— Слушай, я здесь не по своему желанию, поэтому давай быстрее разберемся с этим, хорошо?
Элиза снова улыбнулась.
— Мне жаль, — сказала она, — но «давай быстрее» — не самые подходящие слова в данном случае. Это не езда на велосипеде, учиться этому гораздо сложнее. К тому же требуется время. Чем больше времени ты уделишь этому, тем лучше будут результаты. Вот почему «давай быстрее» — это не про Энди.
— О господи, хорошо. Просто скажи то, что собиралась сказать, и покончим с этим.
Элиза по-прежнему улыбалась.
— Тебе будет нелегко, да? — она словно радовалась.
Энди рассмеялся. Струйка слюны потекла по его подбородку.
«Да, будет нелегко», — подумал Дарио.